– …за прошедшую ночь в городе произошло пятьдесят три вооруженных нападения. – вещает молодой парень в костюме с экрана телевизора в невзрачном кафе. – Силами военных и полиции практически все нарушители пойманы. Пострадало триста семьдесят человек, включая нарушителей. Сто сорок два убитых, остальные госпитализированы с различными повреждениями. Еще двенадцать умерли в реанимации…
Никита схватил лежащий на соседнем столике пульт и переключил канал. Незапоминающийся мультфильм с глупыми героями начал транслироваться очень громко. Он снизил громкость и вернул пульт на место.
– Так ты останешься совсем голодным. Ешь, а не новости смотри. – сказал писатель.
– Угу, – буркнул я и налег на окрошку. В этом заведении ее делают такой, какая она мне нравится. На обычной воде и мелко порезанную…
В кафе мы зашли от нечего делать. Деймос оставил нас в городе, а сам скрылся в неизвестном направлении, пообещав вернуться через три часа. Вдвоем, без магнита-Нефелима нам по сути нечего не угрожает. Оружие мы все-таки оставили, спрятав пистолеты под одеждой. В случае стычки с военными или полицией я легко могу воспользоваться удостоверением, и проблема перестанет быть проблемой.
– Слушай, – начал писатель. – Ты же у нас вояка, да?
Я кивнул.
– Действующий, да?
Я снова кивнул.
– А вояки у нас под ангелами, так?
– Так. – согласился я.
– А главный у ангелов архангел Михаил, так?
– Он самый…
– Получается, что ты работаешь на Михаила! – с довольной рожей воскликнул Никита.
– Ты дурак? – серьезно спросил я.
– Да нет, – отмахнулся писатель. – Это я так, прикалываюсь. Но по факту это правда. И получается, что Люцифер завербовал тебя. Ты у нас предатель. Шпион!
Парень из персонала кафе бодрым шагом направился в нашу сторону. Остановившись напротив меня, решительно сказал:
– Молодой человек, вас просят к телефону. Пройдемте?
Никита засомневался и взглядом потребовал не ходить. Я кивком успокоил его, мгновенно догадавшись кто и зачем мог позвонить. Спустя минуту я был в пустом подсобном помещении наедине с сотовым телефоном.
– Привет, пап, – ответил я.
– Нашлась пропажа! – рявкнул отец. – Позвонить не судьба?
– Я не мог. Дела, – ответил я.
– Рассказывай все от начала и до конца. – потребовал отец. – За прослушку не бойся. Я позаботился.
Мой рассказ занял чуть меньше десяти минут. Рассказывал все как есть, с пояснениями и уточнениями, не упустив не одной детали. Отец слушал молча, не перебивая. Молчал он и после того как я закончил. Заговорил только через полторы минуты.
– Лёшка, ты, когда в аварию попал, головой сильно ударился?
– Нет, головой не ударялся. Знаю, что не поверишь…
– А мне кажется, что ударялся. – перебил отец. – И очень сильно. За дурака меня держишь?
– Нет, пап, – виновато ответил я.
– Я тебе скажу только одно, – решительно заговорил отец. – Прямо сейчас ты садишься в машину и едешь в Москву.
– Нет, я не поеду. – твердо ответил я.
– Отцу перечить вздумал?
– Я не поеду. Не при каких условиях. Прости, пап, но так нужно…
Я выключил звонок. Выключил, зная, что отец не перезвонит и зная, что он будет меня искать. Вот только это не поможет…
Вернулся в зал в плохом настроении. Посетителей стало больше на три человека. Два молодых полицейских с погонами сержантов и с ними один военный. Сели через стол от нас и уже сделали заказ.
– Отец звонил. – рассказал я Никите. – Ничего нового и ничего хорошего. Требует вернуться в столицу. Я отказался.
– Это твои проблемы. – пожал плечами Никита. – Я по сути никто. Так, баласт на твоей шее.
– Разберемся. – сказал я, и принялся доедать окрошку.
– А ведь хорошо придумали, не поспоришь. – вновь заговорил Никита. – Стрелять по людям, которые творят беспорядки. Прореживание идет полным ходом. Хотелось бы узнать какие военным отданы приказы. Стрелять на поражение или что-то в этом роде?
– Могу узнать. – сказал я, отодвигая пустую тарелку.
Вытащив удостоверение с тисненным золотым орлом, я пересел за столик троицы, сев рядом с военным. Пока парни приходили в себя, сунул ксиву каждому в лицо. Они думали недолго. Полицейские нервно сглотнули, а военный в лице не изменился.
