Ева, тоже вызывала некие опасения, тем более, что, увидев лицо морского пехотинца, с нее слетел блок, поставленный на базе, и она похоже вспомнила все, что происходило на острове, и до него. И сейчас, была опасна, в своей непредсказуемости. Появись кто-то на острове, а она в порыве гнева тут же выложит, что лично прикончила парня, который когда-то надругался над ней. Последствия этого, будут вполне предсказуемыми. А то, что она сможет все это скрыть, я очень сомневаюсь. Поэтому, чтобы обезопасить нас от этого срыва, в ближайшую ночь, я воспользовавшись тем, что она уснула, подменил ей память, примерно также, как сделал это с тем парнем, на Гавайях, который следил за мною. Позже, если все обойдется, снять блок, будет не так сложно, зато сейчас, я был твердо уверен, что она, просто не вспомнит ничего, и соответственно не сможет выдать нас в порыве гнева.
С вертолетом, было несколько сложнее. Многотонная машина, хоть и, можно сказать, висела над глубинами залива, удерживаясь на выступающем пике скалы, в который она врезалась, но и столкнуть ее оттуда, тоже было весьма сложно, да что говорить, если пока я освобождал вертолет от лишнего груза, она даже не пошевелилась, а я бродил по ней как по собственному дому, добираясь в самые потаенные уголки. А малой механизации, на этом острове, как на том, где находилась свалка автомобилей, у меня не наблюдалось. В итоге, решил просто взорвать вертолет, а то что останется после взрыва, будет утопить уже гораздо проще.
Пара гранат, заброшенных в салон машины, неожиданно вызвали такую детонацию, что ладно вертолет, половина скалы, рухнуло вслед за ним в море, надежно прикрыв его от посторонних глаз, засыпав камнями. Что такого оставалось в машине, что вызвало подобный переполох, не знаю, но уже пожалел, что плохо осматривал вертолет. Наверняка, можно было поживиться, чем-то еще. Даже еще и в глубине, после того, как сброшенная машина, достигла самого дна, довольно долго виднелись всполохи, то ярко красного, то голубовато-белого огня, видимо из-за того, что выгорало не только топливо, но и сам металл из которого был собран корпус. Примерно такой же цвет пламени, получается при горении алюминиево-магниевого сплава. Сколько рыбы всплыло кверху брюхом, было не сосчитать, а ароматы, добравшиеся до поверхности, были настолько вонючи, что не хотелось даже подходить к берегу. Все это держалось на поверхности, почти три дня, но затем погода испортилась, и все это унесло в открытое море. И это надежно скрыло все, что здесь произошло.
А примерно через декаду, со дня происшествия, как я и предполагал, на острове появились гости. Причем на трех вертолетах сразу. И пока один из них, демонстративно устроившись над заливом, как раз в том месте, где я утопил вертолет, уставился на нашу хижину, всем своим вооружением, предварительно срезав, пару довольно мощных стволов из пулемета, два других аппарата, барражировали остров вдоль и поперек, видимо исследуя его с помощью приборов, проверяя на наличие металла. И честно говоря, вполне могли бы его обнаружить. Насколько я помню такие приборы имелись и в моем времени, а уж сейчас их точность наверняка повысилась в разы. Вот только, в том месте, где на дне лагуны покоились останки вертолета, висел их напарник, держа нас под прицелом своих пулеметов. А сдвинуть его с места, пришельцы не догадались, соответственно не догадались и проверить, что находится в глубине лагуны под ним. С другой стороны, это я знаю, что именно здесь находится старый кратер давно потухшего вулкана, а отойди в сторону петров на двадцать и прекрасно видно дно мелководной лагуны. Впрочем, я как-то не особенно мечтал увидеть их мысли. Не нашли и ладно, главное, чтобы оставили нас в покое.
