Извлекатели. Группа "Сибирь" (СИ) - Денисов Вадим Владимирович

И они действительно могут всё это предоставить. Нас же такой расклад категорически не устраивает.

Поэтому я ждал. Что ж не ждать в такой комфортной засаде! Тепло, сухо, сбоку есть приоткрытое для живительного сквознячка окно, через которое можно уйти огородами. Однако в неподвижном стоянии за портьерой имеются свои нюансы, особенно с моим ростом и весом. Даже не очень шумным дыханием, непродуманным движением, тенью можно легко выдать своё местоположение. Ждать, готовиться к действию и наблюдать нужно внимательно, не упуская никаких мелочей. Все, что может оказаться подозрительным в выбранном секторе, должно быть тщательно осмотрено и проверено. Однако делать это следует крайне осторожно, ничем не выдавая своего местонахождения. Как писал в своих записках знаменитый снайпер Зайцев: «Снайпер, не умеющий наблюдать замаскированно, уже не снайпер, а просто мишень для врага... Если в процессе наблюдения ты проявил себя каким-то неосторожным движением головы, открылся противнику и не успел вовремя скрыться, помни, ты допустил оплошность, за свой промах получишь пулю только в свою голову. Такова жизнь снайпера».

Наш организм не любит неподвижности, он всячески противится такому состоянию. Нужно правильно, с максимальной устойчивостью распределить нагрузку на стопу и слегка напрягать мышцы попеременно, чтобы сигнальная система не заснула. Иначе в нужный момент реакция разочарует, с самыми печальными последствиями.

Очень хорошо, когда размер стопы естественным образом соответствует массо-габаритным характеристикам. Мне бы, к примеру, идеально подошёл сорок пятый размер лапы, но я имею детский сорок третий. Дельту нужно компенсировать правильно подобранной обувью. Зная, что оперировать придётся в благоприятной городской черте, я предпочёл армейским берцам отличные, высокотехнологичные и весьма недешёвые адидасовские кроссовки, в которых можно точно и сильно отталкиваться, а приземляться мягко и тихо.

Шли минуты, интерьер просторного холла был изучен мной до мелочей. Я отодвинулся вглубь так, чтобы в узкую щель между портьерами был виден лишь край ноутбука на столе и фрагмент настенного зеркала, в котором, соответственно, отражалась лишь часть дверного проема. Этого достаточно, остальное доберём слухом.

«Кстати о ноутбуке! Надо бы это компьютер реквизировать и доставить Кромвелю, — мелькнула в голове светлая мысль. — На носителях может оказаться информация, полезная для дальнейшей работы группы «Сибирь» в регионе. Персоны во власти и в преступных группировках, их связи, деловая переписка и общие расклады по району... Нечасто выпадает возможность выкрасть бандитский ноутбук. Глядишь, в «Экстре» ещё и похвалят, поощрение выпи...».

Мечтания прервал шум, на лестнице послышались шаги. И звуки голоса.

На второй этаж поднимались двое. Я замер.

— Входи в хату, как в родную! И не ссы, наука, там медведей нет! — со специфическими интонациями блатной музыки грубо бросил сильный молодой голос.

Первым в помещение вошёл Ложкин, его я узнал сразу — невысокого роста мужичок средних лет с залысинами и белесыми ресницами, широко расставленными серыми глазами и сильно потрескавшимися, словно нездоровыми губами. Геннадий был одет в недавно купленную джинсовую пару и клетчатую фланелевую рубаху. Под видимым мне левым глазом — небольшой синяк. Нос припухший. Учёного били не сильно — ошеломить, напугать и подавить волю.

— Падай в кресло и затихни. Ну, чего корячишься? Дав-вай! — Ложкина сильно толкнули в безвольно опущенное плечо, разворачивая в нужном направлении, и он послушно опустился на сиденье.

Оба смотрели в сторону от меня, лица бандита я не видел.

Это был молодой человек весьма впечатляющего вида. Выше меня сантиметров на семь, не меньше, с очень крепким, старательно сформированным в тренажёрных залах телом, мышцы спины бугрились под длинной чёрной футболкой. С таким противником я дел в схватке ещё не имел. Ох, и здоров, кабан... Не припомню я этого бугая в числе наблюдателей, отирающихся во дворе Ложкина-старшего. Опасный тип.

Пистолет был под рукой, но я не хотел открывать огонь и греметь на весь дом, не зная, сколько в бандитской группе бойцов, и где именно они находятся. Ложкин нужен в виде живого спеца, а не случайного трупа.

