— Да нормально всё, — поморщился я. — Это Мэйтата. Эй, Мэйтата! Ну ты как тут, братуха?
Мэйтата вышел навстречу, завёрнутый в свою жреческую хламиду, и выразительно зевнул. Сразу мне не ответил. Крикнул девкам вслед:
— И чтоб я вас больше не видел, дуры фригидные! Здорово, Мёрдок. Как раз вовремя. Сгоняй кого-нибудь за бухлом, а то скучно. Вон тот сопляк пускай сбегает, выглядит шустро.
Рома набычился и начал наливаться краской.
— Ты погоди с бухлом, — положил я руку на плечо Мэйтате. — Обоснуй, чё ты с домом сделал? Как я тут жить буду?
— Ещё спасибо мне скажешь однажды, — усмехнулся Мэйтата. — Я защитил твой дом от злого духа. Здесь он тебя теперь не достанет, хоть пусть в жопу сам себя вы**ет.
— Эм... Это, конечно, спасибо, Мэйтата, но...
— Но? Х*ли «но», Мёрдок? Что за пидорское блеяние? Думаешь, в мире много людей, ради которых я бы провернул такую работу? Нет, Мёрдок, таких людей вообще практически не существует. Ты — единственный, и лишь потому, что я тебя уважаю. А теперь давай выпьем, и я отвалю.
— Куда отвалишь? — опешил я.
— Откуда пришёл — туда и отвалю. Х*ли мне тут делать? Девки фригидные, водка слабая. Да и скучно. Погостил — и будет.
Мы вошли в пропахший травами дом. Экси сморщила нос и закашлялась.
— Чё ты? — повернулся я к ней.
— У... У меня аллергия в реале...
— Ну так вали отсюда, не порть здоровье, — махнул я рукой. — Давай. И, это... Спасибо, в общем.
Однако Экси не успела уйти, в дверь протиснулся Колян. Он целенаправленно подошёл ко мне и, опустившись на колено, вывалил из своего инвентаря на пол беспорядочную кучу гитар, мечей, доспехов, денег и бутылок.
— Твоё, бать, — тихо сказал он. — Под обломками нашёл. Пришлось тем ремонтникам навалять мальца.
— Колянь... — протянул я. — Да ты у меня золото просто. — Я поднял бутылку, посмотрел на просвет. — Живём, Мэйтата! Организуй стаканы, а?
— Нашёл пацана на побегушках! — беззлобно проворчал Мэйтата, забрал бутылку и двинул к столу.
Колян поднялся и посмотрел на Вивьен. Та отважно приблизилась к нему.
— Прости меня, — сказала она. — Я поступила чудовищно по отношению к тебе, поставив свои интересы выше твоей жизни. Это эгоистично. И пусть я на самом деле не раскаиваюсь, поскольку достигла своей цели, но мне жаль. Надеюсь, то, что я спасла тебя от наказания, хоть немного...
— Бать, я ей в**бу? — повернулся ко мне Коля.
— Ну, Колян... — хмыкнул я. — Ты сам смотри. — Тут Рома самоотверженно до идиотизма встал между Вивьен и Коляном. — Девка, конечно, звезданутая. Но она создателям целый отдел спалила к е*ене фене.
— Серьёзно? — загорелись глаза у Коляна.
— Серьёзней не бывает. Так что ты пораскинь. Есть мнение — небесполезный кадр для твоей великой миссии. Пробить-то дело нехитрое, конечно, и иногда даже полезное...
— А можно для тупых немного подробностей? — вмешался Иствуд. — Что за миссия? И при чём здесь вообще Вивьен? Как она связана с произошедшим в Яме?
— Типа да, — отозвался Рома. — Я не догоняю...
— А тебе не посрать, щегол? — спросил Мэйтата, булькая водкой в стаканах. — Всё это говно — нарисованное. Единственное, что здесь реально — это дух, огромный и жирный, как пидарас, жаренный на жиру другого пидараса, который тоже был п**дец каким жирным.
— Не скажи, Мэйтата. — Я подошёл к столу, взял стакан и задумался. — Не скажи... Картинки нарисованы, то да. А вот поступки — реальные.
— За**ись, тост! — пророкотал Мэйтата. — Ну? Вздрогнули?
— Погодь. — Я поглядел на Экси. — Найди мне Арчи.
— Арчи?
— Арчи. Мага того у**зднутого, из Ямы, помнишь? Скажи, пусть зайдёт. Скажи, что Мёрдок с ним поп**деть хочет. Большое одолжение сделаешь.
— Ну... Ладно. Постараюсь найти.
Экси ушла, а я перевёл взгляд на Коляна.
— Сынку. А ты будь другом — сгоняй к Вейдеру, как он там, чем дышит? Скажи, песни нужны — прям край.
— Точно! — спохватился Коля. — Он же передал...
И достал из инвентаря стопку листов бумаги.
— Неужто написал? — удивился я.
— Да, давно ещё. Я ж и пошёл тебя искать тогда, чтобы песни отдать. Смотрю, а на тебя стражники напали...
Я взял листы, просмотрел верхний. «Ночи без снов». Н-да... Ну, ладно, неплохо. По крайней мере, по закону не подкопаешься. И текст вроде приличный, даже без мата.
— Отличные новости, парни, — сказал я. — Репетиция начинается сразу же, как мы с Мэйтатой выпьем. А заканчивается завтра, за два часа до выступления, чтобы мы успели отдохнуть и выйти на сцену свежими и бодрыми. Вы рады? Вижу радость на ваших вытянувшихся рожах! Расчехлить инструменты! Размять пальцы! Приготовиться отработать нашу программу! А вот теперь, Мэйтата — вздрогнули!
TRACK_72
Давненько мы так хорошо не репетировали. Откровенно говоря, вторая фаза существования моей мега-группы вообще далеко отошла от музыки. Но это даже хорошо. В конце-то концов, какая великая группа занималась музыкой, ну кроме «Битлз»? Да все только бухали и торчали! Я иду верным путём, просто медленно.
Пацаны с непривычки через два часа начали выдыхаться.
— Не спать! — проорал я, когда мы добили «Ночи без снов». — Косить!
— Ё**на, — прошипел Рома, разминая плечи.
— А ты — нехер так руками размахивать, как будто дирижёр, — объяснил я ему ошибку. — Сдержанно работай, Ромыч. На концерте оттянешься. Это ж понимать надо. Закон сохранения энергии знаешь?
— Учили чё-то...
— Херне вас учили. — Я достал бутылку. — Закон сохранения энергии: «Сохраняй энергию, сука!»
И немедленно выпил.
— Послушай, Мёрдок, какой вообще в этом смысл? — Иствуд воспользовался паузой, чтобы высрать своё нее**ться ценное мнение. — Мы отрепетировали эту программу уже тысячу раз, не считая сегодня. Музыка всё та же. По сути дела, единственное, что требует отработки — твой вокал. Вернее, тексты... Тебе нужно выучить тексты. А музыка...
Я швырнул пустую бутылку в угол и уставился на Иствуда пылающим ненавистью взором. Тот аж замолчал, побледнел и зашарил рукой по бедру в поисках револьвера.
— Ты что это хочешь сказать, салажёнок, что из всей группы я единственный косячу?
— Нет, я...
— Ты пытаешься донести до меня, что вы трое — охереть какие профессионалы, которые взяли меня в группу из жалости?
— Мёрдок, ты передёргиваешь...
— Когда я передёргиваю, Иствуд, за окнами рыдает хор неудовлетворённых женщин, чьё существование лишилось всякого смысла. Ты слышишь за окнами рыдающий хор неудовлетворённых женщин, чьё существование лишилось всякого смысла?
— Нет, — вынужден был признать Иствуд.
— Значит, я не передёргиваю. Объясняю вам, троим, ситуацию. Завтра у нас выступление. Не просто одна песенка в кабаке, а настоящее выступление. Перед большой аудиторией. Которую собрали — не мы. Которая придёт, чтобы дрочить на Даймонда. Мы заявим о себе целому городу, и если заявим херово — всё придётся начинать с нуля. Новый подход, новая программа. И новые репетиции по пятнадцать часов в сутки!
— Бля, Мёрдок, — вмешался Рома, — вот ты нихера щас не замотивировал, типа!
— Тебе мотивация нужна? — повернулся я к нему. — Щас обеспечу.
Сделал шаг к барабанам, перехватывая гитару как для удара корпусом в челюсть.
— Не-не-не! — шарахнулся Рома. — Всё за**ись, чё ты, я ж шуткую просто!
— То-то же, петросян недоделанный.
Впервые за репетицию подала голос Вивьен:
— А почему Даймонд вообще пригласил нас играть?
Я встретился взглядом с Иствудом, и ковбой чуть заметно усмехнулся. Ну да, мы-то с ним знали грязную тайну Короля-Алмаза.
— Много будешь знать — скоро состаришься.
— Я не старею...
— Тогда плохо будешь спать.
— Я и так плохо сплю. Зато у меня стабильные половые отношения.
Рома чё-то засмущался, а я уже хотел было сказать, что хорош базарить, пора репать дальше, когда Вивьен немного выбила почву у меня из-под ног:
