— Ага! — хрипло подтвердила Оля. — Еще пара-тройка столь же безумных виражей — и мы бы точно заработали по серьезному растяжению. Или вообще травмировались! А оно нам надо?
— Не надо… — нехотя признала Уфимцева и закашлялась. Потом кое-как разблокировала замок ремней безопасности, посмотрела на свои трясущиеся руки, изумленно хмыкнула и… ушла в коротенький рывок. А после того, как «возникла» возле Куклы, обняла ее за шею и звонко чмокнула в щеку: — Ириш, ты — талант! Но я люблю тебя не за это…
Глава 23
12 марта 2513 по ЕГК.
…Последнюю завуалированную попытку уговорить нас отложить рейд на потом Максаков предпринял на въезде в Стрежевой. В этот раз использовал абсолютно новый аргумент: напомнил, что весна — это время таяния снега, а месить подтаявший снег сутками напролет чрезвычайно утомительно. Мы с Олей пропустили пассаж парня, еще не смирившегося с решением Уфимцевой ограничиться обычной дружбой, мимо ушей. А Света насмешливо фыркнула:
— Паш, мы, вроде как, договорились…
— Я просто беспокоюсь о всей вашей команде!
— Не с чего: мы идем в Пятно не в первый раз, знаем, что нас в нем ждет, и готовы к трудностям. Причем как морально, так и физически. Далее, мы, в отличие от тебя, сфокусированы на развитии Дара, соответственно, собрались отнюдь не на прогулку. И перенести этот рейд не получится: с двадцать пятого марта Игнат начнет вкладываться в новый проект тут, в Большом Мире, и на какое-то время будет вынужден забыть о Пятне. А они с Олей, если ты еще не забыл, являются Поставщиками Искр Двора Его Императорского Величества, но не ходили на промысел почти месяц. И последнее: как я уже говорила, мне это надо, Паш. Поэтому каждая твоя попытка отговорить от рейда вызывает все более и более сильное неприятие. А конкретно эта уже заставила пожалеть, что позволила тебе нас проводить.
— Прости… — виновато буркнул он и затих. Но в маневрах его «Бурана», висящего на хвосте у моего «Порыва», появилась излишняя резкость. Но это было понятно и… пробудило мою паранойю. Так что я ускорил восприятие просветлением и стал уделять контролю за дистанцией значительно больше внимания.
Слава богу, обошлось без «случайного тарана», так что на стоянку возле знакомой пристани мы въехали без происшествий. А дальше началась рутина: я припарковал внедорожник рядом с нужным выходом, первым выпрыгнул из салона, открыл дверь багажного отделения, выставил на асфальт рюкзаки и начал экипироваться, а чуть затупившие девчата последовали моему примеру после того, как Максаков вылез из своего кроссовера и изобразил памятник самому себе. Как и следовало ожидать, одним наблюдением не ограничился — после того, как мы с женой закончили сборы и закинули за плечи рюкзаки, вцепился в Светин и изображал галантного кавалера аж до «Бродяги». Я не мешал. Хотя не видел в этой помощи абсолютно никакого смысла — спокойно дошел до места, с которого можно было перейти на транец, поздоровался с Бехтеевым, выбравшимся из кокпита, представил ему Пашу и нового члена команды, дождался разрешения подняться на борт, собственноручно уложил наши «пожитки» в рундуки и снова вернулся на пристань. А там пожал парню руку, заявил, что нам пора, ответил на пожелание удачи и помог спутницам перебраться в катер.
Следующие несколько минут простоял лицом к бедняге, оставшемся на берегу. И пару-тройку раз махнул рукой. А после того, как изгиб русла Еланки скрыл Максакова из виду, умотал к Геннадию Романовичу. И простоял рядом с ним до тех пор, пока мы не поравнялись с форпостом «Дальний». Ну, или тем, во что он превратился в результате буйства группы захвата спецотдела Канцелярии. Проникся, не без этого. Хотя развалины зданий уже разобрали, а на освободившемся месте заложили новые. Так как оценил размеры области, которую зацепили площадными заклинаниями вояки и «Хаосы», и пришел к выводу, что не хотел бы оказаться на стоянке во время того боя. Кроме того, выслушал сразу четыре разных слуха, с той или иной степенью достоверности описывавших причины и процесс уничтожения этой точки выхода в Пятно, а потом потерял дар речи, услышав мнение самого Бехтеева:
— В общем, эксперты по всему и вся, как обычно, придумали абсолютно нелогичные, зато воистину кошмарные картинки, спецы засекретили все, что смогли, а вы наверняка под подпиской о неразглашении. Поэтому мне остается только догадываться, как все происходило на самом деле, и каким образом во время боя ваш «Порыв», оставленный на стоянке, вдруг превратился в остов от «Волка». Хотя вру: технологию превращения я, естественно, представляю. Но хотел бы знать, а не придумывать.