— Чё в экран пялишься, чушкан, может, тебе ещё тетрис включить? Сиди жмуром, мне позвонить нужно, — парняга привычно командовал, разговаривая сам с собой. Геннадий не отвечал.

Не факт, что удастся быстро забить его руками-ногами, щит перекачанных мышц хорошо закрывает болевые точки и внутренние органы, а до башки попробуй, достань... С другой стороны, качки обычно плохо приспособлены к скоростному бою, у них другая специфика «физухи». Но передо мной был бандит, наверняка имеющий немалый опыт уличных драк. Какую-то ответку обязательно выхватишь. Останутся ли после этого самоходные свойства? Не зашибёт ли, часом?

Я медленно вытянул из ножен купленный в Москве FallKniven NL1, тяжёлый нож легко лёг в руку. Ручка этого боуи изготовлена из специально подобранной воловьей кожи коричневого цвета, что обеспечивает надежный и прочный хват. Такая кожа невосприимчива к влаге, маслам и, что очень важно в таёжной зоне, к репеллентам, способным растворять пластики. Для того чтобы уверенно и с большой силой работать этим массивным и длинным клинком толщиной в семь миллиметров, нужно иметь развитые кисти рук и широкие запястья. С этим у меня проблем нет.

Модель NL1 имеет у скандинавов обозначение «Thor». А Тор — это один из асов скандинавской мифологии, бог грома в Асгарде, сын верховного бога Одина, защитник людей от чудовищ.

Вот оно, чудовище.

Бандит сделал шаг к столу, где стоял городской телефон с дисковым номеронабирателем. Ну да, сотовую связь власти в районе отключили, чтобы снизить противнику возможности информационного обмена.

Настало время очень быстрых решений.

Удобней момента не будет.

Дать ему позвонить или нет?

В этой ситуации любой телефонный звонок может оказаться крайне нежелательным для меня триггером. Кто-то уедет или приедет, насторожится, начнёт какие-либо активные действия или прекратит какую-то операцию. И всё это может помешать извлечению Ложкина.

Чёрт с ним, пусть звонит! Узнаю что-то новое.

— Алё, Прохор! Ты на площадке? Да не ору я, просто тут нервяк реальный загулял по дворам. Ещё и красноярские задрали, уже четыре раза семафорили. Да не знаю, ничего не объясняют! Надо быстрей скинуть Камазу этого фраера, своих дел по горло.

На другом конце ему что-то ответили, тоже громко, но я разобрал лишь кликуху позвонившего — Шрек.

Бандит выслушал и подтвердил:

— Ага. Лезут через щели, защитники Родины. Какой-то ботанический дед с двустволкой объявился из добровольцев... Чо? Да ничо! Сломал ему мушкет, а заодно и руку. Короче, Прохор... Значит так, нужно клиента на вертушке вывозить. Если мы его потеряем, босс отправит в Шарыпово или в Уяр, за нами и так косяк висит. Я минут через сорок подвезу его на площадку, и пусть Камаз с ним валит по вольному воздуху. А мы на его «падже» уйдём, потом переправим джип в столицу. Ты брякни там своему кадру, чтобы нас на южном блоке не тормозили.

Бандит протянул трубку к аппарату.

Вот и всё, хватит болтать, Шрек, наболтал уже.

Я мягко отодвинул портьеру плечом и тут же тихо прыгнул вперёд, удерживая нож прямым хватом.

И всё-таки он услышал.

Из-за портьеры я не мог видеть Ложкина, кто знает, что там отразилось на его лице, когда он увидел вылетающего на сцену человека в маске. Или же сам Шрек всколыхнулся от команды своей чуйки, взращённой на трудном криминальном поприще.

Удар под лопатку не проходил, бугай разворачивался с блоком левой рукой на уровне лица. Грудь оказалось открытой.

Без всяких киношных «Хрясь!» нож вошёл меж ребер, только честный «Тук!». Чему там рваться, одна футболка... Я почувствовал, как острие с лёгким срывом задело ребро, однако это не помешало погрузить клинок глубоко.

Иногда бывает так, что человек, получив смертельное ранение в сердце, какое-то время ещё сохраняет способность двигаться. Не знаю, почему именно, я не криминалист. Может быть, всё дело в том, что сигнальная система не приносит в мозг послание смерти, и жертва воспринимает фатальное ранение, как простой удар, тычок, и мозг продолжает руководить телом.