— Эту модель дед, как полагается, предложил государству еще в октябре, то есть, за месяц до начала продаж. Но один самовлюбленный дурачок, как раз дорвавшийся до вожделенной возможности занять «денежное место», нагло потребовал пять миллионов наличными и был послан по известному адресу. По ряду причин мы смогли выделить под эти терминалы одну-единственную технологическую линию, так что обошлись без рекламы. Но в какой-то момент слухи о начале продаж МТ-шки, сопрягающейся с любыми современными информационно-развлекательными центрами, дошли до государя. Он, вроде как, захотел оценить их сам и потребовал принести один из его экземпляров. А когда узнал, что таких нет, дал команду выяснить, по чьей вине. В общем, «денежное место» снова освободилось, а мой дед не сегодня завтра подпишет новый контракт.
— Дальше можешь не объяснять… — понимающе усмехнулась Ира. — Государство наложит лапу на весь объем МТ-шек, выпускающихся на одной-единственной линии, а значит, поступления таких терминалов в магазины прекратятся на неопределенный срок.
— Угу… — подтвердил он, достал из кармана завибрировавший телефон, посмотрел на экран и подобрался: — Отец. Просто так, обычно, не набирает.
— Если вопрос конфиденциальный, то дуй в свою машину и занимайся делами, а мы поедем дальше… — предложил я. — Мы однозначно не обидимся.
— Спасибо, ребят! — благодарно выдохнул он и вылетел из салона…
…В гараже Максаковых нас встретили Павел и Лиза. То, что кроссовер «не тот», заметили только после того, как первый, решив поухаживать за Олей, открыл правую переднюю дверь и оценил ее толщину. Однако уже через миг взгляд парня наткнулся на Георгиевский крест, и вопросы о «Буране» умерли, не родившись. Мелкая, прискакавшая к моей двери, в ручку вцепиться не успела. Поэтому увидела только награду и радостно заверещала. Что она несла от избытка чувств, пересказывать не буду, ибо разок застеснялся даже я. А Света, заполыхавшая с первого же «комплимента», пугала густым румянцем даже после того, как нас довели до лифтового холла и втолкнули в кабинку.
В знакомой гостиной, в которую нас отконвоировала эта парочка, стало еще грустнее: там, кроме Ольги Максимовны, обнаружились родители Паши и Лизы, Ксения Станиславовна и еще восемь незнакомых дворян в возрасте лет, эдак, от сорока до шестидесяти пяти. А самый старший и властный, оказавшийся супругом ректора и, «по совместительству», главой рода, взял власть в свои руки и представил нас… хм… слишком уж уважительно и пафосно.
Нет, лицо удержала даже моя жена, хотя, вне всякого сомнения, почувствовала себя крайне некомфортно. А я с небольшой помощью Дайны смог толкнуть достойную «благодарственную» речь. Приняли ее очень неплохо, и я, внутренне расслабившись, поухаживал за своими спутницами, сел за стол сам и… понял, что самое «веселое» только начинается: меня начали рвать на части вопросами заковыристее некуда!
Я держался до первой перемены блюд, а после того, как одна из тетушек Павла и Лизы очень уж игриво поинтересовалась, не разочаровался ли я в их «егозе» за время ее каникул, воспользовался представившейся возможностью и чуть пригасил энтузиазм Максаковых немудреной шуткой:
— Считаю необходимым напомнить, что уже женат, безумно люблю свою супругу, а к вам в гости приехал не ради сватовства!
Мелкая изобразила жуткую обиду, но буквально через две секунды не выдержала и присоединилась к жизнерадостному хохоту старших родичей. Увы, стоило народу отсмеяться, как Аристарх Никифорович, оказавшийся тем еще любителем поржать, подколол меня.
Да так, что на какое-то время выбил из равновесия:
— А жаль: вам бы я Лизку точно отдал. Само собой, не прямо сейчас, а лет через пять-шесть: уверен, что к этому времени Ольга Ивановна заслужит потомственное дворянство и станет настолько завидной старшей женой, что никому и в голову не придет обвинить нас в умалении чести нашей девочки!
