Пять Жизней Читера - Каменистый Артем

— Ты, наверное, уже понял, кто я, — продолжил Ромео. — Вот что тебе скажу, Рокки, — ты мне не нужен. Могу отпустить тебя прямо сейчас, а могу отдать этим милейшим ребяткам, они любят забавляться с такими, как ты. Давай, сделай выбор, что тебе интереснее: стать полезным или познакомиться поближе с неприятными сторонами натуры этих затейников.

Уставившись в глаза Ромео и сражаясь с давлением во взгляде лощеного подонка, Рокки, чуть помедлив, угрюмо ответил:

— Я за любую движуху, лишь бы она меня грела.

— То есть, насколько я понял, страдать тебе не хочется?

— А разве я похож на того, кому это нравится?

— Некоторые люди мастерски умеют скрывать свои слабости. Хорошо, мы друг друга поняли, достаточно уже лирики. Скажи мне, Рокки, что планирует Няша? Есть какие-то сюрпризы?

— Она планирует снести себе голову, пока твои быки не прищучили ее каким-нибудь хитрым способом, что уже однажды случилось. Не хочет она живой тебе попадаться.

Улыбнувшись во все тридцать два зуба, Ромео покачал головой:

— Время идет, все меняется, кроме Няши, — она такая же психованная недотрога. Или уже нет? У тебя с ней что-нибудь было? Чем вы с ней занимались? Как ночи проводили?

Рокки тоже покачал головой:

— Со мной она ночами в недотрогу играла. Да и днем тоже.

Безликий, доселе помалкивающий человек кивнул, голосом, таким же непримечательным, как и его внешность, произнес:

— Он сказал правду.

Это что же получается?! При Ромео подвизался один из тех типов, которых Няша называла ментатами? Особым образом одаренные Системой, много чего умеющие иммунные, в том числе способные определить — врет человек или говорит правду.

Похоже на то.

Неприятно, конечно, но некритично, потому как врать Рокки не планировал.

Это сейчас ни к чему и даже во вред.

— Да уж, Няша никогда себе не изменяет. — Голос Ромео был довольным, похоже, у него и правда бзик на почве жажды единоличного обладания строптивой беглянкой, рад тому, что предполагаемый конкурент отсеялся. — И зачем она послала тебя к нам?

— Она меня не посылала, она меня просто выгнала.

— Он сказал правду, — с той же невыразительной интонацией прокомментировал ментат.

— Ты ведь понимал, что здесь тебе не рады, тогда почему пошел?

— Мне нигде не рады, так почему бы не пройтись, ведь это недалеко.

— Понимаю, — кивнул Ромео. — Получается, свой берег ты пока что не нашел. Мне тут Глобус про тебя рассказывал, что ты неплохо стреляешь. Говорил, очень даже ловко снял его ребят, а ведь они далеко не нулевки. Случайно получилось?

— Не совсем — я нормально стреляю, Няша хвалила.

— Он говорит правду, — вновь отозвался ментат.

Проигнорировав эти слова, Ромео приказал:

— Организуйте пареньку тир. По-быстрому организуйте. Хочу посмотреть, на что он способен.

Не прошло и двадцати секунд, как в полста метрах дальше по дороге стояла грязная пластиковая бутылка, а один из мордоворотов протянул Рокки пистолет и недружелюбно-напряженным голосом заявил:

— У тебя только один патрон, чуть дернешь стволом в сторону, я тебе лично руку оторву.

Приняв оружие, Рокки повел взглядом в одну сторону, затем в другую. Слева, на пригорке, замер знакомый пикап с пулеметом. Пулеметчик на месте, не понять, тот же самый или встал за оружие вместо подстреленного. Справа машина посерьезнее — небольшой грузовик с кустарно бронированным открытым кузовом, в котором расположилась спаренная зенитная установка калибром миллиметров двадцать или чуть побольше. Стволы смотрят на край тянущейся дальше вдоль дороги лесополосы — ближайшее укрытие, из которого может выскочить кто-нибудь нехороший. На полпути к зеленке стояло два массивных черных внедорожника, чей внешний вид грубо изуродовали местные умельцы, пытаясь повысить защищенность машин при помощи стальных листов, решеток и заточенной арматуры.

Помимо четырех единиц техники наблюдалось порядка двух десятков мордоворотов. Кто-то расположился подальше, кто-то поближе, оружия у всех хватает, держат его наготове.

