Правильной жене не положено играть в шахматы вместо брачной ночи, поэтому я никак не могла принять предложение Винсента. Мне бы пришлось проиграть, потому что женщине не положено показывать свое интеллектуальное превосходство, а сейчас на это не было сил.
– Попробуем еще? – Винс снова навис надо мной и поцеловал в губы. – Только без притворства.
Здесь он погорячился: без притворства мне хотелось оттолкнуть его и сбежать, отсидеться немного в ванной, прийти в себя, пересчитать уцелевшие после корсета ребра и только потом вернуться. Но я и так напугала и расстроила его… Это неправильно.
– Все еще боишься? – Он сел рядом, затем взял мое запястье и поцеловал с внутренней стороны. – Так не страшно?
Не страшно и неожиданно приятно. Винс улыбнулся чему-то своему, потом взял и второе мое запястье, чтобы целовать их по очереди.
Напряжение постепенно отступало, стекало с меня, сменялось непонятным волнением и предвкушением. Я закрыла глаза и расслабилась, полностью доверившись своему жениху, который совсем скоро станет полноправным мужем.
Только бы все и дальше шло так хорошо! Пусть он будет добр ко мне, относится с пониманием и уважением! Тогда не будет причин грустить о недостижимой свободе.
Лунный луч прокрался по комнате, высветил рыжину в волосах Винсента, перетек на мои руки, чуть сместился, и те вдруг покрылись светлой шерстью, а кончики пальцев спрятались под загнутыми когтями.
Я от ужаса не могла произнести ни слова. Винсент же отскочил и прижался спиной к изголовью кровати. Затем закрыл глаза и приложил пальцы к вискам, бормоча что-то про себя.
Ждать, пока он очухается и оттащит меня к ловчим, как и полагается добропорядочному гражданину, я не стала: вскочила с кровати, подхватила плащ, висевший рядом с дверью, и выбежала в коридор. Спрячусь в саду, там много укромных мест, где можно пересидеть какое-то время. А потом вернусь в дом, прихвачу что-то из одежды и украшений, подаренных мне бабушкой, и буду думать, куда отправиться дальше. Или поговорю с родителями. Возможно, они оформят попечительство надо мной и выплатят откуп в пользу короны, тогда не придется уезжать в закрытый город для магов.
Но план провалился, сломался о темную фигуру отца и рассыпался на куски.
– Почему ты не в спальне с мужем?
– Вышла на секундочку, все хорошо.
Либо я отвратительная лгунья, либо у папы с проницательностью не хуже, чем у Винсента. Не поверив, он подошел вплотную, схватил меня за руку и больно дернул:
– Почему ты не с мужем, мелкая дрянь? Знаешь, сколько сил ушло на то, чтобы договориться с Коулами? Большая часть выкупа за тебя уже пущена в дело, так что хватит дурости! Нацепи на лицо улыбку и возвращайся в спальню к мужу!
Отец не повышал голос, но я знала, когда лучше не попадаться ему под руку, и непременно бы вернулась к Винсенту, если бы могла. Пока же стояла и прикидывала, как половчее перебраться в сад.
– Чего стоишь? – Он тряхнул меня еще раз. – Пошла, живо!
Дальше попросту толкнул в сторону спальни. Зло, не жалея сил, чтобы я прокатилась по ковру или влетела в стену.
Но сумасшествие сегодняшней ночи все не кончалось.
Я ловко приземлилась на руки и ноги, а когда отец замахнулся, чтобы отвесить оплеуху, внезапно припала к земле и зашипела на него. И, кажется, еще пару раз хлестнула хвостом по полу.
Трясущимися руками отец вытащил из внутреннего кармана магический жезл, бьющий плетью из молний, и замахнулся, но секундной заминки мне хватило, чтобы выскочить на улицу через входную дверь. Ночная столица мало приспособлена для прогулок девушек, одетых только в плащ и сорочку, но далеко идти и не нужно: несколькими метрами левее есть удобное раскидистое дерево, по которому можно забраться за забор и спрыгнуть уже в саду.
– Куда-то торопитесь, леди? – Ловец поймал меня, когда до цели оставалось не больше шага, затем скрутил, не слушая возражений, и переправил в Дагру телепортом.
* * *
– Твой муженек-болван рыжий? – Рей перелетел поближе и склонил голову. – Такой мерзко-бледный, с конопушками на носу и щеках? Буэ-э! Правильно сделала, что сбежала от него, Бэкки! Вот снимешь чары – и я тебе покажу, как выглядит настоящий мужчина!
