Возмездие Дамеона - Быстров Андрей

— Какой же объект мы все-таки бомбим, товарищ капитан? — не удержался Храмцов.

Он не знал и не мог знать о попавшем в западню «Знамени Октября». Ввиду особой секретности Орлову предписывалось сообщить о цели рейда в южном коридоре лишь старшим офицерам экипажа, и только тогда, когда тральщик окажется над лодкой. А так как до лодки «Надежный» не добрался, информацией по-прежнему владел один Орлов.

— Лишний вопрос, — поморщился капитан 2-го ранга. — Но так и быть, скажу, тайны тут нет. Это кубинская подводная буровая платформа — автоматическая, конечно. На нее нацелились американцы, вот кубинские товарищи и попросили нас помочь. Жалко отдавать такое современное оборудование противнику. Еще вопросы?

— Нет. Разрешите выполнять, товарищ капитан?

— Выполняйте.

— Есть!

Аверченко и Храмцов направились к вертолету. Глубинные бомбы были уже загружены в бомбометательные устройства, и боевая машина могла подняться в воздух без задержки. Точное наведение на цель обеспечивалось радионавигационным комплексом «Север-1».

Вертолет взмыл над палубой тральщика.

Глава 10

На борту эсминца «Уайт Стар» в специально оборудованной каюте Харпер и Лонг, мастера подводных взрывных работ, завершили проверку снаряжения и облачились в гидрокостюмы, когда капитану Бэрнеллу поступил доклад о старте вертолета с базового тральщика русских.

Бэрнелл многозначительно переглянулся с Райдером:

— Что они еще задумали… На мостик, Пол!

В окулярах биноклей офицеров вертолет был виден как на ладони. И направлялся он к точке, где Бэрнелл заметил перископ и где, стало быть, русская субмарина погрузилась и легла на грунт.

— Черт возьми, — пробормотал Бэрнелл, не отрываясь от бинокля. — Какой-то хитрый аттракцион? Посмотрим, посмотрим…

Вертолет удалялся. Достигнув предполагаемого пункта назначения, он завис в воздухе, потом сместился к юго-востоку. От фюзеляжа отделились черные точки, и спокойные воды Атлантики вспучились белыми шумными горами, в которых Бэрнелл безошибочно опознал разрывы глубинных бомб…

— Что они делают? — потрясенно прошептал Бэрнелл. — Бог мой! Они бомбят собственную лодку!

— И мы бессильны им помешать, — осмотрительно напомнил Райдер, опасавшийся новой импульсивной авантюры командира. — В нейтральных водах и по отношению к своему кораблю они вольны поступать, как им заблагорассудится.

— Да, но… Невероятно! — Бэрнелл опустил бинокль. — Нет, это не обычная лодка… А не могли бы мы…

— Попытаться поднять ее позже, сэр? — подхватил Райдер. — Увы. Багамская впадина, четырехкилометровая глубина…

— Адские колокола! — Бэрнелл никак не мог опомниться. Употребленное им выражение означало идиому, эквивалентную русскому «черт бы это все побрал», но не исключено, что он имел в виду и буквальный смысл — вздымающиеся после взрывов водяные горы и впрямь были похожи на колокола…

— Сэр, пора отменить приказ Харперу и Лонгу, — негромко сказал Райдер, не сводя глаз с возвращающегося вертолета.

— Да… Иду.

— И хорошо бы посоветовать им забыть о нем навсегда…

Бэрнелл кивнул и спустился с мостика. Райдер остался один. Он вынул из кармана подписанный им и Бэрнеллом документ, внимательно прочитал и с усмешкой спрятал обратно.

Капитан Бэрнелл позаботился не только о Харпере и Лонге. Экипажу было объявлено о трех причинах задержки: подозрение в неисправности навигационной системы (не подтвердилось); ошибочное наблюдение якобы перископа неизвестной подводной лодки (также не подтверждено данными активной гидролокации); отслеживание действий базового тральщика «Тринидад» (проводил учебно-демонстрационные, по всей вероятности, глубинные бомбардировки в нейтральных водах, пытался приблизиться к «Уайт Стар», был предупрежден демонстрационным залпом).

В сущности, Бэрнелл почти не обманывал командование такой интерпретацией событий. Лодки действительно нет — она уничтожена и затонула на огромной глубине. Бэрнеллу не составляло труда рассчитать силу и направленность подводных взрывов. А раз так, зачем какие-то допросы, расследования, которые еще неизвестно чем закончатся? Капитан Джеймс Бэрнелл искренне хотел преподнести своей стране подарок. Не вышло, и говорить не о чем. Дело закрыто.

