Террариум 3 (СИ) - Гром Макс

— Во чер…

— Не надо про неё… про суку эту. — Перервал седого плечистый. — А ты продолжай. Пытались они в лесу пропавших искать?

— Вроде да. Хотя, даже точно пытались, да без толку. Ничего не нашли, хотя глубоко в лес не заходили. Они там леса боятся побольше нашего, поболе остальных. У них по поверьям там нечисть всякая водится. Местные от неё амулетами защищаются и символами священными, вокруг деревни расставленными. Короче дурдом там мужики. Уж там я точно жить бы не захотел.

Егерь собрал Персеев автомат и взглянул на старика. Тот оказывается слушал разговор об Ивановке.

— Персей, автомат держи. — Егерь подал автомат старику.

Персей взял его и укутал в меха.

— Интересно что ли слушать этот пиздёшь? — Спросил Егерь.

— А откуда тебе известно, что это враньё? Может там и правда люди исчезают.

— С этим то я согласен, а вот про духов поверить пока не готов.

— Я думал, что ты уверовал в иные силы, после того сна?

— Ты про тот сон где я бабу в полупрозрачном платье встретил? — Спросил Егерь за место того чтобы ответить. У него в руке уже был другой автомат. Жекана автомат. Таким НРИ бойцов «Долга» оснащают. Не дело конечно с такой рухлядью ходить. Не, сам автомат не плох. Конструктор постарался сделать его достаточно простым и дешёвым, и в тоже время надёжным. Но вот именно этот автомат требовал серьёзной смазки.

— Да, про тот сон, после которого ты так скажем, прозрел.

— Ну, я перед этим головой знатно ударился. Не удивительно, что мне такое снится стало. Лёгкая контузия, мать его.

— Тогда ты так не считал.

— Я тогда о многом считал не то. Например, думал, что брошу все эти сталкерские делишки, но как видишь не бросил. Это не то что можно вот так вот бросить.

— А ещё ты хотел заменить Кириллу отца.

Егерь прекратил ковыряться в автомате.

Жекан поглядел на него и продолжил готовку. Для Тараса эти разговоры ничего не значили, поэтому он как размешивал суп, так и размешивал.

— Хотел… Поздно уже. Не нужен ему отец. Он уже сам небось отец.

— Да. У него сын.

— Очень за него рад. — Егерь продолжил чистить оружие. — Пускай на рожон не лезет, как его отец.

Кто-то завыл вдали. Люди повставали со своих мест. Вой размножился, десяток глоток издавали его. Потом послышался визг, грызня. Люди направили стволы своего оружия в темноту. Не понимали люди, на каком расстоянии происходит некое кровавое событие. Морозный, ночной воздух обманывал. Делал далёкие звуки столь громкими и отчётливыми, что казалось будто всё происходит всего-то в паре метров.

Здоровый мужик без передних зубов выстрелил вверх из сигнальной ракетницы. Заряд пролетел немного ввысь и запылал белым, ослепительным сиянием. Тьма мгновенно расплылась не способная противостоять столь яркому свету и белый огонёк смог показать людям происходящее.

Пять израненных волков всё больше истаптывали окровавленный снег в попытках набросится на красного лиса. Не по зубам им был такой противник. Даже впятером у них было очень мало шансов на победу. Лис был крупнее любого из них. Его крепкое тело с крайне развитыми конечностями спокойно уходило из-под ударов волков. А огромные, крючковатые когти разрезали плоть, словно бумагу.

Один из волков набросился на лиса и получил за это удар когтями в брюхо. Волк взвизгнул, повалился на снег и развалял свои кишки по тему.

— Приготовится к стрельбе! — Приказал главный охраны обоза.

Люди выстроились в две линии и нацелились на разрывающих друг друга зверей. Совсем ведь суки страх потеряли. Их уже обнаружили, уже убить их хотят, а они словно и не замечают. Вот что лютая зима со зверьём делает, да и с людьми тоже.

— Две очереди по зверью! Огонь! — Прозвучал голос командира.

Каждый сделал по две очереди. Этого вполне хватило, чтобы превратить место грызни в непонятное, алое месиво, быстро покрывающееся инеем.

