— Мы наблюдали за тобой с того самого момента, как ты появилась в Абарате, — объяснила ей Женева.
— Говоря «мы», ты имеешь в виду…
— Всех нас. Калифи.
— Но это не только мы, — сказала Изарис.
— Хотя нас не так уж много, — тихо добавила Женева.
— Как это ни грустно, — сказал один из племени Тотемикс. — Мы знали, что рано или поздно Полночь настанет. Мы читали пророчества.
— И начали собирать силы.
— Лучшие из лучших, — сказал Утиль, засунув пальцы глубоко в ноздри.
— Внешний вид бывает обманчив, — произнесла Женева, заметив выражение лица Кэнди при виде ковырявшего в носу Утиля.
— Калифи — это нарушители спокойствия. Повстанцы, — объяснила Изарис. — Но мы не сможем сделать ничего такого, что способно бросить вызов Бабуле Ветоши. Она умна.
— Или мы слишком глупы, — сказал Утиль. — А может, и так, и так.
Все больше знакомых выходило из теней под свет фонаря: Джимоти, предводитель кошек тарри, и некоторые люди, которых она помнила еще со времен многолюдных улиц Балаганиума.
— Почему Мазататт за мной следили? — спросила Кэнди Женеву.
— Мы думали, ты работаешь на нее. На Ведьму.
— Почему?
— Ты явилась из ниоткуда, но у тебя была сила, — ответила Изарис. — Неслучайно я пригласила тебя в дом. У меня был шанс рассмотреть тебя повнимательней.
— И?
— Мы сразу поняли, что ты на нее не работаешь. От зла разит за три мили, но от тебя — нет.
— Спасибо.
— Однако у нас все равно были вопросы, — продолжала Женева. — Мы должны были сложить все элементы загадки. Мы знали, что Фантомайя поработали над твоим сознанием еще до твоего рождения.
— Каким образом? — спросила Кэнди.
— Ничего такого, что оказалось бы важно, — произнесла Меспа, также вышедшая из теней вместе с Джефи. — Мы хотели, чтобы ты скрывалась от своей жительницы, а она — от тебя. Но этот план был создан наспех, а магия оказалась несовершенной.
— Мы были слишком самоуверенными, — горько добавила Джефи. — Думали, что наше сестринство не ошибается. Ха. — Она покачала головой. — Мне до сих пор стыдно.
— Что вы имеете в виду — не ошибается?
— Плохая была идея. А все из-за высокомерия.
— Мы думали, твоя жизнь находится под нашим контролем, — сказала Джефи. — Но…
— Я изменилась, — ответила Кэнди.
— Да. И еще как. Ты очень изменилась. То, что ты решила вернуться на этой маленькой лодке на Веббу Гаснущий День, понимая, что тебя почти наверняка ждет верная смерть… Мы ошибались.
— Отсюда эта встреча с теми, кто тайно боролся с Ведьмой и за все эти годы практически ничего не добился.
— И погиб, — тихо сказала Женева. — Погиб так, как мог замыслить только извращенный ум Ведьмы.
— Из-за нее мы сомневались в магии. Мы решили, что она извращает все, чего коснется. Посмотри, что она сделала с твоим народом, Кэнди.
— С моим народом?
— С человеками.
— Это так вы нас называете?
— И это еще вежливо.
По компании пронесся тихий смех.
— А какую магию вы использовали на нас?
— Дали вам силу, которой вы не смогли управлять.
— Ясно. Я видела кое-что из нее.
— Ты имеешь в виду жестокость твоего отца?
— Да.
— Если ты сумеешь найти в себе жалость к нему…
Кэнди немного подумала.
— Нет, — ответила она. — Не сумею.
— Это честно.
— У него всегда были способности к видениям?
— У моего папы? К видениям? Ха! Вы шутите? Он любит пиво, журналы с женщинами, мультики, пиво, жестокости и пиво. Он ни во что не верит.
— Но он, кажется, основал свою религию.
— И вы называете это религией? Как там? Церковь Холодной Пиццы? — Слушатели непонимающе смотрели на нее. — Неважно. Шутка человеков.
— Мы называем ее Церковью Полной Пустоты, — сказала Женева. Некоторые засмеялись. — Абаратская шутка.
— Я в ней не состою, — сообщил Газза.
— Придет время для каждого… — ровно проговорила Женева.
— Ты теперь миссионерствуешь в пользу Церкви Полной Пустоты? — спросил Эдди.
