Только когда большая часть коров и всего племени Му прибыло в деревню, я наконец-то увидел его. Худого, невысокого, щуплого мужчинку с большими, изогнутыми рогами и непропорционально длинными руками. Шёл он в окружении четырёх красивых, дойных(сиськастых) девушек Му.
— Это староста… — Реально удивив, произнесла Хохо. — Он хороший Му, добрый и отзывчивый, а ещё, у него стоит долго. За это женщины Му его и боготворят. Му не особо часто сношаются. Когда у мужчин проблемы, не поднимается, или женщина надоела, а ребёнка всё никак не сделать, они просят вождя помочь. И пока мужчины сытно едят, спят, ходят на озёрную охоту и пасут своих коров, вождь отдувается за всех их. Мудагар ведь тоже, не от любимой женщины вождя, но, невзирая на это, за ум, силу и решительность после смерти старшего брата, родного сына старосты, был назначен приемником. В отличии от Эрла, Му́дра(вождя) никогда не заботил пост, лишь стадо и хорошее настроение в племени. Хотя, знали бы женщины Му сколько стоит у тебя, и как ты хорошо им владеешь, Матвеем, даже боюсь представить…
Моя робкая усмешка была воспринята как должное. Показав мне свою взрослую, красивую улыбку, Хохо, ища тепла, прильнула к моей руке своей небольшой грудью.
— Муррка говорила, что этой ночью лиса вела себя не спокойно. — Проговорила Хохо.
— Да, течка. — Ответил я.
— Плохо. Если сейчас течка у хищниц, значит начался цикл. Скоро они там все попересношаются, после пойдут воевать, убивать и угонять всех травоядных, чтобы к весне было мясо, а летом, спокойно, имея запас еды, родить и выкормить детей. Скоро начнётся…
— Ничего. — Успокаивая Хохо и себя, произнёс я. — К их приходу мы будем готовы.
Для того, чтобы произвести впечатление, заманил старосту Му в свой дом, усадил за усланный снедью стол и, понимая статус того, предложил создать для него личный маленький домик. Пусть не такой как у меня(двухэтажный), но хотя бы из бруса, с крышей, печью и даже личным туалетом. «Вы же староста, вам положено», помня прошлый опыт с Эрлом, сетовал на почтение и уважение к нашим первым союзникам я. Сказать, что старик обрадовался моему предложению, ничего не сказать. Он был в восторге, точно таком же, в каком были и его девушки, разглядывающие деревянный пол и лестницу в моём доме.
Долго обсуждать своё будущее жильё Му́дра не стал. Лишь факт того, что дом будет похож на мой, решил все дальнейшие вопросы касавшиеся его размещения. Следующим на повестке дня встал вопрос безопасности, обороны. Отец Мудагара требовал введения в курс дел своих сыновей. Староста, стуча себя в грудь, клялся, «мужчины Му не станут обузой, помогут защитить себя и наше совместное будущее». Как в вопросе с жильём старик не требовал многого, так и я, не стал сильно наседать на Му в плане обязательств по обороне. Арбалетов по прежнему не хватало. Производство их сложный, медлительный процесс. Слишком много мелких деталей.
К тому же, в Му, в первую очередь, я видел не стрелков, а таранный авангард, штурмовые отряды ближнего боя или же лом, которым мы будем вскрывать ряды наших врагов. Огромные, массивные ручищи, здоровенные плечи и рога. Даже без оружия, с одними лишь голыми руками и рогами они представляли из себя угрозу. А что если оснастить их булавами, молотами или тяжёлыми, длинными копьями, подобными тем, коими некогда покоряли мир гоплиты Александра Македонского? Количество вариантов их использования в бою зашкаливало. Оставалось лишь определиться с текущими потребностями, выбрать направление и начать тренировки.
А потребности на стенах были таковы… воин со стрелковым, или метательным оружием для дальнего боя (для отстрела подходящих к стене), после воин с оружием удобным в сражениях при условиях ограниченного пространства. То есть непосредственно у самой стены. С собой я всегда был честен, и хоть понимал, что фаланга в поле имба имбучая, но на стене я видел её как… да никак я её не видел. Говно собачье. Особенно, если придётся биться и толкаться на стене, притираясь прям попка к попке. Длинные копья для этого не подходят.
