– Деньги не такие уж и большие, – хмыкнула Эстрид.
– … но, в глубине души, актёры и актрисы понимают, что ступили не на ту дорожку, поэтому у них нередки проблемы с психикой, – продолжил я. – И они уходят от этих проблем с помощью наркотиков, алкоголя или просто постепенно сходят с ума. Нормальные отношения с другими людьми могут выстроить лишь единицы из них и это ещё одна тёмная сторона этой стези. Общество, даже если на публику восхищается, про себя будет презирать этих актёров и актрис.
– Как скоморохи, – нашла подходящую аналогию Эстрид. – Из славянских земель приходят странствующие актёры, конкурирующие с цыганами. Вражда их очень сильна, нередко берутся за ножи, но эти актёры одинаково презренны как в землях ромеев, так и в остальных.
– Здесь тоже есть цыгане? [142] – задал я глупый вопрос.
– Есть, – ответила Эстрид.
– Можно сказать, что как местные скоморохи, – согласился я.
– Чего ты лежишь без дела? – спросила Эстрид, стягивая с себя синюю тунику и кожаные штаны. – Приступай к делу!
Она ловко заложила свои ноги за голову. Это та пышная негритянка так делала?!
Ну, меня дважды уговаривать не надо.
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 26 августа 2021 года//
Вечер. Солнце садится за горизонт, одаряя нас мягким светом.
Войдя в тьму городской тюрьмы, я сразу натыкаюсь на Веспасиана, стоящего на часах.
Тюрьма тут исполнена в лучших традициях Средневековья: находится она под казармами гарнизона, ныне необитаемого из-за жуткой трупной вони, состоит тюрьма из одного большого помещения, разделённого на десятки секций, огороженных бронзовыми решётками – опенспейс, который мы заслужили… Есть ещё одиночные камеры для особо важных гостей, есть пыточная, богатая различными приспособлениями, единственное назначение которых – причинять боль людям, но главное помещение – это кабинет начальника тюрьмы. Когда я впервые увидел, как устроился Георгий Ареопагит, символично совмещающий должности начальника тюрьмы и орфанотрофа, то есть заведующего сиротским приютом, то обомлел.
Подобный кабинет, украшенный полированной бронзой, уставленный мраморными статуями, порфировыми декорациями и устеленный восточными коврами, обычно ожидаешь увидеть у очень богатого человека, занимающего очень высокую должность в местной бюрократии. Тогда был разговор с Комниным, который сообщил, что Ареопагит прибыл в ссылку со своим кабинетом, разобранным и уложенным в десяток телег, отправленных вслед за ним. Красиво жить не запретишь…
А вообще, судя по тому, как много бюрократского и политического народу вышвыривают в пространственные разрывы, базилевс Юстиниан I – это параноидальный тип, который кидает своих функционеров в порталы по желанию мизинца левой ноги. Комнина, конечно, он кинул за дело, потому что я неплохо узнал стратига и уверен сейчас, что там точно был какой-нибудь хитрый заговор госпереворота или типа того.
Вот оно, уязвимое место ритуала, дарующего условное бессмертие. Вроде как, это сильное место – застывание идеалов и убеждений служит надёжной защитой от формирования безумия, неизбежного в ином случае, но, в то же время, человек, живущий в XV веке убеждениями из века VI – это и есть безумец. А ещё ведь человек может быть изначально безумным…
Я это к тому, что лишнее всё это. Зачем жить тысячи лет, в бесконечном калейдоскопе новых лиц, в десятках тысяч восходов и закатов, воочию наблюдая за ветшанием всего, что ты когда-то давно построил?
Если уж я сыграю в ящик, а это далеко не такое маловероятное событие, как кажется, то не хочу стать личем или архиличем. Но в учебниках написано, что это не слишком-то зависит от моего желания, так как средств противодействия этому явлению просто нет. Единственный способ – это убить лича или архилича. И всё, что я хочу пожелать тем, кто решится на такое – удачи.
