Потеряшка. Дикие земли лаори (СИ) - Мазуров Алексей Михайлович

Я сел поудобнее, свесив ноги и постарался отдышаться, кровь капала с рук и стекала по штанине по ноге. Меня всего трясло, даже колотило от испытанного напряжения и всплеска адреналина. Бок и руки саднили. Посидев пару минут, я дрожащими окровавленными руками стал снимать с себя рубашку, чтобы осмотреть и перевязать рану. Спускаться вниз я побоялся, поэтому мне пришлось пройти по горизонтальной ветке, которая нависала прямо над водой, и соорудив из пакета, веревки и грузила своеобразное ведро набрать и поднять вверх воду из реки. Умывшись и промыв рану на боку, я увидел, что порез от копья не глубокий, да и длиной сантиметров десять всего, просто мои резкие движения при разборках с желающими мной перекусить, заставили его так обильно кровоточить. Руки же пострадали также не сильно, так что можно сказать, что мне несказанно повезло, и я вышел из схватки с превосходящими силами противника практически без потерь. Промыв и обработав рану йодом, я свел её края прямо пальцами, и приложив к порезу сложенный в несколько раз кусок бинта, тот же которым обмазывал кожу вокруг пореза йодом, залепил пластырем в несколько рядов и слоев прямо поверх раны и тампона из бинта. Сказать, что искры летели из глаз, не сказать ничего, было адски больно, но терпеть боль я умел всегда, поэтому справился. Сверху я обмотал всё бинтом вокруг пояса. Одев другую рубашку и штаны, я принялся за уборку в своем новом доме. Несколько раз используя получившееся ведро я постарался отмыть пятна крови, чтобы не привлекать мух, кое-где просто срезая участки коры ножом. Потом посидев немного, всё ещё остывая, я сделал несколько глотков водки, прямо из горлышка пластиковой бутылки и закурил, чувствуя только сейчас, что меня отпускает, страх уходит и вместе с этим приходит понимание того, что мне чертовски повезло, и я остался жив. Отбился, отбоярился от двух мощных зверей, я - человек двадцать первого века, уже не молодой, насквозь испорченный городом, сигаретами, пивом и мягкими постелями, комфортом, отсутствием необходимости физически отстаивать свое право на жизнь - справился! В нужный момент откуда-то всё необходимое во мне нашлось. Обалденное ощущение. Я даже подскочил на ноги и громко заорал во все горло, заявляя всем - я здесь, и я никого не боюсь. Перло из меня что-то звериное, я даже благодарен стал этим двум зверям, которые указали мне на него. С тех самых пор я всегда хорошо относился к гринбарсам, с большим уважением, даже тогда, когда мне приходилось убивать их, защищая свою жизнь, или жизнь близких мне разумных. Откуда-то издалека, по направлению, в котором скрылись гринбарсы, послышался ответный рев, видимо мои оппоненты решили таким образом ответить, напоминая мне, что ничего не забыли. Но мне было по фигу. Успокоившись, покурив еще раз и еще немного отхлебнув водки я стал обустраиваться на дереве. Вниз я пока не спускался, только это уже был не страх, а простая осторожность.

Первым делом я забрался повыше и нарубил там несколько веток, соорудив из них что-то вроде ежа, привязав его на направлении, по которому был единственный подъем на дерево, перекрыв им его практически намертво, при этом на постоянку он был закреплен только с одной стороны. Получилась своеобразная защитная дверь, которую можно было откинуть, и свободно спускаться или подниматься на верх. Немного помудрив с веревкой, я сделал так, что, уходя надолго, я мог опустить его с земли, закрывая таким способом свой дом от крупных зверей, так как множество острых кольев, направленных вниз просто не дадут им подняться. Также я приделал перилу (пусть простят меня хранители и ревнители великого и могучего, но я не знаю, как еще ее назвать, а интернета или просто словаря у меня под рукой нет) и со стороны прохода среди ветвей, ведущего к реке, также разместив здесь конструкцию, которую для себя назвал ежистая дверь, только уже из веток потоньше. Из обрубленных веток и веточек я усилил естественные дебри по всем другим направлениям по кругу от того места, где начиналась крона дерева, и замаскировав в них острые колья, обезопасил себя от вторжения снизу. Ещё я по всем направлениям развесил на ветвях колокольчики, которых у меня был с десяток, обычные колокольчики, используемые рыбаками как сигнал о поклевке на донных удочках. Решив проблему безопасности, я принялся создавать, если можно так сказать, обстановку своей квартиры. Вниз все равно пришлось спуститься, чтобы подобрать копьё, которое забыл, спасаясь от нападавших зверей. Также я, постоянно оглядываясь сходил к ручью, который заметил с дерева, и который стекал в речку небольшим водопадиком, шагах в десяти вверх по течению реки, вот по шуму то я его и обнаружил.