Кто-то ещё повизгивал в месиве слабо, слабо. Люди хорошенько всмотрелись в алое. Это повизгивал самый мелкий из волков. Почти волчонок. У него это, наверное, была первая охота, или одна из первых. Ему брюхо переворотило, позвоночник разломило, оторвало заднюю лапу, уши в огрызки превратило, а он всё живой был. Он должен был сознание потерять от боли и отправиться в животный рай, если таковой есть, а он гад за жизнь держался, страдал. Не пожил ещё нормально, не вкусил жизни. Эх, страшно так умирать. Когда всё тело скрутила судорога, когда каждая клетка организма словно горит, и когда мамка рядом валяется с кровавой трухой вместо головы. Когда братья и сестрички бездыханные кругом лежат свинцом нашпигованные.

Бах! Прошумел выстрел и отправился волчок в звериный рай, если таковой конечно существует, если хоть какой-нибудь рай существует.

А выстрелил неожиданный человек. Это был не наёмник и не опытный сталкер, не старый волхв и даже не маленький повар. Лесогон это сделал. Достал из походной сумки револьвер и не целясь жахнул. Хорошо выстрелил, точно. Волчок даже не успел понять, что его страдания закончились.

Лесогон бросил оружие в снег и повалился на колени. Из его глаз потекли слёзы.

Персей подбежал к мальчику и встал на одно колено.

— Как ты? — Спросил старик.

— Почему вы все стояли?! — Спросил сразу у всех Лесогон, да так, что его вопрос точно слышали все. — Он же страдал! Почему вы все стояли и смотрели?!

— Эй дед, успокой своё чадо. — Пригрозил командир охраны.

Персей не ответил здоровяку, а ответил Лесогону:

— Прости меня дурака. Прости мальчик мой. — Персей обнял мальчика и стал гладить его по голове. — Не догадался старый дурак, не успел. Что ж ты, мальчик мой сам то стрелять начал? Я бы сам… Всё сам бы сделал.

— Дед, ты чё не слышал? — Злобно спросил командир.

— Отвали от них. — Сказал Жекан стоя и выпятив грудь.

— А ты хлебальник заткни. Чего, давно по морде не получал? — Сжал кулаки командир.

— Успокойся служивый. — Присоединился к назревающей драке Егерь. Его кулаки были побольше, да ещё и в перчатках с металлическими вставками, что кожу раздирают противнику не хуже острого камня. — Щас не время кулаками махать. Красный лис животина семейная, а значит по округе прямо сейчас бегают сородичи убитого нами лиса. Нам они этого не простят. Лисы ещё и мстительные твари. На такую ораву людей напасть не побоятся, особенно ночью.

По выражению лица командира было понятно, что он не знал всего этого. Он наверно и лиса, то впервые увидел. И это не значит, что командир, солдат херовый, или не опытный. Лисы существа хитрые, проворные и не сильно распространённые, так что командир мог их и не увидеть ни разу, особенно красных.

— Бойцы! Занять оборону вокруг повозок! Лисы могут напасть в любой момент! — Проорал командир и побежал сажать купца в бронированную карету.

— Так, давайте все в ближайшую повозку. — Начал приказывать Егерь. — Лесогон и Тарас, вы спрячетесь под сидениями. Персей, ты тоже полезай в повозку и занимай на ней позицию для стрельбы. Жекан, мы с тобой полезем под повозку.

Жекан как раз успел собрать автомат и надеть перчатки.

Народ начал кучкаваться возле повозок и телег, занимать позиции и проверять оружие. Перед этим в костры добавили побольше пален, чтобы огонь лучше освещал местность и хоть как-то мешал злобным тварям добраться до людей.

— А сколько лисов нам стоит ожидать? — Спросил Жекан у Егеря заползая под повозку.

— Может одного, может четырёх, может шестерых, может десяток, а может и чёртову дюжину. Если дюжина припрётся, могут быть и жертвы. — Ответил Егерь, ставя пулемёт на сошки.

К ветвям деревьев полетела осветительная ракета и вовсе четыре стороны тоже полетели ракеты. В одно мгновение ночь стала утром со множеством солнц. Лис не было. Не ужели лиса, поцапавшаяся с волками, была одиночкой, не успевшей найти себе пару? Задавали такие вопросы себе люди, ничего не знавшие о лисах. Егерь знал о них гораздо больше. В начале карьеры сталкера ему пришлось охотится на взбесившуюся лисицу, начавшую наведываться ночью в одно поселение и жрать людей прямо у них в постелях. Не любит Егерь вспоминать об этой работёнке. После неё его возненавидели чертовцы.