— Открою страшную тайну… — усмехнулся я, справившись с удивлением. — О том, что происходило во время боя, я знаю не больше вас. Ибо в тот момент находился дома.
— Толково… — без тени улыбки заявил Геннадий Романович. — Рубиться накоротке со всякой швалью вроде «Хаосов» должны профессионалы. А нам, то есть, обычным людям, достаточно подкинуть им правильную возможность.
Доказывать ему, что я тут не при делах, было лениво. Поэтому я спросил, давно ли вскрылась Еланка.
— Я вам звонил позавчера, то есть, десятого… значит, в ночь с первого на второе.
— И вы считаете, что спускаться к Мрачному уже безопасно?
Аристократ утвердительно кивнул:
— Позавчера к нему ходила «Ласточка», еще в декабре принадлежавшая Докукиным. И группа быстрого реагирования рода Ермолаевых, вроде как, успешно наложила лапу на фактически бесхозную тренировочную заимку.
«Ермолаевы — не Левашовы… — подумал я. — С ними у меня конфликтов не было…»
— Кстати, Еланка, бывает, вскрывается и раньше. А в этом году, то есть, после полуторанедельного потепления, ей сам бог велел. Правда, в лесу снега чуть ли не по уши, но вас, помнится, не остановила даже сумасшедшая метель.
Я поскреб затылок и притворно вздохнул:
— Не такой уж она была и сумасшедшей…
…Снега в лесу действительно оказалось… хм… много. Поэтому первые метров четыреста я изображал бульдозер, а Света с Олей ломились следом в обычном режиме и искренне сочувствовали. Следующие двести моя супруга безостановочно шарашила вьюгой себе за спину и предельно добросовестно уничтожала колею. А потом я остановился, скинул с себя рюкзак и повернулся к Уфимцевой:
— Итак, настало время выяснить, насколько хорошо ты раскачала умение, которое я показал тебе аж две с половиной недели тому назад.
— Кстати, вот так оно выглядит в идеале… — мурлыкнула моя благоверная и вывесила перед нами шар льда, очень неплохо освоенный за время второго «зависания» на тренировочной заимке «Лес».
— Ух-ты, какая красивая структура!!! — восхитилась мелкая, подождала еще немного и задала вполне логичный вопрос: — Только я все никак не пойму, зачем она нужна, если не взрывается, не морозит, не…
— Смотри… — ухмыльнулась Оля и запрыгнула на наст.
— Не поняла?
— Шар льда там, внизу. А над ним — наледь. Поэтому-то я и стою, а не проваливаюсь.
— Обалдеть… — ошарашенно выдохнула девчонка. Затем закусила губу и вывесила рядом со «сферой» моей супруги почти такую же. А после того, как я удовлетворенно кивнул, приступила к экспериментам.
Ну, что я могу сказать об их итогах? Связка шар льда — наледь Уфимцевой надежно держала ее вес в одежде плюс два-три килограмма. «В комплекте» со снегоступами — еще одиннадцать-двенадцать. А с ними же, но при движении рывками — шесть-семь. Увы, подпорки у девчонки не было, поэтому мы с Олей «отжали» львиную долю самого тяжелого содержимого ее рюкзака, а после того, как разделили и попробовали «попрыгать», выбросили кое-какую «не очень нужную» снарягу. Зато потом «встали» на наст всей командой, рывком«отошли в сторону», качественно «затерли» место экспериментов все той же вьюгой и… порядка полутора часов совмещали приятное с полезным, то есть, путали следы и ждали, пока Света освоится с новым режимом передвижения.