– С Драммондом познакомишь, что ли? – вклинилась Анита, которой срочно понадобилось протереть именно ближайший к нам стол.
– Он бледный, как моль! А у меня естественный загар и харизма!
– И волосы любой девке на зависть. До низа лопаток, лежат локонами на плечах, будто завитые…
– Я не завивал волосы, что ты несешь! Принеси мне лучше еще пару ломтей копченого окорока и эль!
– Так нельзя же птицам! Зерна давай насыплю. Или лети в город, там у Джо такая сочная корова окочурилась! Все ваши пируют, пока тушу не прикопали! – В ее голосе слышалось столько искреннего беспокойства и заботы, что Рей взбесился и перелетел ко мне на плечо.
– Ребекка Коул, целуй меня немедля, я больше не могу это выносить!
И перегнулся так, что чуть ли не влез клювом мне в рот. Возможно, человеком он был и красивым, но здоровая черная птица, которая больно впивается когтями в плечо, – не самый вдохновляющий объект для поцелуев.
– А я больше не могу выносить тебя! – Я отшвырнула Рея, схватила со стола поднос и выставила перед собой, как щит. – Только и разговоров, что о своей утраченной неземной красоте и поцелуях! Я замужем, понятно? И загорелые брюнеты меня всегда отталкивали! Даже на картинках из романов Адель!
– Ах, вы поглядите на бедняжку Бэкки! – Взъерошенный ворон нервно расхаживал по краю стола. – Ее отправили в Дагру и разлучили с прекрасным мужем, который хвалился бы ею, как племенной кобылой, и поколачивал по пятницам, после того как переберет с друзьями в клубе, потому что на самом деле ни одна кукла с белокурыми локонами не заменит любимой женщины рядом!
Каждое его слово било по мне, точно те самые молнии, и ломало стержень, на котором держалось самообладание. Шаг, другой, третий… Наклониться и тронуть губами черный клюв – не самое сложное действие, надо было еще утром решиться.
Но после поцелуя не последовало раскатов грома или магических взрывов, а ошарашенный Рей остался ровно таким же, каким был минуту назад. Я решила не напоминать, что предупреждала о таком исходе. Просто отвернулась от него, взяла у Аниты тряпку и тоже начала тереть столы. Со злостью, остервенением, зато почти до чистоты.
Глава 5
Рей развернул крыло, полюбовался на сине-зеленые переливы перьев, тронул одно клювом, попытался превратиться в человека, но ничего не выходило. Он застрял в птичьем теле, и поцелуй Бэкки не разрушил чары. Но мама не стала бы врать, расколдовать его сможет только эта девушка. Оставался вопрос – как.
И когда. Сейчас она явно не горит желанием это делать, вон как трет стол. В ее руках тут же представился таз с горячей водой и обезглавленная воронья тушка, с которой летят перья, поэтому Рей отодвинулся подальше, склонил голову и влез клювом в кружку с элем. Пить как птица – худшее из наказаний, выдуманных матушкой. А Лилиана Флинн однажды недрогнувшей рукой перебросила своего сына в центр диких земель!
А вдруг она зло пошутила насчет Бэкки Коул и просто отправила сына поближе к тихой и воспитанной девушке благородных кровей, чтобы он набрался ума? Потрется недельку рядом, поест дохлых коров, схлопочет пару камней из пращи от местных мальчишек, потом приползет к матушке просить прощения.
Скверно то, что Рей абсолютно не помнил, чем провинился перед ней. Или вообще провинился. И Бэкки он тоже не помнил: ни этой сердитой складки между бровей, ни резких движений, ни длинных светлых волос, сейчас собранных в высокий пучок. Зато при одном взгляде на нее отчего-то щемило сердце, а еще хотелось подойти и извиниться за свои слова, хотя Рей сказал сущую правду. Бэкки так горевала о своей порушенной жизни, будто там было что-то хорошее.
Постепенно ее злость уходила, движения стали плавнее и мягче, зато из взгляда исчез огонь. С каждым шагом Бэкки будто угасала и к обеду уже ходила среди столов безучастной куклой, которую не трогали сальные шутки или грубый флирт. Но от всех попыток шлепнуть по заду она уворачивалась с кошачьей скоростью и грацией.
