История вора (СИ) - Соломенный Илья

К сожалению, к тому моменту, как я это узнал, все активы моей семьи уже оказались разорваны теми, у кого хватило на это сил и ума. Даже вздумай я вспомнить о своих правах — было бы поздно.

Да и недолго мне довелось погулять на свободе.

Как только эпидемия сошла на нет, мою маленькую банду заметили более опытные… «коллеги». Оказалось, что красть у кого попало, да ещё и без ведома Обломанного ногтя — занятие не слишком безопасное.

К счастью, у короля воров хватило ума не потрошить малолетних карманников и форточников. Вместо этого его люди привели нас в Катакомбы. Когда-то это был огромный могильник, но со временем места в нём не осталось, да и на другом конце города появилось новое, куда более удобное кладбище. Так что о Катакомбах забыли, и они превратились в жилой муравейник изнутри, сверху укрытый заброшенным парком. Здесь король воров и его свита не опасались излишнего внимания.

Вместе со своими товарищами я попал в это подземное королевство примерно на десятый год его существования. В ту ночь перед моими глазами предстало скопище старых склепов и залов, соединённых между собой разветвлённой сетью тоннелей и галерей. Стены укрепляли изогнутые деревянные опоры, которые на тот момент казались мне рёбрами исполинских чудищ.

Нас привели через небольшой мавзолей, скрытый в окружении старых яблонь. Миновав тоннель, освещённый синеватыми кристаллами, мы спустились глубже, прошли несколько коридоров, и снова спустились… Вскоре воздух стал густым и тяжёлым. В нём витал запах сырой земли и человеческого пота, а из массы углублений вдоль коридоров нас провожали взгляды любопытных глаз.

— Входите, входите! — сказал Обломанный ноготь, когда мы оказались в его жилище. — Добро пожаловать. Вы голодны?

Мы с Астрой, чумазой рыжеволосой девчонкой, прибившейся к нашей банде последней, кивнули.

Король воров улыбнулся, и приглашающим жестом указал на стол, за которым сидел. На нём стояла масса изысканных блюд, которых мы никогда не видели. Взгляды товарищей загорелись, и вскоре мы уже сидели, торопливо запихивая в себя еду.

— Тише, тише, друзья! Не торопитесь, никто у вас эти лакомства не отберёт! — посмеивался Обломанный ноготь, — У всех нас здесь одинаковая судьба — мы сироты. Ни у кого из нас нет ни отцов, ни матерей, зато… Теперь у каждого есть множество братьев и сестер. И надежная крыша над головой. Правда, для кого-то эта крыша — пол, но это нам не мешает.

Посмеиваясь собственной шутке, Обломанный ноготь рассматривал нас. Я, в свою очередь, вперился взглядом в него.

Он был стар. Длинные седые волосы, собранные в жидкий хвост, морщинистое лицо с узким подбородком и мутные светло-серые глаза. Тонкие кисти, длинные пальцы — и отсутствующий мизинец на правой руке.

— Поговорим о деле! — сказал наконец король воров, когда мы набили животы, — Я уже несколько раз слышал о вашей шайке. Честно признаюсь — не ожидал, что вы настолько молоды. Учитывая, какие места умудрились обчищать…

Он задумался на какое-то время, а затем продолжил:

— Видите ли, детишки, тут вот какое дело… Нельзя просто так красть всё, что вздумается, понимаете?

— Почему? — спросил я.

— Потому что, мой маленький друг, всё должно быть упорядоченно. Вот скажем, тот лоточник на Светоярной улице, у которого вы два дня назад срезали кошелёк. Он недосчитался пяти серебряных монет. На его достатке это сказалась не слишком сильно — однако чуть ранее, в начале месяца, он заплатил примерно такую же сумму… мне. В качестве благодарности за то, что мои люди его не трогают. Понимаешь, о чём я?

— Понимаю. Вам платят те, кто не хочет быть обкраденным?

— Схватываешь на лету, — одобрительно кивнул старый вор, — Но это лишь часть общей картины. Я, как ты понимаешь, не самый важный человек в городе. Надо мной тоже стоят те, кому надо платить. Из этих пяти серебрушек три идут дальше. И из таких маленьких ручейков со временем складывается целая река — денежная река, мой маленький друг! Кстати, как тебя зовут?

— Кальн.

— А второе имя?