— Нет. Но у нее есть своя притягательность. Никаких снов, которые надо оберегать. Ничего, что ты боишься потерять, поскольку очень сильно любишь. Не так уж это и плохо.
— Это смерть, — сказала Кэнди.
— А разве она ужасна?
— Да, — сказала Кэнди. — Конечно, она ужасна. Я только что избежала смерти не для того, чтобы пойти и все отдать, лишь бы угодить какому-то проповеднику. Мы еще помним свет. Мы помним счастье. Разве нет?
— По-твоему, все очень просто, — сказала Женева.
— Для меня — да. Я хочу, чтобы Абарат выжил в этой тьме и стал сильнее, чем прежде. Но мне надо сказать вам кое-что важное.
— И что же? — спросила Меспа.
— На «Трубаче» я поняла, что у меня все еще сохранилась связь с принцессой Боа. Я видела ее глазами.
— О нет, — проговорил Джон Хват. — Значит, она может видеть твоими? А вдруг она смотрит на нас прямо сейчас?..
— Вряд ли.
— Если смотрит, то знает, где мы находимся! — сказал Эдди.
— Эдди, успокойся.
— Почему ты ничего не говорила раньше?
— Это ощущение пришло и ушло. Оно продолжалось всего несколько секунд. А кроме того, я думала, что умру. Не знаю.
— Даже если это ощущение ушло, — сказала Женева, — Эдди прав. Ты обязана была сказать, когда у тебя была такая возможность! Ты ведь даже не должна на меня смотреть. Ни на кого из нас! Поверить не могу, что ты настолько глупа, что подвергаешь опасности все наше дело!
— Ладно, ладно, — сказала Кэнди.
Она отвернулась от них и уставилась в пустое небо.
— Нет необходимости относиться ко мне как к прокаженной, — негромко произнесла она. — Я же говорю — Боа появилась всего на несколько секунд. Не знаю, почему. Так или иначе, больше я ее присутствия не ощущаю.
— Что абсолютно ничего не доказывает, — ответила Женева. — Ты ведь знаешь, какая она изворотливая. Она может прямо сейчас смотреть на нас твоими глазами, и ты даже не будешь об этом знать.
— Она не смотрит.
— Кэнди, подумай. Откуда ты знаешь, смотрит она или нет?
— Потому что я не та бестолковая девчонка, какой была в Цыптауне. Я избавилась от Боа, и если во мне остался какой-то ее отголосок, это не значит, что она все еще мной обладает. Но я поняла. Боа заронила в вас семена сомнений, и я это признаю. — Она подняла руки, словно сдаваясь. — Я не буду на вас смотреть. Я пойду к морю и подумаю. А если вдруг она посмотрит моими глазами, то увидит одну лишь черноту. Рады?
И сказав это, она отправилась вниз, к воде, глядя во тьму и думая, не глядит ли тьма на нее.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Буреход
Человек всегда
Попадается на крючок
Своего высшего Я,
Какие бы бурные воды
Оно не насылало.
— Аноним
Глава 45
Дела Империи
Несколько сотен швей, которым Бабуля Ветошь доверяла и считала самыми опытными, вели по островам Отряды Смерти, забирая зачинщиков беспорядков, которые могли бы использовать воцарившийся хаос, чтобы отщипнуть себе кусок ее Империи. Посланницей Бабули Ветоши стала Маратиен.
С момента, когда расплод был освобожден, прошло двадцать два часа. За это время Маратиен отлично изучила внутренние залы башни, нося по ее лестницам послания. В ее руках побывали письма-прошения и письма о капитуляции от тех властителей Часов, которые, наконец, поняли, что потеряют и свою территорию, и свою жизнь, если не проявят уважения к женщине, которую некогда называли Безумной Каргой Горгоссиума.
Бабуля Ветошь просила Маратиен зачитывать вслух эти мольбы и своекорыстные просьбы, но у нее редко хватало терпения выслушать больше, чем один абзац.
— Довольно, — говорила она.
И Маратиен делала то, что приказывала ей госпожа, избавляясь от оскорбительных прошений у одного из окон, где порывы ветра уносили их прочь. В нескольких случаях Ветошь сама расправлялась с письмами. Они были от колдунов и волшебников, утверждавших, что имели с ней романтические отношения. К ним она относилась с особым презрением, выхватывала из рук Маратиен и рвала в клочки прежде, чем выбросить на ветер.