И что против такой толпы можно сделать с одним патроном в пистолете? Да Рокки даже навести оружие на цель не позволят, чуть ствол в сторону, и оторвут вместе с рукой, как и было обещано.

Уставившись на бутылку, с такого расстояния казавшуюся крайне мелкой целью, представил, как пуля бьет в ее середину, вскинул руку, потянул за спусковой крючок.

Попал.

— Браво, — послышалось за спиной одновременно с негромкими и редкими хлопками в ладоши.

Возвращая пистолет чуть расслабившемуся амбалу, Рокки обернулся и уверенно-равнодушным голосом знающего себе цену человека произнес:

— Твои люди какие-то слишком уж нервные. Этот пистолет пустой, а все равно волками смотрят.

— Бдят, — снисходительно заявил Ромео и спросил неожиданное: — Что случилось с твоей рукой? Почему она перевязана?

Ухмыльнувшись, Рокки выдал забавный, по его мнению, ответ:

— Ты не поверишь, но меня покусали зомби. Они и правда существуют.

Шутка пленника понравилась Ромео до такой степени, что он даже хохотнул. Да что там говорить, смешки и за спиной послышались. Сдерживаемые, ведь перед серьезным начальством вести себя приходилось тоже серьезно, но, похоже, в систему местного юмора сказанное уложилось чуть ли не идеально.

Все испортил ментат, тем же скучным голосом сообщив:

— Он говорит правду.

— Получается, у нас тут объявился честный человек, — продолжал улыбаться Ромео. — А ведь честные люди на дороге не валяются, они везде в большом дефиците. Скажи, Рокки, как бы ты отнесся к предложению поработать на меня?

— Что делать надо? Сколько платить будешь?

— Во обнаглел! — изумился Глобус. — Слышь, ушлепок, да ты ноги целовать должен только за то, что до сих пор живой и с целым очком!

Ромео вскинул руку:

— Сейчас говорят только я и Рокки.

— Извиняюсь, не удержался, — резко стих Глобус, но взоры бросал красноречивые.

А его белобрысый босс вернулся к теме разговора:

— По поводу платы — для начала, как предложил наш общий друг, тебя не убьют и перестанут избивать. Такой аванс устраивает?

— Если это только аванс, почему бы и нет, — осторожно ответил Рокки, всем своим видом показывая, что предложение ему интересно куда больше перспективы немедленного полета на респ или обзаведения отбитыми почками, но и ухитряясь при этом держаться с достоинством.

— Значит, предварительно насчет оплаты мы с тобой договорились. Что касается должностных обязанностей, они бывают самыми разными, но в основном от тебя понадобится только то, что ты умеешь делать, — стрелять. Я так понимаю, с этим ты справишься. Многого от тебя поначалу никто не ждет, уж не взыщи за прямые слова, но ты слишком ничтожен по меркам Континента, тебе еще расти и расти. Однако ты перспективен, а перспективные у нас ценятся, глядишь, и меня когда-нибудь догонишь, а то и перегонишь.

Сидевший в сторонке на корточках щупленький паренек с массивными наушниками, выдававшими в нем радиста, чуть повернул голову и писклявым, почти женским голосом сказал:

— В лесополосе нечисто.

— Что там? — подобравшись, рявкнул Глобус. — Ловец подъезжает?

— О Ловце ничего не говорят, там что-то другое.

— Что?

— Джаба говорит, что не разглядел. Это что-то очень быстрое и большое, это точно не человек, это зараженный. Возможно, не один.

Чуть ли не бегом приблизившись к радисту, Глобус вырвал из его руки гарнитуру с такой силой, что парень едва не плюхнулся носом на накатанный грунт дороги, после чего, зажав тангенту, крайне неприязненным тоном бандит произнес:

— Джаба, что там у тебя за дела?

Радист, похоже, успел переключиться на громкую связь, из компактного рюкзака за его спиной послышался искаженный электроникой взволнованный ответ:

— А хрен его знает, не разглядел. Но это что-то очень быстрое. Охрененно быстрое. Здоровенное, а промчалось так, что ни веточки не потревожил. Это даже не рубер, это что-то покруче. Лучше прямо сейчас отъехать к вам, не знаю точно, что это, но оно нас видело.