Я хоть и был маленьким, но даже в тот момент уже понимал простую вещь — нельзя говорить незнакомцам всю правду, если ты хоть каплю сомневаешься в целесообразности этого. А сидя перед Обломанным ногтем, я очень сильно сомневался.

— Не помню.

— Что ж, ничего страшного. Ты кажешься смышлёным малым, Кальн. Если твои друзья не поймут, что мы только что обсуждали — ты сможешь объяснить им это?

Я кивнул.

— Отлично. Тогда продолжим. Оставшись с нами вы, конечно, можете покидать наше убежище в любое время. Наше… дело… всегда нуждается в новых людях. В вас, дорогие мои крохотные воришки. Пригласив вас сюда, я предлагаю искреннюю дружбу. Если решите остаться, и примете меня как своего наставника и покровителя — приобретете множество надежных и любящих друзей. Вы перестанете думать, где взять еду, получите крышу над головой и защиту от любых врагов! А если решите уйти… Что ж, я не стану мешать. Но уверяю — вскоре вас либо найдут в подворотне с дыркой меж рёбер, либо окажетесь в каком-нибудь публичном доме или рабской галере. Потому что никто вас не защитит.

После этих слов никто из нас не пошевелился.

— Ну, малыши, что скажете? Вы согласны стать частью нашей большой и дружной семьи?

В тот момент все смотрели только на меня. И впервые в жизни стало понятно, что от ответа зависит не только моя жизнь.

— Согласны, — кивнул я, и протянул Обломанному ногтю руку.

Посмеиваясь, он пожал её.

— Я знал, что могу рассчитывать на ваше благоразумие! — сказал старый вор, показав гнилые зубы, — Но знайте, что бесплатно тут никто не живёт. Нет-нет, не бойтесь, работать на рудники я вас не отправлю. Вместо этого вы продолжите заниматься тем же, чем и раньше, но… Уже так, как это требуется мне.

С той памятной ночи прошли месяцы. На смену Сегарвису пришел Аллар, его, в свою очередь, сменил Беларим. Летние грозы ушли куда-то на запад, уступив место проливным дождям, а затем — зимним метелям. Тринадцатый год Веррано превратился в четырнадцатый год Мортабело, Повелителя пламени.

Наша банда поредела. Из семи человек, не слишком преуспевших в заданиях Обломанного ногтя, четверо окончили свои дни на виселице. Это оказалось совершенно обычным делом — в Катакомбах то и дело появлялись новые люди, а старые куда-то исчезали. Кому-то, как моим товарищам, просто не везло. Кто-то решал «завязать» и уходил. Не знаю, что с ними случалось дальше — меня, если честно, всё устраивало.

Вся эта воровская шайка трудилась, не покладая рук — и я вместе с ними. Форточники, медвежатники, «уличные актёры» вместе с карманниками, каталы, аферисты, «рыбаки» — каждый из тех, кто работал на Обломанного ногтя, имел свою собственную роль. А я, незаметно даже для себя, погрузился в изучение всех премудростей воровского искусства. Не тех советов, которые раздавал Обломанный ноготь моим ровесникам — их я сумел понять сам, и довольно давно.

— Помните, малыши, — разглагольствовал старый вор, — вы не должны привлекать к себе никакого внимания. Контакт с клиентом не должен превышать секунды. Всего одной секунды! И даже в таком случае вы можете попасться! Если подумать, ваша драгоценная жизнь зависит всего от трёх правил. Первое — клиент всегда должен быть отвлечён. Вашим товарищем, лаем собаки, проезжающей каретой или, чем Мортабело не шутит — пожаром! Второе — даже если отвлечение есть как фактор, старайтесь вообще не контактировать с объектом вашей охоты! Ну и третье: сделал дело — рви когти!

Когда я впервые услышал эти «премудрости», прошёл уже месяц как нас привели под холм. К тому моменту мне уже удалось украсть больше, чем многим ворам куда старше. Я устраивал на улицах настоящие представления, используя для них не только смекалку, но и разного рода реквизит. Гранатовый сок — в качестве крови, серные шашки — для задымления, обычные деревянные ветки — для имитации переломов под одеждой. Благодаря некоторым хитростям работа уличного воришки быстро надоела, и мне захотелось придумать что-нибудь, что позволит проявить себя перед Обломанным ногтем.