Кстати, не унялся и после того, как заметил, что я «поплыл»:
— Игнат Данилович, судя по всему, ваша амнезия стерла воспоминания о целом пласте законов, принятых сразу после высадки на эту планету и через год после Первой Магической. А зря: в первом случае Император Александр Первый, Основатель, разрешил многоженство и ввел прогрессивные выплаты за рождение детей с третьего и далее, тем самым, создав режим наибольшего благоприятствования для скорейшего заселения нового мира пассажирами колониального транспорта, а во втором Константин Первый, Миротворец, сделал все возможное, чтобы восполнить катастрофическую убыль населения, то есть, добавил ежемесячные выплаты мужчинам, сочетавшимся браком со второй супругой и далее. И пусть последние лет шестьдесят процент подобных браков уменьшился как бы не втрое, но государство их все еще приветствует.
— Так оно и есть… — желчно подтвердила Ольга Максимовна. — Поэтому, согласно официальной статистике, три с половиной процента простолюдинов живет только на пособия, восемьдесят семь «вторичных» браков распадается в течение года, а девяносто шесть процентов аристократов предпочитает иметь отношения на стороне и забирать в род только магически одаренных детей. Дабы — как они выражаются — не разжижать кровь.
— Мне достаточно одной-единственной! — оклемавшись от шока, твердо сказал я и нарвался на следующую шутку «патриарха»:
— Это видно с первого же взгляда на вашу команду…
Глава 18
5 февраля 2513 по ЕГК.
…Для меня день рождения Уфимцевой начался с поездки в Лукоморье. Никаких эксцессов за время поездки не случилось, так что в коттедж вернулся без четверти восемь и еще в гараже подарил роскошный букет тюльпанов… Иришке. Да, на первый взгляд, это было редким идиотизмом, но она поняла, что я хотел этим сказать, радостно выдохнула, что счастлива служить именно мне, чмокнула в щеку и утащила цветы в свою спальню. Второй букет вручил Ольге. После того, как верная помощница вывела ее из медикаментозного сна. И потерял дар речи от реакции супруги — повиснув у меня на шее и как следует расцеловав, она… сочла необходимым меня успокоить:
— Игнат, забудь о шутках Аристарха Никифоровича: я знаю, что другие женщины тебе не нужны, и прекрасно обойдусь без доказательств!
Я рассмеялся, растрепал ей волосы и сказал чистую правду:
— Солнышко, его шуточки за душу не зацепили. Поэтому были забыты через считанные минуты. А сегодня, покупая розы для Светы, я наткнулся взглядом на эту сирень и почувствовал, что она была выращена и срезана именно для того, чтобы я смог порадовать тебя!
— Это меняет дело… — заулыбалась она, вжалась в меня разгоряченным телом еще сильнее и… расстроенно продолжила: — Оля, держи себя в руках — день рождения не у тебя, а у Светы! Кстати, Игнат, а она еще не проснулась? Ведь, судя по тому, что за окном светло, уже не шесть и даже не семь утра!
— Спит, как убитая… — усмехнулся я. — И будет спать, пока я не сочту, что пора вставать и принимать наши поздравления.
— Происки Иришки? — хихикнула супруга, дождалась подтверждающего кивка и обратилась к ней: — Ты у нас чудо, и мы тебя обожаем!
— Ты у нас тоже чудо и тоже обожаемое! — «отомстила» Дайна и помогла нам ускориться: — Тем не менее, рискуешь получить по аппетитной попке: до приезда родичей нашей девочки осталось всего ничего, а она еще не млеет от ваших поздравлений!
Глумилась и после того, как мы встали с кровати и рванули в гардеробную — заявила, что Иришка уже задолбалась ждать нас-любимых возле спальни Уфимцевой, затем «по секрету» сообщила, что Свете всю ночь снились эротические сны, а за миг до того, как я вцепился в дверную ручку, застрадала из-за того, что эта девочка не в моем вкусе, а значит, я не смогу по достоинству оценить всю ее красоту. Ну да, ВСЮ действительно не смог: одеяло «нашей девочки», разметавшейся по кровати, прикрывало именинницу от пояса и ниже. Не залип и на бюст — увидев, что он не прикрыт, развернулся на месте и под жизнерадостный смех двух вредин вышел в коридор.