Перед отлетом, на песок пляжа упал небольшой кожаный мешочек. Я собрался было проигнорировать его, но мне был дан явный намек на то, что мне необходимо посмотреть, что там лежит. Пара очередей, пущенных с вертолета, явно говорили, что не стоит противится намекам, и следует подойти к месту падения, и взять посылку в руки. В мешочке оказалась горсть черных опалов, похоже из числа тех, что были изъяты с нашего плота, вместе с ящиком, и письмо, в котором говорилось о том, что не стоит затевать нового строительства плота. До начала сезона штормов, мы явно не успеем завершить его постройку, и соответственно покинуть остров, а к следующему сезону, построенное судно ожидает та же участь, что и этого плота. В письме явно прослеживался намек о том, что мы живы ровно до того момента, пока находимся на острове, покинуть его нам в любом случае, не позволят. В конце письма стояла приписка, что камни, подарок моей супруге, на день ангела, от ее поклонников, не сумевших прибыть самостоятельно. Разумеется, это было тонкой издевкой, хотя бы потому, что здесь на острове эти камни, ничего не стоящие булыжники, а намек на любовников, вообще был верхом хамства. Но с тремя вертолетами мне было не справиться при всем моем желании, поэтому пришлось проглотить намеки, и кивнуть в знак того, что я все понял. Чуть позже, когда я уже снял с подруги блок и показал это письмо, она с негодованием, собиралась выбросить этот «подарок» в море. Но я остановил ее, сказав, что это же наши камни, а мы не всегда, будем находиться на острове. Глядишь, рано или поздно, эти камни, принесут нам, пусть не богатство, но хотя бы живые деньги. А намеки на поклонников, это ничего не значащие слова, во всяком случае для нас. И лучшим мщением будет то, что мы наперекор желаниям наших «доброжелателей» как можно быстрее покинем, этот остров.
Увидев, что я прочел письмо, и кивнул в знак согласия, вертолеты поднялись в небо и улетели по своему маршруту. Я же вздохнул свободно. Пора было готовиться к плаванию. Пусть это будет не плот «Морская черепаха», но не думаю, что спасательный плотик из современных материалов будет на много хуже построенного мною самим.
Извлеченная из бокового кармашка контейнера инструкция на маломерное спасательное судно, предназначенное для экипажей летательных средств подразделений морской пехоты США, честно говоря, вызвала у меня немалое удивление. Нам достался самоходный спасательный бот с такими характеристиками, каких я даже не ожидал увидеть. Впрочем, учитывая, что с того момента как я покинул свой дом в Австралии, там, на большой земле прошла не одна сотня лет, этого следовало ожидать.
Это был так называемый Rigid-hulled inflatable boat, RHIB — Жестко-надувная спасательная шлюпка, предназначенная для спасения и перевозки шести человек, то есть полного экипажа современного армейского вертолета. Причем, учитывая ее армейское происхождение, ее расцветка, соответствовала скорее военным уставам, нежели положениям поисково-спасательных служб. В инструкции говорилось о трех вариантах расцветки, которые могли встретиться в активированном боте. Желто-зеленая для северных рек, цвет морской волны с примесью зелени для внутренних водоемов и трехцветная серо-черно-бежевая зля открытого океана. Для спасения экипажа, в самой лодке, среди неприкосновенного запаса, имелся маячок, способный подавать сигналы бедствия, неограниченное время, за счет встроенной солнечной панели. Этого посчитали достаточным, а яркий цвет, мог привлечь внимание неприятеля, и потому, было сделано все, чтобы лодка была не слишком заметна в открытом море или где-то еще.
Оказывается, контейнер, в котором находилась спасательная шлюпка, было запрещено вскрывать на открытом воздухе. Согласно приложенной инструкции, контейнер, при попадании в воду, должен был за счет своего веса, погрузиться на глубину до трех метров, где под действием гидростата, должны открыться замки контейнера, в котором находится плавательное средство, и одновременно с этим баллон с находящимся в нем газом, который надует специальные камеры, которые будут обеспечивать дополнительную плавучесть судна. И вот здесь то появляется отличия от спасательных плотов моего времени. В моем времени, считалось, что достаточно надуть полые емкости воздухом, и своего рода надувная лодка, окажется достаточным средством для спасения экипажа.
