ZEUS. Северный клан (СИ) - Кельт Владимир

Какого-то черта Фрей не отвечал. Черный аэрокар мигнул фарами, получив сигнал о снятии блокировки. Старенькая «Мангора» с двигателем, бережно собранным в мастерской Кевина, с тюнингом и абсолютно новой системой обошлась в немалую сумму. К технике Рэйн питал особую любовь – трепетную, почти болезненную – и не смог пройти мимо столь приятного сочетания классики и современных технологий, хотя тратиться на авто не собирался.

Заревел двигатель, вспыхнули турбины, и аэрокар понесся над жилым сектором центра. В салоне гремела басами «Гравитация», на лобовом стекле отражалась проекция с картой станции, но Рэйну она была не нужна – Джокер он знал лучше себя самого.

На вызов Фрей ответил, когда аэрокар уже сворачивал в тоннель, ведущий к докам.

– Аллерт, на кой хрен ты отрубил хэндком? – возмущался Макс. Проекция светилась справа над панелью и в деталях передавала морщины, когда Фрей хмурил лоб. – Твой выходной явно затянулся, я уже хотел поднять ребят. Боялся, что случилось неладное, но Мия сказала, что ты в норме.

– Отсыпался.

– Хм… Тебе же не нужен сон, – вскинул белобрысые брови Макс.

– Иногда нужен. Считай это перезагрузкой. Теперь рассказывай, где агенты Ориваль, и что у них за корабль, раз так быстро добрались? Насколько помню, с флотом у Сопротивления были проблемы.

Макс вздохнул, нахмурился, и Рэйну показалось, что он видит как мысли со скрипом ворочаются у того в голове, будто несмазанные шестеренки. Аэрокар несся по трубе тоннеля, на покатых стенах мелькали полосы светодиодов, позади горели чужие фары. Рэйн выкрутил руль влево, сворачивая в боковой тоннель. Аэрокар описал мертвую петлю, едва не сбив брюхом лампы, и со свистом понесся в черноту.

– Не лихач, а то убьешься раньше времени, – буркнул Макс. – А лучше притормози, разговор будет серьезным.

На просьбу «притормозить» Рэйн прибавил скорости. Проекция товарища мигнула, словно ее размыло водой.

– Макс, хватит тянуть кентавра за мошонку. Говори, что случилось.

– Агенты Ориваль все еще в доках. Я не дал им разрешения сойти на станцию, хотел получить подтверждение приказа от тебя.

– Я неясно выразился, когда сказал: встретить парапсихологов и разместить в мотеле? Или ты оглох?

– Аллерт, проблема в том, что твой парапсихолог – Василиса де Воль.

Рэйн ударил по тормозам. Послышался душераздирающий сигнал – летящий позади аэрокар едва успел уйти вверх. Сработала система безопасности, и мигающую аварийными диодами «Мангору» потащило к выемке в стене тоннеля. Но Рэйн этого не заметил. Сердце гулко билось о ребра, кровь пульсировала в висках. Лисы не должно быть на Джокере. Не должно!

– Эй, ты как? – вкрадчиво спросил Фрей, и тут же рассмеялся: – Видел бы свою физиономию! Я бы за повтор живую руку отдал!

Эмоции поутихли, Рэйн откинулся в кресле и шумно выдохнул.

– Хочешь, отправлю агентов обратно? – спросил Макс. – Или поговорю с де Воль от твоего имени и объясню ситуацию.

– Нет. Я сам, – холодно сказал Рэйн, самообладание вернулось, и теперь он видел куда больше, чем возможность встретиться с той, о ком мечтал в долгие часы бессонницы.

Судя по тому, как посерьезнел Макс, он тоже почуял подвох.

– Аллерт, Полянский ведь не говорил, что пришлет свою драгоценную племянницу. Когда-то на Ориваль нас чуть свинцом не нашпиговали, решив, что посягаем на ее свободу. Так какого хрена принцесса здесь забыла? Узнала, что тебе нужна помощь и бросилась спасать?

– Возможно, – криво ухмыльнулся Рэйн. – Но со слов Полянского Лиса не должна была узнать о нашей договоренности. Очкарик сказал, что она счастлива с Вакараем, и я искренне этому рад.

– Значит, она послала дядюшку подальше. Это вполне в ее духе.

– Не узнаем, пока с ней не поговорю, – Рэйн положил руки на обтянутый кожей руль с хромированными вставками. Отбил пальцем дробь, прокручивая в голове недавний разговор с Марком Полянским. – Макс, кажется, на Ориваль решили, что сделки недостаточно. Появление Лисы на Джокере – это предложение вступить в Игру и попытка навязать правила.

