— Я стою перед тобой на коленях!
— Давай, покажи, как бы ты держалась за топор.
— Вот так, вот так я бы взялась за топор и вот так бы им размахивала!
— Нежнее, нежнее размахивай, Сью! Сломать топор — как нехер делать, а если обращаться с ним правильно — он прослужит долгие годы!
— О-о-о, долгие годы…
— Люби топор.
— Я обожаю топор!
— Целуй топор.
— Я м-м-м-м…
— Молодец, Сью, умница, вот теперь я вижу, что ты действительно любишь топор. Хватит, хватит! Это же всё-таки инструмент, его нужно использовать по назначению, иначе он заржавеет. Давай я покажу тебе свой навык владения.
— Да, Доктор Джонс, прижми меня к этой жёсткой шершавой коре, о, боже, на нас светит луна!
— Романтично-то как, Сью!
— Очень романтично, Доктор Джонс! Я никогда в жизни не испытывала такой романтики!
— А представь, сколько бы у нас было романтики, если бы мы уже начали торговать дровами, Сью!
— А-а-а-ах, мама-мама-мамочка, спаси-и-и-и… Прости, Доктор Джонс, я думала, что я умираю.
— Ты не умираешь, ты живёшь.
— Я не жила до этой секунды… Нет, до этой… Или до этой… Каждая новая секунда лучше предыдущей!
— Я такой.
— Ты бесподобный.
— Но я не собираюсь унижаться перед Хайдом за жалкие тридцать пять золотых. Я уйду.
— Нет, пожалуйста, не уходи!
— Ну, не прям сейчас. Сейчас я занят работой, ты же видишь.
— Не вижу, луна скрылась за тучей, но я чувствую. Всем сердцем… Боже, мне кажется, ты достаёшь мне до самого сердца, Доктор Джонс!
— Мой друг Донни обещал пристроить меня в ратушу. Думаю, там я заработаю куда больше денег.
— А я? А как же я?
— Из-за тебя я нарушил обет! Восемьдесят дней — псу под хвост.
— Семьдесят!!!
— Тс-с-с… Знаю, что семьдесят, это я просто тебя проверял, не надо так орать.
— Прости, у меня случайно вырвалось.
— А когда я девушкам во время секса такое говорю — они расстраиваются.
— Что?
— Что?
— Ничего, Доктор Джонс… Погоди… Нет, не останавливайся! Ты сказал, твой друг Донни?
— Самый основной.
— И ты смог бы убедить его уступить и согласиться на наши условия?
— Да легко, он меня только и слушает.
— Прошу, пожалуйста!
— А что я буду с этого иметь? Из-за тебя я лишился ценного навыка. Что получу взамен?
— Меня! Ещё раз, и ещё, и ещё, и пока форматирование жёсткого диска не разлучит нас!
— Работая в ратуше, я себе и получше найду.
— Лучше меня?!
— Да без проблем. У тебя ведь ничего нет, кроме тела. А тело каждая нарисовать может.
— Я — не только пара сисек и…
— А что ещё? Что ты можешь предложить такому работящему и целеустремлённому парню, как я?
— Лесопилку!
— Что?
— Лесопилку!!!
— Я тебя не слышу!
— Лесопилку-у-у-у-у-у… Отец наш небесный, это пятый раз…
— Шестой.
— Нет, пятый.
— Нет, шестой.
— Шестой, как скажешь, милый.
— Был бы и седьмой, если бы ты могла распоряжаться лесопилкой, а так я просто теряю время.
— Нет, прошу, не останавливайся.
— Что-то я устал. Теперь давай ты покажи, как ты умеешь работать, а я посижу на твоём плаще.
— Я покажу. Я покажу тебе, на что я способна. Вот так, вот так, Доктор Джонс. О боже, у тебя что, протез?! Хайда хватает максимум секунд на тридцать.
— Избавь меня от скучных подробностей.
— Ты прав. Моя жизнь до тебя — сплошная скука.
— И после — тоже.
— Не будет никакого после, Доктор Джонс, ты не посмеешь оставить меня.
— Сорян, я не мальчик, меня бабло интересует.
— Я всё сделаю, я всё устрою, обещаю!
— Что устроишь?
— Лесопилка будет нашей.
— Нашей?
— Твое-е-е-е-ей! Ох, у меня, кажется, судороги. Я не могу пошевелиться, Доктор Джонс.
— Так и знал, что ты слабосильная.
— Нет! Я могу ещё. Мне только нужно… Давай вот так?
— Давай вот так. Значит, хочешь переписать на меня лесопилку.