Этот ручей стал для меня "магазином драгоценностей", так как тут была чистая вода и плоские камни. В месте падения воды ручей вымыл несколько таких камней разных размеров, часть из которых я перетаскал на дерево, выложив из них очаг в самом центре площадки, образованной разветвляющимися крупными ветвями, причем снизу я прилепил ком из глины, которую наковырял из обрыва, рядом с тем же ручьем. Так себе глина конечно, но для основы, на которую я уложил камни очага, вполне подходила. Уже вечерело, но я почему-то совсем не боялся, уже спокойно умывшись в реке и простирав наскоро всю испачканную одежду, я забрался на дерево и запалив небольшой костерок, стал готовить себя кашу, из малого количества крупы и большого количества тушенки, по сути вальнув в котелок целую банку. Как я понимал, с основными блюдами проблем не будет, а вот гарнир, то есть крупу и макароны надо беречь. К тому же банка, из-под тушенки, как емкость, мне ой как пригодится. Приготовив кашу, я повесил ее на сук остывать, а сам занялся обустройством постели и крыши над ней. Пришлось побыть обезьяной, да и рану я опять растеребил, но зато теперь у меня у меня была удобная кровать, в виде гамака из днища палатки, а также шикарный балдахин над ней, сооруженный из верхнего тента палатки, натянутого в полутора метрах выше моего ложа. Внутрь я постелил пенку, рядом повесил и закрепил рюкзак на суку, образовав таким образом сразу и тумбочку, и комод, и в итоге получил спальную комнату, достаточно комфортную и безопасную. Одно из ответвлений ветвей мне послужило складом удочек и рыбацкой снасти, а большое дупло, обнаруженное чуть выше -шкафом и сейфом одновременно. Оборудовав таким образом своё жилище, я уселся на толстой ветке, прислонившись спиной к дереву, и лицом к реке, принялся ужинать, наблюдая за тем, как ночь постепенно спускается на лес, в небе появляются звезды, а две луны (ух ты, а их оказывается две) начинают поливать ночной лес своим светом. Это было чертовски красиво, как будто не наступила ночь, а просто исчезли все цвета, так как видно все было очень хорошо, просто потухли краски. Старшая, так я назвал здоровенную луну, которую увидел еще днем, сдвинулась по горизонту правее и чуть выше, и висела прямо напротив меня. Младшая же, размерами в несколько раз меньше Старшей, и даже меньше нашей Луны, взошла намного правее старшей, и светила чуть красноватым светом, в отличии от серебристого света своей старшей сестры. Природа будто успокоилась, ветер стих, река словно замерла и перестала течь, и только всплески играющей рыбы напоминали о том, что это именно река, а не стекло. Лес на другой стороне реки и за моей спиной замер, словно в предвкушении ночной жизни, готовясь к ней, в воздухе висел аромат трав, спокойный и вязкий, где-то вдали закричали и тут же смолкли птицы.

Я словно плыл над этим лесом и рекой, наблюдая за ними и восхищаясь их красотой. Это было невероятно, после всех перипетий дня, вдруг резко провалиться в спокойствие вечернего леса и окружающую тебя тишину. Я сидел на ветке дерева, лопал первую полноценную еду за весь день, и меня отпускало. Вечерние и утренние часы, когда природа еще дремлет или готовится ко сну, всегда как-то по-особому на меня влияли. Именно сейчас мне стало легче, во мне как будто бы выключили все эмоции, я был спокоен и умиротворен. Передо мной лежал новый, неизведанный мир, впереди меня ждало только новое, а я для себя был Беллинсгаузен и Беринг, Лаптев и Пржевальский, Кук и Веспуччи в одном лице. Непередаваемо. Я понимал, что будет непросто, где-то глубоко внутри меня затих и только легонько поскуливал маленький зверек скорби по родным и близким, по всему моему миру, в котором я жил до сегодняшнего дня, но внутренне я уже смирился. Вернее, заставил себя смириться, хотя небольшой ручеек надежды еще плескался внутри меня, оставляя мне шанс на то, что завтра, или через пару дней портал сработает в обратную сторону. И именно сейчас, сидя на дереве, ужиная кашей и запивая её остатками холодного кофе из фляги, я принял решение, что буду обязательно искать людей, если они здесь есть, ну или по крайней мере других разумных. Так как жить в одиночестве это не вариант. Да, поляна чудесная, лес вокруг и речка не дадут мне умереть с голоду, так как я смогу обустроиться даже сейчас, с тем минимумом, что у меня есть достаточно комфортно, а со временем так сыто и лениво в любое время года. Но зачем? Смысл такого существования? Я там часто думал, уставая от людей, работы, Москвы с ее толчеей и хамством, столпотворением и вечным движением, что хочу уехать куда-нибудь в глушь, где нет людей, и пожить там год или даже два. Даже реально планировал как-то такой дауншифтинг. Но всегда что-то останавливало. И вот теперь - нате Вам! Правильно говорится, по-моему, в Библии, точно не помню, что ни одно из наших желаний не дается нам без возможности его исполнения. И вот далось! И что с этим делать теперь? Как жить одному? Я даже не говорю про любую болезнь или травму, и всё, загнешься. Я про зачем? Смысл такой жизни? Пожрать, поспать и сдохнуть? Как хомячку? Нет, не для меня. Поживу здесь какое-то время, месяц-полтора, а потом пойду вниз по реке искать в идеале людей, а не повезет, так просто разумных существ. Авось не убьют при первой же встрече, и в рабский загон не засунут. А вообще, надо быть оптимистом, как там говорят - даже если тебя съели, у тебя все равно есть два выхода. Приободривший себя таким образом я завалился спать.