– Тогда нужно отказаться от помощи, и отослать агентов обратно на станцию.

– Нет, – ответил Рэйн, заводя двигатель. – Я принимаю условия. Посмотрим кто кого.

Каравелла «Альба», док станции Джокер

На «Альбе» все блестело металлом, переборки еще не знали царапин, орудия не давали залпов, а шлюзы открывались беззвучно. Каравелла произвела на Лису неизгладимое впечатление – мощный быстроходный корабль, один из десяти новинок, полученных Сопротивлением от сторонников Тарковского. Но как бы ни была хороша «Альба» с ее чистыми каютами и глянцевыми интерактивными панелями, а полет утомил. В обществе Хамэя и доктора Исаева Лиса чувствовала себя не в своей тарелке. Агент все время поучал, а Исаев сетовал на загнивание парапсихологии и халатность молодежи. Его старческое брюзжание разносилось по отсекам комариным писком. Лиса не спорила и не пыталась отстоять научную ценность современных трактатов – лишь мило улыбалась седому доктору, из уважения к возрасту и опыту. Казалось бы, с прибытием на Джокер пытка закончится, однако Лиса понимала – это первая ступень лестницы, ведущей в преисподнюю.

– Почти шесть часов торчим в доках. Твой дружок надеется, что мы состаримся? – спросил Хамэй, глядя в иллюминатор на изрядно потрепанные временем манипуляторы, торчащие из бока станции.

– Он мне не «дружок», – безразлично ответила Лиса.

– Настораживает такой подход пиратов к делам. Разрешили посадку, хотя могли бы держать «Альбу» на расстоянии выстрела. Но нет. Вздумали нас мариновать. Как считаешь, в чем причина заминки? – в вопросе Хамэя слышался подвох.

– Вряд ли это продуманный ход. Сделка нужна Аллерту, а об остальном он не догадывается.

– Выясню это, когда Исаев поковыряется у него в мозгах, – усмехнулся агент.

Скрестив руки на груди, Лиса подошла к иллюминатору. Один из пяти манипуляторов, похожих на стальные щупальца, дернулся навстречу ремонтному боту и на удивление бережно подхватил корабль, зажав его в клешне, будто хрустальный.

Хамэй стоял рядом, подпирая спиной переборку, и буравил взглядом. Лиса понимала, что жилистый дылда достался в напарники не просто так. Скорее всего, агент получил собственное задание. Кроме того она подозревала, что Хамэй шпионит, превратившись в глаза и уши Вакарая Мехди. Холодный немигающий взгляд делал агента похожим на удава, готового броситься на жертву – таким взглядом он привык смотреть на врагов, а познав горести поражений и радости побед, стал так же смотреть на друзей. Профдеформация – защищал друга Вакарай; утрата человечности – считала Лиса до тех пор, пока в особняке Ларса Делери не уловила нечто подобное в собственном отражении в зеркале.

Они бы и дальше молчали, наблюдая за работой манипуляторов и вспышками сварки в черноте, если бы не короткий сигнал хэндкома. Лиса щелкнула по браслету и прочла сообщение от диспетчера Джокера. Пришло время спуститься в преисподнюю. От волнения сердце неистово забилось в груди, ладони сделались влажными. Долгими ночами Лиса рыдала в подушку, проклиная Рэйна Аллерта, и мечтала о мести. А теперь… Она боялась.

– Получено разрешение сойти на станцию, – с натянутой полуулыбкой сказала Лиса. – Я пойду, поговорю с Аллертом, потом дам тебе знать о результатах и начнем работать.

– Нет. Одна не пойдешь, – отрезал агент. – Это пираты, и Рэйн Аллерт ничем не отличается от Мэйсона и погрязших в пороках инквизиторов. Или ты забыла, с кем имеешь дело? Тебе мало трагедии, случившейся на Арияне?

Лиса отвела взгляд. Команда шаттла «Одинокий» до сих пор снилась в кошмарах; бесплотными духами они стояли у изголовья ее кровати и с укором смотрели, как она плачет во сне, тщетно пытаясь вымолить прощение.

– Хамэй, мне жаль, что твой отряд погиб. Я бы хотела все изменить… Знай я о ловушке, то ни за что бы не сунулась на Арияну.

– Ты не виновата. Не ты привела туда Орден, это сделал Аллерт. – Уловив во взгляде протест, Хамэй тут же продолжил: – А если считаешь иначе, то ты полная дура.