— Да там подушка лежит, — обречённо простонал, но посмотрел на эту довольную мордочку с кепкой на голове. Улыбается и аж сияет вся. Ну и сидит рядом со мной на кровати. — Да-да, я проиграл. Как и обещал с меня желание.
Увидев джойстик, что мне сделал Макс, влюбился в него с первого взгляда. В устройство… Игровой контроллер, здоровый, клёвый и пусть тяжёлый, но очень комфортный. Думал, вздрючу Вику и даже одолел её в двух схватках. Она начала спорить, мол, просто повезло. В итоге устроили бой на десять схваток. В котором я победил лишь три раза…
— М-м-м-м, ну тогда давай стриптиз под «Я шоколадный заяц»! — рассмеялась та, а я поднялся и начал искать музыку в интернете. — Да пошутила я! Блин.
— Эх… думал, легко отделаюсь… — вздохнув, вновь рухнул на кровать, а та едва не сломалась. Да, я тяжёлый. Очень.
— Ни стыда, ни совести… — покачала она головой и хлопнула себя по лбу. — Я вот слышала, ты мастер массажа…
— О? Массаж? Тоже хочу! — оживился Костя и, прищурившись, уставился на слегка смущённую девушку. — Или это из тех, которые приятные и эротишные?
— Понятия не имею. Какой захочет, такой и сделаю, — пожав плечами, решил уточнить: — Я могу и целебный, и расслабляющий, и конченый.
— Пха-ха-ха! — заржала Вика. — Конченый⁈
— Ага. Это, когда, не касаясь эрогенных мест, можно довести девушку до оргазма. Обычно после такого красавицы сами требуют, чтобы их жёстко…
— Поняла я, поняла! — смутилась она. Хех. Милота. — А давай ты на них покажешь целебный и расслабляющий? А я выберу.
— Чур, мне расслабляющий! — заулыбался блондин.
— А мне целебный… Спина болит… — вздохнул толстяк.
— Женщины обычно выбирают третий вариант, — пожал я плечами и указал на блондина. — Ладно. Раздевайся. До трусов.
Миг, и блондин лежал на животе, довольно улыбаясь. На такой кровати, конечно, неудобно, но я уже привыкший. Благо, руки длинные. Так что вскоре парень лежал красный и сонный.
— Блин. Было классно, и я едва не заснул… — Костя принялся одеваться, но как-то вяло. А после, когда на кровати развалилась толстая туша Макса, стало шумно. От криков!
— Терпи, жопа толстая! Нефиг было столько жира наедать! — руки мои сильны, крепки, а пальцы огромны. Так что, несмотря на жировую прослойку, парня я крутил и вертел, будто тот худышка.
Кости же трещали только так.
— П-п-п-п-озвонок…
— Вставил я его на место. Не сцы. Нормально всё будет. Я сто раз так делал.
— Ойё-ё-ё-ё-ёй, горю…
— Горишь-горишь. Это вены, которые раньше пережимало, пустили кровушку на полную. Сейчас ещё лучше будет!
— П-п-п-помогите…
Нет, ему уже никто не поможет… Однако! Несмотря на всю боль и страдания, когда парень встал с кровати, он больше не сутулился. Даже сам Макс это заметил, когда я рядом поставил Костю. Потому что выше стал.
— Шея и спина перестали болеть… — пробормотал ошарашенный толстяк. — Дим, у тебя талант…
— Ну дык, я этим с детства занимаюсь. Бабуле делал, самому себе, да и… другим людям, — улыбнувшись, обернулся к девушке. — Что выбираешь? Боль или наслаждение?
— Не уверена… С одной стороны, после той бойни я ещё не полностью восстановилась, а с другой, такая бешеная усталость навалилась… С третьей… Третий вариант тоже неплох. Но последствия слишком ужасающи. Так что нет, — заулыбалась она.
— Тебе не дадут, — Костя похлопал меня по плечу и заржал.
— Дурак… — смутилась та. — Расслабляющий давай… А вы, вон!
— В смысле! Мы тут до трусов как бы раздевались! — возмутился блондин.
— Да кому вы нужны. А я девочка, — выдала она ультимативный аргумент, возразить которому у парней не было и шанса. Так что они сдались и сказали, что пойдут в столовую.
После этого Вика разделась до нижнего белья. У девушки, оказывается, и грудь есть.
— Дим. Это писец как обидно знаешь ли! — возмутилась та. — У тебя прям на лице написано, что ты думаешь о том, что я и правда девочка!
— Милашка, — показал я большой палец. И не вру. Вполне симпатичная, миниатюрная фигурка. В чёрных ажурных трусиках, такого же цвете лифаке и… белой кепке.
— Побила бы тебя, но спасибо! — она всё же улыбнулась. — Однако как же смущает-то… Ладно давай!
Она упала на кровать, а я покачал головой и расстегнул лифчик.
— Д-д-д-дим!
— Он может навредить. Или я могу сделать частичный массаж.
— Поняла… отвернись, пожалуйста…
Отвернулся, она сняла лифчик и легла на живот. Я приступил к работе. Благо, она крепкий маг, не приходится трястись над каждым действием, дабы ничего не пережать и не сломать.
— Ох как хорошо… — простонала девушка. — У тебя и правда талант.
— У меня были хорошие учителя… Я бы даже сказал, что лучшие.
Массаж дело не быстрое, тем более, когда пациент такой крохотный. Здесь нужно быть максимально аккуратным. Но опыт у меня и правда богатый.
— В-в-в-вот здесь да… — добрался я до ног. А когда коснулся ступней услышал сладкий стон. Хах. У кого-то ноги эрогенное место. — П-прости…
— Честно говоря, звуковое сопровождение моих действий помогает ориентироваться. Особенно стоны боли. Они позволяют найти проблемные места. Так что зря ты всё держишь в себе.
— Если я начну тут стонать… — она бросила на меня смущённый взгляд.
— То это будет естественной реакцией на мой массаж. Ты меня не удивишь, не возбудишь этим и ничего прочего. Прости, если грубо прозвучало.
— Да. Звучит капец как обидно! Но понимаю… Продолжай. Ах-х-х…
Ножки у неё и правда чувствительное место. Так что я им уделил повышенное внимание. После чего прогрел её тело, чтобы ускорить восстановление. Мышцы после Кровавого бешенства, той магии-крови, были сильно перенапряжены, я их расслабил и запустил процесс восстановления.
— Так… Думаю, на этом и закончим… — окинув взглядом красную девушку, кивнул. Вот только она уже спала… Расслабилась и отключилась.
Хех, массаж — сила. Бесчисленное количество раз выручал меня. Особенно во время службы в Стражах.
Прикрыв девушку одеялом, направился в столовую. Дверь за собой я, конечно же, запер. Но на столе оставил копию ключей для Вики. Вдруг она проснётся и тоже пойдёт в столовую?
В коридоре увидел стайку девушек, что с интересом смотрели на меня, стреляли глазками и улыбались. Улыбнулся им в ответ и пошёл дальше. Даже почти лысая голова не мешает быть красавчиком. Хех. Спасибо Сливе красоты. Вот только эффект у неё долгий. Точнее, проявляться начинает нескоро. Я лишь лет так в семнадцать стал меньше походить на гориллу. Но и сейчас меня тяжело назвать эталоном красоты…
Друзья обнаружились в столовой за нашим столиком, однако там же сидело ещё двое парней, и вели они явно не дружескую беседу.
— Как такому чмошнику вообще хватает смелости смотреть на Ксюшу? Ты себя видел? — смеялся кучерявый блондин, сидя напротив толстяка. Парень был плечист, спортивен и, судя по форме, огневик. Рядом с ним сидел худой рыжеволосый парень с хитрым лицом.
— Макс, ты по-собачьему понимаешь? Я вот нет, — Костя, посмотрев на озлобленного толстяка, который уже был в бешенстве, положил тому ладонь на плечо. Видимо, чтобы парень не дурил. — Вроде люди перед нами, но какие-то оскотинившиеся. Даже речь человеческую забыли. У тебя, может, есть косточка?
— Нет…
— Жаль. Так бы кинул за окно, собаки бы побежали и, довольно гавкая, погрызли бы её.
— А у тебя совсем яиц нет, раз прикрываешься пидорком крашенным? — оскалился кучерявый.
— Макс, ты посмотри, эта псина, кажется, возбудилась при виде меня. Жаль, я не знаю собачий, иначе сказал бы, что я лишь по самкам. Подмечу, что лишь человеческим, — ответил Костя, обращаясь к толстяку. Кучерявый же озлобился, а рыжий заухмылялся.
— Привет, парни, а что у вас тут за псины? — подошёл я к столу и, поставив поднос с едой, пожал руки друзьям. — Эй. Здесь как бы занято. Фу. Кыш, — помахал я рукой.
— А это всем известная побитая и прожаренная горилла? — оскалился кучерявый.
— Ага. И чё с того? — кинул на него насмешливый взгляд, а тот несколько удивился, что я не повёлся на провокацию. — Ты и правда речь человеческую потерял? Говорю, кыш. Собак кормят на улице.