Но, всё же, есть ведь шанс, пускай один к десяти, что ничего не произойдёт, и я просто спокойно отъеду на тот свет. Вот как бы узнать заранее?
Ещё эта сраная Судьба… Она ведь не оставит мою непокорность без наказания. Всё должно было идти не так, как идёт сейчас, а такие вещи расстраивают Судьбу и она всеми силами пытается восстановить естественный ход событий. Я видел это. До сих пор жопа покрывается испариной, когда вспоминаю, ЧТО ИМЕННО я там увидел… Фух…
– Ну что, готовы озвучить принятое решение, тунеядцы и алкоголики?! – зашёл я в помещение с камерами.
Глава четырнадцатая. Джон Браунинг передавал привет
Я твердо верю, что тот, кто выдумал огнестрельное оружие, расплачивается сейчас в аду за своё сатанинское изобретение, ибо благодаря ему рука подлого труса может лишить жизни доблестного кабальеро.
Мигель де Сервантес
//Фема Фракия, г. Адрианополь, 26 августа 2021 года//
В подвале особняка ничем не воняло, было сухо и тепло. Ещё совсем недавно здесь была тюремная камера, свидетельствовавшая о том, что у бывшего хозяина были свои тёмные делишки…
Так или иначе, но помещение крайне удобное для моих дел, правда, пока нет водоснабжения, но это решаемый вопрос. Но больше всего мне нравятся местные лестницы – аккуратные, идеально высеченные из камня, а не как у меня в халупе…
На прозекторском столе, притащенном из моего старого подвала, лежал молодой парень, средней комплекции, ростом ровно метр семьдесят пять, весом семьдесят килограмм, не чуждый работе, судя по присутствующим мышцам, но это человек, явно, не воинской стези. Лицо простоватое, нос с горбинкой, рот маленький и тонкий, на щеках оспины – вакцины от натуральной оспы, почему-то, ещё не изобрели и поэтому она косит людей с остервенением безумного мясника. Волосы чёрные и длинные – это мы исправим в скором времени. Карие глаза смотрят испуганно. Он, наверное, уже тысячу раз пожалел о том, что подписался на это, со всех сторон, сомнительное мероприятие.
– Господин, пожалуйста… – взмолился этот молодой парень, когда я взялся за шприц с ядрёной смесью из ряда медицинских препаратов.
Состав авторский, мой, о его компонентах вам лучше ничего не знать, кроме того, что он убивает надёжно и быстро, при этом не вызывая энцефалопатии. [143] Потому что ни одно действующее вещество моего «коктейля смерти» не способно преодолеть гематоэнцефалический барьер. [144] Просто мгновенная остановка сердца.
– Как комар укусит, обещаю, – улыбнулся я ему, после чего ввёл иглу в его вену.
Плавный впрыск. Спустя недолгое время, бедолага, которого зовут Гуннаром, умер.
– Хуякс-хуякс и в продакшен!
Я наложил на голову трупа «Мёртвый стазис», после чего сразу же приступил к отработке мертвеца.
– Сухой, шерстяные органы на старт, – приказал я немёртвому ассистенту.
Он самый умный из своей братии, поэтому довольно легко приспособился к работе со мной. Я не захотел отвлекать Эстрид, которая сейчас отлёживалась от вчерашнего. Мы оторвались по полной, я восстановился довольно быстро, а вот она сильно устала и до сих пор спала, хотя время уже почти полдень.
– Подай мне пилу, – велел я, закончив с разрезанием тканей.
Вскрытие грудной клетки выявило, что паренёк-то уникален! Транспозиция внутренних органов [145] – это очень редкое явление, скажу я вам! Я, за всё время практики в морге ни разу такого не встречал. Впрочем, я работал там, если по-честному, сравнительно недолго.
Сейчас есть отличный шанс сделать ему нормальное расположение органов, правда, органы будут, совершенно точно, ненормальными.
– Давай мне сердце, – протянул я руку, обтянутую хирургической перчаткой.