— Да, с тобой мы захватим мир.
— Это без бэ. Во-сколько?
— В полдень!
— Ровно в полдень?
— Ровно в полдень!
— Значит, двенадцать.
— Пока только восемь, Доктор Джонс.
— Нет, двенадцать.
— Но…
— Ты мне перечишь?
— Нет! О, какой же ты сильный и могущественный, двенадцать раз у меня не было даже с вибратором!
— А что, тут и такое бывает?
— Тут нет, но в реале — да.
— В реале-то ещё и не такое бывает.
— О-о-о, Доктор Джонс…
— Всё, Сью, двенадцать. Слезай давай.
— Но, Доктор Джонс!
— Никаких но! Вот завтра в полдень посмотрим. Если всё пройдёт, как ты сказала — будет ещё четырнадцать. А если вдруг чего не так — уйду в ратушу. И найду другую бабу. И с ней открою свою собственную лесопилку. Привяжу себе к жопе пилу — и буду заниматься двумя любимыми делами одновременно. А теперь пошла отсюда. Пшла! Дай природой понаслаждаться, птичек послушать в одиночестве.
TRACK_23
Оставшись один, я с мучительными стенаниями углубился в лес, нашёл там куст, крепко запорошенный снегом, и погрузил в этот снег перетруженную часть себя.
— Сэнди, су-у-у-ука, — пожаловался я кусту. — Грёбаное колдунство, это что ж, меня теперь ни одна другая баба удовлетворить не сможет?! Да твою-то ж мать, это как жить-то? А если она мне надоест, хуже горькой редьки? Нет, тут надо что-то делать. Должен быть выход же — разблокировать, там, чего, или прокачать. Надо у Доброжелателя спросить.
Представив, как вытянется рожа Доброжелателя, когда я приду к нему с такой проблемой, я заржал. Вибрация ржача распространилась по телу, и с куста осыпался снег.
— Тьфу ты, зараза, — выругался я и попытался убрать хозяйство в штаны.
Хрен там. В буквальном смысле.
Ну и чё делать? А, была не была.
Хижина Гарви всё-таки стояла чертовски удачно. Я до неё добрался вообще без проблем, не встретив ни одной живой души. А если б встретил, то, наверное, спалился бы капитально. Вот только бы на меня, такого, посмотрел кто — и сразу бы сказал: «Да ну нах*й, это ж Мёрдок!»
Я открыл дверь и вошёл внутрь своего временного обиталища. Там было светло и тепло. Свечи, печка, все дела. Даже какой-то обед на плите булькает.
— Хозяин! — подскочил осёл при моём появлении. — Что вы собираетесь делать? Прошу, не надо, я исправлюсь, честное слово, я стану хорошим!
Он пятился, пока не упёрся в стену, а там его словарный запас закончился, и он начал тупо орать: «И-а-а-а, и-а-а-а».
— Заткнись нахер, Лимузин! — прикрикнул я. — А то подумают, что я правда тебя е*у.
— А вы не собираетесь, хозяин?
— Оскорбить решил?
— Никак нет, хозяин!
— Вот и отлично. А чего это тут — огонь, еда? Ты, что ли, шустрил?
— Никак нет, хозяин. Пришла та женщина, Дриада Сью, и всё это сделала.
— Вот как…
— Мне кажется, с ней что-то не так.
— Что?
— Она едва держалась на ногах, чуть не падала, улыбалась, как умалишённая, и что-то напевала, чудовищно фальшивя. Вы, с вашим безупречным музыкальным слухом, хозяин, были бы раздосадованы.
Пятёрка тебе, Доктор Джонс! Если баба самопроизвольно готовит тебе пожрать — значит, глубже уже реально некуда.
Тут, наконец, у меня прошла реакция, и я смог нормально натянуть штаны. Открыл горшочек на плите — там оказалось ароматное тушёное мясо.
— Ты мясо жрёшь, Лимузин?
— Нет, хозяин, я предпочитаю травки…
— Х*й тебе, а не травки. Голодный, значит, спи.
— Есть спать голодным, хозяин!
Лимузин безропотно свернулся возле печки, а я сел за стол и принялся вдумчиво жрать, восстанавливая запас сил.
Всё-таки чувство вины немножко меня терзало. Надо бы разузнать, как в Линтоне с сеном обстоит. Лошади-то есть. А учитывая страсть наших горе-разрабов к кастрированной аутентичности, должно быть и сено.
Весь горшочек я не осилил, оставил на утро. Повалился в кровать, сыто и довольно рыгнул. Потом улыбнулся фирменной улыбкой Доктора Джонса.