Вернувшись на мостик, Бэрнелл заговорил с Райдером:

— По-моему, самое время расправиться с той бумагой, которую мы с вами подписали, Пол.

— Уже сделано, сэр, — улыбнулся Райдер.

Глава 11

— Товарищ командир! — позвал штурман Ремизов.

— А? — Гордин очнулся, словно с трудом вынырнул из затягивающей воронки полуночных грез.

— Товарищ командир, а почему бы нам не попробовать уйти этой самой Багамской впадиной? Погрузиться на максимальную глубину и…

— Да думал я об этом, — отмахнулся Гордин. — Чепуха. Багамская впадина — просто щель, тектонический разлом земной коры. Если мы пересечем ее поперек, все равно всплывем в американской зоне. А если двигаться вдоль — так и вовсе прибудем во Флориду, на курорт…

— Да, — вздохнул Ремизов и вдруг насторожился. Абсолютная тишина за обшивкой корпуса молчащей субмарины нарушилась характерным шипением. И Гордин, и Ремизов мгновенно поняли, что это такое.

— Глубинные бомбы! — крикнул Гордин.

Больше ничего он не успел сказать. Ударная волна сотрясла атомоход и сбросила его с обрыва. Лодка начала стремительно проваливаться. Свет в центральном посту погас, лишь красные аварийные лампы рассеивали темноту.

Аверченко и Храмцов, пилоты-ювелиры, все же промахнулись, и в том была не их вина — подвело несовершенство радионавигационного комплекса «Север-1». Бомбы легли чуть дальше от субмарины, чем требовалось. В результате прочный корпус не получил пробоин, лишь деформировался в нескольких местах.

Гордин оценил обстановку молниеносно, едва взглянув на приборы.

— Боевая тревога, — скомандовал он. — Продуть среднюю…

Падение в бездну замедлялось и на глубине четырехсот метров прекратилось — теперь лодка обладала нулевой плавучестью, то есть не погружалась и не всплывала. На мнемосхеме выпал сигнал — замигала оранжевая точка. Последовал доклад киповца (специалиста по контрольно-измерительным приборам и автоматике) старшего лейтенант-инженера Букреева:

— Товарищ командир, вышел из строя автоматический регулятор подачи воды первого контура.

Голос Букреева звучал спокойно. Нужно отдать экипажу должное — паники на корабле в момент внезапной атаки не возникло.

— Реактор? — спросил Гордин. — Что с реактором?

— На пультах главной энергетической установки и химика-дозиметриста выпал сигнал «повышение радиоактивности в шестом и седьмом отсеках».

— Дать по кораблю сигнал радиационной опасности, — приказал Гордин. — Зона строгого режима — шестой и седьмой отсеки. Людей вывести, отсеки герметизировать, создать воздушный подпор в пятом и восьмом отсеках.

— Обнаружена неисправность второй секции парогенераторов установки левого борта.

— Отключить поврежденную секцию.

Это все мелочи, мелькнуло у Гордина. Главное — реактор. Если с ним все в порядке, то…

В центральный пост ворвался химик-дозиметрист лейтенант Иванчук.

— Товарищ командир! — чуть ли не заорал он. — Разрыв первого контура…

Гордин стиснул кулаки, внутри у него все словно покрылось тонкой корочкой льда. Разрыв первого контура — это означало серьезную аварию энергетической установки, чудовищный уровень гамма-излучения… Вот, уже сейчас приборы дозиметрического контроля зашкаливает…

Вызвав инженера-механика, Гордин приказал:

— Немедленно приступить к монтажу аварийной внештатной системы охлаждения реактора. Начать подпитку водой уранового котла вручную. Задействовать весь личный состав, никто не должен находиться в зоне радиоактивного заражения дольше одной минуты. Я иду.

Гордин сдал центральный пост старпому и ринулся в реакторный отсек. То, что здесь творилось, напоминало ад. Шипящий пар из разорванных трубопроводов зловеще клубился в красном свете. Блестели искореженные, лишенные изоляции, закручивающиеся в петли кабельные трассы. Инженер-механик распоряжался действиями ремонтной бригады, люди работали молча, истово, свирепо. Остальной экипаж, поминутно меняясь, доставлял воду к урановому котлу. Все были в масках дыхательных аппаратов ИП-46, защищающих от дыма, но, увы, не от радиации… И поскольку от герметизации шестого отсека по понятным причинам пришлось отказаться, смертельное гамма-излучение распространялось по кораблю… Теперь все зависело от того, насколько быстро удастся исправить повреждения первого контура. Если люди получат слишком большую дозу радиации, их ждет мучительная смерть.