– Свои, если что. – шепотом сказал я. – Задание. Меня по факту здесь быть не должно.
Сделав данные действия, я поздно засомневался. Возможно всякое и вероятность того, что кто-то из троицы может быть ангелом отбрасывать не стоит. Нарваться на пернатого ужас как не хочется. Но раз назвался груздем, то полезай в кузов. Придется работать.
– К нам какие вопросы? – спросил военный. – Мы обычный патруль. Все тихо, все спокойно.
– В этом и проблема. – сказал я. – Есть подозрения. Поэтому я здесь. Поможете?
Полицейские кивнули. Военный ответил:
– Поможем. Почему нет…
– Кто ваш непосредственный командир? Почему с пэпсами, своих не хватает?
– Не хватает. – кивнул военный, машинально потрогав висящий на поясе пистолет-пулемет. – По трое вообще жестко. Как вечер, так начинается. Всякой шушеры развелось. Мы не церемонимся. Разрешено стрелять на поражение…
– Кто командир? – повторил я.
– Капитан Соколов Константин. – ответил военный.
– Спасибо, парни. – сказал я, протягивая каждому ладонь. – Соколова сам найду. До скорого…
На улицу я вышел немного растерянным.
– Как пообщался с коллегами? – спросил Никита, закуривая.
Я выхватил сигарету и отправил в урну.
– Курить не положено. Общественное место. – сказал я, подмечая мгновенно заинтересовавшийся нами аналогичный патруль. – Пообщался нормально. Ничего не спросил по сути. Но выяснил, что всем патрулям разрешено не церемониться с нарушителями и убивать без суда и следствия. Жестковато, не находишь?
– Жестковато, – согласился Никита.
Три часа пролетели быстро. Мы просто гуляли. Посетили Мамаев курган, а затем спустились на площадь Ленина и рассматривали дом Павлова. Деймос так и не появился, и я начал беспокоиться.
– Каюк Нефилиму, – сказал Никита, пиная пустую бутылку из-под пива в сторону урны.
– Нет, он придет, – сказал я. – Интуиция подсказывает. Чувствую, что придет.
– Моя молчит, – пожаловался Никита. – Эх… сейчас бы ноутбук. Что-то вдохновение накатило.
Двое сержантов в форме и с дубинками во главе с широким как шкаф военным пересекли дорогу по пешеходному переходу и пошли прямо на нас.
– Молодые люди, документики предъявите, – потребовал военный, преграждая путь.
– Харя не треснет? – оскалился Никита.
– Для начала представьтесь, – потребовал я.
Сержанты переглянулись, похватали дубинки и принялись постукивать ими по ладоням. Огнестрельное оружие только у военного. И не ахти что, а полноценный автомат Калашникова сотой серии. Сделав резкий и неожиданный выпад, я щелкнул вояку в ухо и тот взвыв как раненый свинтус, плюхнулся пятой точкой на асфальт. Автомат благополучно перекочевал мне в руки и тут же уставился на опешивших сержантов. Подобного они не предполагали и несколько секунд назад чувствовали себя королями ситуации.
Несколько секунд ушло на то, чтобы достать удостоверение и ткнуть им незадачливому военному в лицо. Тот перестал орать и сильно изменился в лице. Следом изменили выражение лиц сержанты.
– Товарищ капитан, – затараторили они, вытянувшись по струнке. – Виноваты, обознались, исправимся!
– Беспредельничаешь, лейтенант? – спросил я, приблизившись и возвращая оружие. – Берегов не видишь? Помочь с трудоустройством?
– Виноват, – сказал военный, опустив взгляд. – Ситуация обязывает. Пойми…
– Понимаю. – я похлопал его по плечу. – Осторожнее будь. Не подставляйся. Наличие оружия не дает стопроцентной безопасности. Стой позади и контролируй ситуацию. Это тебе так, совет на будущее.
Военный энергично закивал и попытался оправдаться, но я жестом показал, что нам некогда и мы продолжили гулять. Ощущение, что за нами наблюдают появилось во время стычки и мне захотелось избавиться от него как можно быстрее. В издали подмеченный переулок дойти не удалось. Черный тонированный джип с «блатными» номерами плавно притормозил рядом с нами. Пассажирское окно опустилось, и я увидел обычного парня в черном костюме и в очках. Водитель сидящий слева словно копия похож на него. Пассажир заговорил:
