А пока что Юлиан нес ее к столу. Тому самому, что так понравился ей.
Обогнул его.
Смел всё, что на нем стояло.
И усадил её на него. Бережно. Нетерпеливо.
После чего сделал шаг назад и опустился в кресло.
Лиза, шумно дыша, зачем-то расправила складки на платье. Несмотря на то, что она сидела на возвышении, их с Юлианом глаза находились на одном уровне. И теперь они жадно всматривались друг в друга, пытаясь предугадать дальнейшие действия.
- Значит, говоришь, голод надо утолять, - четко сказал Юлиан, опуская руки на подлокотники кресла. С силой их сжимая. Удерживая от лишних движений.
Лиза медленно кивнула.
- Ну да.
- Отлично. Позволишь мне его утолить?
Почему ей показалось, что вопрос с подвохом?
- Да...
Интуиция не подвела Лизу.
- Я привык питаться изысканно. Ты же не против?
Ещё один провокационный вопрос.
- Нет.
Очень медленный кивок.
- Тогда приступим к позднему... утолению голода, - кадык мужчины нервно дернулся. На висках выступили вены. Он едва сдерживал контроль. Но сдерживал. - На затравку: сейчас ты очень медленно начнешь поднимать платье, оголяя свои ножки. Повторяю - медленно. Чтобы я мог насладиться - эстетически - поданным... - он сглотнул, - блюдом.
Лиза затрепетала. Руки внезапно налились тяжестью, пальцы перестали слушаться. Сделав усилие, не отрывая взгляд от его глаз, в которых давно полыхала чернота с красными вкраплениями, она положила руки себе на бедра. Выдохнула. И потихоньку принялась перебирать пальцами, поднимая кверху подол платья.
Показались изящные лодыжки. Икры. Колени.
Ничего нового, чего бы уже не видел Юлиан, и что в современном мире, при сегодняшней манере одеваться, не было бы выставлено на всеобщее обозрение.
Но дыхание мужчины сбилось. Он даже подался чуть вперед, чтобы ничего не пропустить. Чтобы всё видеть. Запомнить. Запечатлеть.
Ткань перестала умещаться в ладонях, пришлось дернуть её вверх. Оголяя бедра.
- Тише я сказал...
Да, тише. Медленнее. Конечно.
Лиза уже сама приказала себе не спешить. И смотреть на лицо любовника. Она жадно ловила его реакцию - как сошлись брови на переносице. Как четче обрисовались скулы. Как дернулась губа. Как прищурились глаза.
И то, что она видела, ей очень нравилось.
Никогда в жизни она не чувствовала себя настолько сексуально раскрепощенной. Даже больше - настолько желанной. Необходимой. Прекрасной.
Завораживающе бесстыдной.
- Ноги... подними, - следующая команда последовала, когда платье оголило верхнюю часть бедер.
Дыхание Лизы участилось. Хотя она и до того дышала прерывисто.
Хорошо... Она выполнит и это распоряжение.
Раз сама напросилась...
Сначала одна туфелька соскользнула с её ступни, потом вторая.
Сначала одна нога немного неуклюже согнулась в колене и стопой оперлась на столешницу, заставив девушку подвинуться дальше, потом вторая.
- Платье мешает. Почему оно собралось у тебя между ног?
И, правда, почему?
Про гастрономические предпочтения было забыто.
Лиза, кусая нижнюю губу едва ли не до крови и с трудом удерживая вес тела одной рукой, откинула подол в сторону.
Темному взгляду Юлиана открылись ее кружевные трусики. Тонкая полоска ткани, едва прикрывающая половые губы. Наижеланнейшую тайну. Великий соблазн. Непреодолимое искушение.
- Я начинаю ненавидеть твою одежду, - голос выдал его с головой. Снова хриплый. Снова с толикой рычания. - Запретил бы тебе её вообще носить, если бы ты сидела дома.
Лиза не знала, смеяться ли ей или застонать в ответ. Она мгновенно представила, как постоянно разгуливает по квартире, в чем мама родила. Всегда доступная для него... Для его глаз. Его рук. Его члена.
По тому, как участилось и его дыхание, она догадалась, что их фантазии совпали.
- Я подумаю над твоим предложением, - выдохнула чуть слышно.
- Лиза... - в голосе вампира прозвучало предупреждение: не играй с огнем, обожжешься!
- Юлиан... Ты утолил свой голод?
- Ни хрена, - грозное рычание раздалось по кабинету. - Отодвинь чертово кружево в сторону! Я хочу видеть тебя!
Лиза послушно выполнила и эту просьбу-команду.
Дрогнувшей рукой накрыла лоно. Выждала бесконечно долгие пару секунд. Сдвинула ткань в сторону.
Его дыхание смешалось с её.
- Юлиан.
- Да?
- Я ведь тоже голодная.
Смысл фразы не сразу дошёл до него.
- В смысле?
- Сейчас увидишь...
Когда она порывисто спрыгнула со стола, он протестующе рыкнул, и собирался приказать немедленно вернуться.
Но не успел.
Она тоже действовала быстро.
Оказавшись на полу, опустилась на колени и рывком раздвинула его колени в стороны. Теперь его напрягшийся член, четко обозначившийся под тканью, притягивал её сильнее магнита.
И был так близко... Протяни руку - и накроешь ладонью.
Что она и сделала.
Воздух в груди Юлиана закончился разом. Глаза накрыла красная пелена. Вожделение хлестнуло по телу огненной плетью.
Его ладонь стремительно, до боли, сжала руку Лизы.
Крупное мужское тело содрогнулось.
- Ты... - он не договорил, потому что ладонь Лизы изловчилась, вывернулась и потянулась к пуговицам его на ширинке.
- Освободи его, - ее голос срывался от нетерпения.
Вторая волна дрожи накрыла мужчину.
Он медлил лишь мгновение. К черту всё! Его зверь бесновался и требовал подчинить, взять эту женщину! Прямо здесь, прямо так, пока она сама согласна отдаться ему. Картина, что предстала перед его глазами, завораживала. Она... на коленях... перед ним...
Пуговицы полетели на пол, оторванные нетерпеливой рукой.
Когда член оказался на свободе, Лизу накрыла волна нестерпимого жара. Если раньше желание подкрадывалось к ней волнообразно, то сейчас накрыло с головой, отметая напрочь все разумные мысли.
- Я тебе уже говорила, что очень... очень голодна...
С этими словами она сама потянулась к большой гладкой головке, увенчанной жемчужной капелькой...
Глава 7
Сатинская сидела на полу, задрав сорочку до бедер и свесив руки между ними. Она не чувствовала ничего, кроме злости. И жажды. Но эта жажда никак не была связана с едой или питьем.
Её терзала жажда мести.
Она даже не знала, кому сильнее желает отомстить: Джаджену, который отправил её в Преисподнюю, или тому ублюдку, что выдернул её оттуда.
Она не соврала Джаджену, когда сказала, что умеет договариваться даже с чертями. Парочка демонов, выполнявших роль надсмотрщиков, решили присвоить её себе. Она была не против. Лучше два демона, чем десятки чертей.
Как же долго Сатинская хохотала, когда они привели её в свою каменную берлогу, оттрахали во все дырки, а потом оставили реабилитироваться. Да, потрепали её изрядно. Но не смертельно. Раны успели затянуться ещё до утра. Истерику вызвало другое: шутка долбанного Провидения, или кто там сидит наверху и распоряжается судьбами людей и нелюдей?
Она снова связана с двумя мужчинами. Сначала вампиры, теперь демоны. Первыми она манипулировала, ну, или так думала, вторые используют её в качестве забавной зверушки. Но их снова двое!..
Когда смех прошёл, Сатинская долго думала, что делать дальше. Как приспосабливаться. И в конечном итоге, нашла способ создать себе почти комфортную жизнь. Демоны - они те же мужчины. А мужчины - они те же дети. Где ласку в ход пустить, где лесть. И потихоньку, полегоньку, но стравить их друг с другом. Чтобы остался один.
И у Сатинской всё шло к логическому завершению. Её демоны всё чаще стали рычать друг на друга, схватываться до крови, вырывая куски плоти. Вскоре должен был остаться один.
А с одним будет проще.
Только кто-то сильный, наглый, обладающий силой и влиянием, неподвластным её восприятию, выдернул её из этого ада.
Сатинская помнила портал, открывшийся через окно. Громадную черную дыру, в которую её засосало без промедления. В те секунды она не испугалась. Помилуйте, она и при жизни особой трусливостью не обладала, а познав все "прелести" адовых кругов, и вовсе перестала чего-либо бояться. Когда сознание меркло, в голове мелькнула правильная догадка: за ней пришли. Чья-то любовь оказалась столь сильной, столь всепоглощающей, что разорвала границу миров. Добралась до Преисподнии и заключила договор с Дьяволом. Иначе - никак. Сатинская даже представить не могла, что владыка Ада потребовал в обмен на ее нетленную душу.
