Город сестёр (СИ) - Волков Юрий Григорьевич

Павел огляделся. Он лежал на кожаном диване, в большой гостиной. Слегка ныло отбитое снайперкой плечо. За окнами вечерело.

- Мы где?

- На "Богатой даче".

Название ничего не говорило. Он поискал глазами, где это "наверху" и обнаружил лестницу на второй этаж. Осторожно встал и, стараясь не потерять равновесие, пошел туда. Поднявшись на пять-шесть ступеней, он понял, что таки переоценил свои силы и стал заваливаться, цепляясь за перила. Перед глазами закачалось и поплыло.

Его подхватили. С одной стороны Бабка, с другой Шило. И потянули наверх, понимая, что пока тот не увидит Марию - не успокоится.

В спальне, на белых простынях, укрытая одеялом в белоснежном пододеяльнике, лежала Маша. Рядом с кроватью стоял журнальный столик, на нём пара стопок книг. На этом постаменте покоилась Машина рука.

Увидев Пашку, Мария брызнула слезами.

- Дядя Паша...

Шило огорчённо шлёпнул себя по ляжкам.

- Ну что ты будешь делать! А? Ну вот - что говори ей, что не говори. Тебе же объяснили - никаких "дядь"! А ты снова-здорово!

Бабка подтащила к Машкиной кровати кресло.

- Садись. Лекарь-самоубийца.

Павел тяжело плюхнулся на дерматин.

- Маш. Ты как себя чувствуешь.

- Дя,... - она испуганно посмотрела на Шило, - Паша, я то нормально. А вы... Ты сам, как?

- Да вроде тоже ничего.

- Тётя Ба...

Шило кашлянул, - Хм, хм.

- Бабка сказала, что ты мне свою жизнь отдал.

Пашка удивлённо посмотрел на Бабку. Она пожала плечами.

- Ну, если так и есть. Ты поосторожней давай со своим даром. Учись дозировать.

- У меня дар врача? - Спросил Дугин.

И Бабка, и Шило усмехнулись.

- У тебя дар знахаря, горе луковое.

Шило горько вздохнул.

- Эх. Я так надеялся, что он к нам в команду...

- А вы что знахарей не принимаете?

Бабка тоже вдохнула.

- Да ты и сам не останешься. Знахари живут хорошо. Они сидят в защищённых городах. Им платят за лечение. Власти их не трогают. Благодать.

Маша посмотрела на Пашку жалостливо.

- Дя... То есть, Паша. Вы... Ты же меня не бросишь. У меня тут никого, кроме тебя.

- Мария, вот чего ты несёшь?! - Оскорбился Павел, - У меня ведь тоже никого. Да и вообще! Я что - тварь какая?!

- Ладно, свидание окончено. - Скомандовала Бабка. - Ты - спи дальше. А ты - вниз и тоже ложись, отдыхай.

Маша спросила - А поесть можно.

- Сейчас. Кашу доварю - все поедим. Потерпи немного. Пошли Паша, ещё глотнёшь живца.

После второго глотка Пашка совсем взбодрился и, полежав минутку, побрёл на кухню, где кашеварила Бабка.

На газовой плите стояла и булькала здоровенная кастрюля, литров на семь. Пашка заглянул.

- Каша с молоком?

- Ага. С сухим.

- А это что? Мясо что ли?

- Тушёнка! Белорусская! Высший сорт, - похвасталась та.

- Гречневая каша с молоком и с тушёнкой? Бабка, тебя кто учил готовить?

- Слушай ты, ревизор полудохлый, - оскорбилась Бабка, - ты ещё не пробовал, а уже критикуешь! Следующий раз я тебя заставлю готовить!

- Ухожу, ухожу, ухожу.

Он пошел в гостиную, где у окна сидели мужики и уже играли в нарды. Улёгся на диван. И только расслабился, как влетела Бабка.

- Тревога, мужики. Лампу погасите.

Мужики отработанно, в секунды залезли в броню, одели каски, кинулись к оружию, потом Шило задул лампу. Зашипел.

- Бабка, ты опять голышом воевать собралась?!

- От руберов броник не спасёт... Зато подвижность.

Пашка тоже взял карабин и ждал распоряжений.

- Откуда? - Спросил Короткий.

- Со стороны дороги, - ткнула пальцем Бабка.

- Кто?

- Пара руберов и мелочи штук шесть... Сейчас...

Она сосредоточилась.

- Да. Пара руберов, три топтуна, и прыгунов пять голов.

- А чего паниковать? - Спросил Пашка. - Мы же за стенами. Стены кирпичные. Чего паникуем?

- Для рубера такие стены не преграда.

Пашка понял, что дело нешуточное. Все напряглись до предела. У Шила желваки ходили ходуном.

Бабка поманила Пашку пальцем.

- Возьми снайперку Короткого. Если начнётся, то двух, самых здоровых, бей в глаз. Самое верное место. На мелочь крупный калибр не трать, их мы и из калашей положим. Главное руберов успокоить.

Видно было, что Бабка боится. Когда их догнали Муры, она была абсолютно спокойной. А тут... Даже побледнела слегка.

Короткий протянул Пашке снайперку, а сам вооружился акээмом.

Сидели в темноте и тишине минут десять.

Наконец Бабка выдохнула.

- Уф. Уходят... Уходят в сторону Черновки. Жрать пошли, твари небожии. Ещё немного подождём и тоже будем ужинать.

И тут же взвилась.

- А, мать твою! Каша!

Рванулась на кухню.

Оттуда понеслись маты и проклятия. Мужики двинулись на кухню.

- Ну что?

- Пригорела, - огорченная Бабка выключила газплиту.

Шило приподнял крышку, понюхал.

- Да чё ты паникуешь? Нормальная каша.

- Точно - нормальная?

- Да ладно тебе. Накладывай давай.

Пашка предложил.

- Давайте наверху у Марии поедим. А то ей скучно будет.

- Все согласились.

Пашка достал из рюкзака свой армейский котелок. Мужики посмотрели на него и тоже полезли в рюкзаки. И только Маше положили кашу на фарфоровую тарелку.

Бабка поставила на газ чайник литра на три, и, прихватив кастрюлю с варевом, поднялась следом за мужиками.

Машка проснулась и попыталась сесть, но охнула, сморщилась.

- Лежи, Машенька, лежи, - захлопотал Павел. Подсунул ей под голову ещё одну подушку, подсел с тарелкой и ложкой на край кровати. Нагрёб каши с краю, чтобы не горячо, ещё и подул и поднёс к Машкиным губам.

- Давай золотце.

Она застеснялась.

- Может я сама.

- Ты уже попробовала "сама", - укорила Бабка, - ешь, пока есть кому кормить.

Мария прожевала.

- Ну как? - Поинтересовался Пашка.

- Странная каша. Но вкусная.

- А что я говорила! - хмыкнула Бабка.

Кастрюли смели всю. Только на дне, то, что слега пригорело, оставили нетронутым.

Пашка принёс свой Липтон, сахар и шоколад. Бабка тоже спустилась вниз и вернулась с эмалированной чашкой галет и карамелек. Начали чаёвничать.

Ну, что,... - очень серьёзно сказала Бабка, отставляя кружку, - надо крестить. Чего ещё тянуть.

Мужики согласно закивали.

Посмотрев на настороженный лица новичков, Бабка добавила.

- Это не больно... Почти.

Шило хохотнул.

- Начну с тебя, - Бабка ткнула в Марию, - потому, что с тобой всё просто. Вообще-то женщины в Улье сами выбирают себе имена. Но если бы вы, ребята, знали, сколько у нас тут "Принцесс", "Рапунцелей" и "Диан"! А всё потому, что пустили это дело на самотёк.

Мужики криво посмеивались.

- Но тут у нас - закавыка. Тебя нашла я...

- Да нет же. Мы ведь сами нашлись. Правда, Паша? - Возразила Мария.

- Не прерывай обряд, - погрозил пальцем Шило.

- Так вот, - торжественно и почти нараспев продолжила Бабка, - тебя нашла я. А я тоже женщина. Поэтому имею кое-какие права. И посему, нарекаю тебя Мария позывным - "Беда".

И перекрестила Машку. Потом трижды перекрестилась сама. На окно.

Мужики следом осенились. Павел подумал-подумал, и тоже сотворил крестное знамение.

Маша сидела удивлённая и даже слегка обиженная.

- Но почему?!...

- Внимание. Объясняю - почему именно "Беда". За три часа пребывания в этом мире тебя укусил заражённый... Раз, - загнула она палец, - Тебе прострелили ногу - два. И тебя чуть не убил дрон - три. Но!...

Бабка многозначительную выдержала паузу.

- Если ты проявишь себя крутой девахой, значит твоё имя будут воспринимать как "Бедовая." Если не будешь давать никому спуску, значит будут говорить, что связываться с тобой - беду наживать. Ну а если так и будешь дырки в пузе считать, да рыдать, то и останешься просто Бедой. Поняла?... - И снова затянула нараспев. - С сегодняшнего дня забудь, что ты была когда-то Марией. Никому не говори своего прежнего имени. Ты - "Беда". И никак иначе. Все те, кто знает её прошлое имя, забудьте его навсегда.