В видении моём идеальный воин Му, представлялся как некий варяг или викинг с тройкой дротиков на спине, в деревянном, костяном или кожаном доспехе, с маленьким щитом и таким же маленьким топориком, которым тот бы быстро орудовал, защищая наш частокол. Му сильны, телом, да и духом скорее всего тоже посильнее кролли будут. Вооружив их метательными дротиками или теми же метательными топорами, я существенно облегчу себе задачу по производству арбалетов, а так же, в более короткие сроки, смогу вооружить большее количество новобранцев. Ведь копья и топоры делаю я в десятки раз быстрее чёртовых арбалетов.
Всё так же остро открытым оставался вопрос касавшийся щитов. У лис есть лучники, а у нас нет от них защиты. Долгое время я обдумывал, как соорудить щиты, чем между собой скрепить отдельные доски, упрочнить их и на что посадить рукоять. Требовалось проводить множественные эксперименты, опытов, но в условиях, когда я нужен везде: при создании рва, арбалетов, загона и тем более расселения новоприбывших — выкроить лишних три-четыре часа на щиты не виделось возможным.
Копья, арбалеты, метательные пилумы и топоры… Это я мог скрафтить и решил продолжать делать именно оружие. А щиты, как и доспехи потом. Скоро начнётся забой коров, появится много костей, и шкуры. Возможно, именно ими я и украшу свою мощную, плечистую армию быков.
Глава 30
Сегодня мне особенно спалось. Слишком много я говорил со стариком, и слишком мало работал физически. Привыкшее к высокоинтенсивным нагрузкам тело чувствовало себя отдохнувшим. Я мог работать ещё, пока не рассветёт, да только разум лениво бунтовал, требуя покоя.
Юлой крутясь в шкурах, глазами цеплялся за каждый проникший сквозь ставни лунный отблеск, вслушивался в каждый скрип, каждый шорох. Даже мягкая грудь Муррки, обычно выступавшая роли антистресса, не могла мне помочь. Ещё и эта дура Пом за стеной, продолжала звать меня, ныть и шкрябаться. Отдать бы её кролли, чтоб поселением всем драли, да совесть не позволит поступить так с пленницей. Полтора часа я мучался, и когда всё в округе утихло, луна спряталась за тучи, а поселение уснуло, я в очередной раз словил некотролируемый приступ тревоги.
Беспокойство такое, словно кто-то постоянно смотрит на тебя, словно стоит над душой и взглядом пожирает каждый сантиметр моего костлявого тела.
— Сука…
Выскользнув из захвата Муррки под её недовольное ворчание, оделся, прихватил с собой одну из шкур, решил выбраться на свежий воздух. Под видом проверки поднимусь на стену, хорошенько подмёрзну, наговорюсь с вояками, а после отправлюсь спать.
— Староста. — Выпрямился дежуривший в комнате Обба. Моего появления он не ожидал.
— Тише. — Шикнул я, беря в руки стоявший у стены арбалет.
— Вы куда?
— В обход. Проверю караулы и часовых.
— Вам бы поспать, Кобаго справится…
Ничего тому не ответив, закинул на спину колчан с болтами, отправившись в сторону восточных ворот. Я думал полюбоваться загоном и мирно посущимся на его просторах стадом. Кто-то ночью перед сном барашек считает, а я коровок буду… глядишь, поможет.
У входа ждал ещё один стражник кролли. Поприветствовав меня, тот ни слова не спросил, взглядом сопроводил меня до вытоптанной дорожки (улицы центральной). Двигаясь по той, я наслаждался видом, порядком, царившим вокруг. Теперь, не опасаясь наступить кому-нибудь на ухо или случайно завалиться в чей-то домик, я мог спокойно прогуляться от ворот до ворот. Так же, насколько позволяла ночь, я с удовольствием разглядывал немногочисленное, возведённое на скорую руку, временное жильё. Почти у каждого домика висела мясо или рыба, сушились какие-то растения, наблюдались инструменты, вёдра и даже какие-то шкурки. В последние дни я почти не видел голозадых кролли, практически все, благодаря шкуркам или верёвкам, обзавелись кое-каким минимумом из одежды. Мы прогрессировали, даже где-то эволюционировали, это радовало. От простой прогулки, охваченное тревогами сердце успокаивалось, разум прояснялся, нагуливался аппетит и желание прилечь.
