– Точно не поедешь? – спросил я у Эстрид.
– Не хочу иметь с таким ничего общего, – ответила та. – И ещё раз…
– Не отговаривай, – попросил я. – Кто-то должен это сделать. Опасно, с какой стороны ни посмотри, хреново, аморально и так далее, но у меня нет иного выбора. Если Судьба думала, что я зассу принять решение, то она сильно ошиблась.
– Судьба не ошибается и не думает, – вздохнула некромистресс. – Все твои действия предопределены и просчитаны, ты ничего не решаешь.
– Вот, кстати, ты так и не объяснила мне, – вспомнил я. – Что такое «Удача»?
– Зримое отражение того, какие у Судьбы на тебя планы, как я думаю, – вздохнула Эстрид. – Я не знаю об этом почти ничего – мне никто не объяснял, а потом я не особо интересовалась. Но это не то, что ты под этим понимаешь. Ты путаешь «Удачу» с везением и невезением, но это не оно.
– То есть, кирпич… – начал я.
– Не начинай, – прервала меня Эстрид. – Прошлого раза не хватило?
– Хватило, – покачал я головой. – Но если всё это предопределено, то от моих слов и мыслей нет никакого толку, а везения и невезения просто нет, потому что всё равно всё случится, а я на это никак не влияю.
В детстве я как-то услышал о фатализме. Дескать, всё предопределено и ты ни на что не влияешь, думаешь, что влияешь, но не влияешь. Повзрослев, я возвращался к этому вопросу в своих думах, но уже с применением возросшей эрудиции, после чего был склонен с этим согласиться. А потом это перестало меня парить и я бездумно погрузился в жизненный поток. Но вновь меня настигла Судьба, создающая так много вопросов…
– Я не знаю… – вздохнула некромистресс. – Найди кого-нибудь более осведомлённого, чтобы узнать больше.
– Ладно, не будем задерживаться, – решил я. – А то ещё передумаю…
Поехали на четырёх квадроциклах с прицепами: три с клетками, а один с пассажирами – Волобуевым, Пападимосом, Папандреу и Лебедякисом.
Волобуев, кстати, качественно отличается от остальных – у него теперь стальные руки и ноги, что нашло своё отражение новой его особенностью.
Ф.И.О.: Волобуев Г еннадий Алексеевич
Статус: немёртв
Уровень: 51
Опыт: 4920
Следующий уровень: 5000
Класс: Некрохимероид (оборотень+человек)
Сквозная классификация: Химера XX–I класса
Характеристики:
Т елосложение 16
Ловкость 12
Восприятие 9
Интеллект 4
Навыки:
Пляска смерти 137
Искусство (игра на свирели) 5
Особенности:
Твёрдая кость Твои кости на четверть состоят из чужеродного, но очень прочного металла. +1 к «Телосложение»
То есть Волобуев стал на одну единицу «Телосложения» сильнее, причём только за счёт того, что я заменил ему кости, не добавляя мышц и так далее. Спасибо, так неожиданно и приятно! Очень приятно…
Но ладно, Судьба с ними, с неожиданными бонусами. Впереди нас ждала долгая дорога!
Взревели моторы, таящие в себе по сорок неутомимых лошадок, после чего мы тронулись в путь.
За рулём первого квадроцикла сидел я, впервые управляющий нечто подобное. Вторым управляла Гнетая, отдыхавшая за морем и катавшаяся по пустыням на квадроциклах. Третий находился под управлением Нудного, знакомого с принципами управления транспортным средством и, когда-то в детстве, катавшегося по деревне на старенькой «Яве».
А вот четвёртым АМ-1 управлял Сухой, тоже умеющий водить, но, почему-то, делающий это даже менее уверенно, чем я.
Правда, квадроциклы эти были просты в управлении, если не давить газ на все деньги, поэтому наша мотоколонна поехала по бездорожью, увозить одиннадцать жертв к месту казни.
Задачей было найти место, где люди и сами, без острой необходимости, жить не станут. И такое было. В двухстах километрах от Адрианополя имелось нехорошее местечко, о котором ходит недобрая слава. Что-то о призраках, злых духах… Самое оно, думаю.
Пулемёт системы Хайрема Максима был установлен в тележке с моими ребятами, заправленный водой и готовый к бою. Патронов мало, но достаточно, чтобы отбиться от какой-нибудь заразы.
СВТ-40 вооружены я, Нудной и Гнетая, а Волобуев, Пападимос, Лебедякис и Папандреу держат в руках винтовки Мосина. Брать кого-то ещё я не стал, хотя у нас было по дополнительному месту на каждой «Тульчанке», за водителями. Нахрена брать лишний груз, расходующий не бесконечное топливо?
Ехали со скоростью около двадцати-тридцати километров в час, что, по местным меркам, просто молниеносно. А когда по пути встретился древний торговый тракт, почти заросший травой, мы сумели повысить скорость до пятидесяти-шестидесяти километров в час. Вновь почувствовать давно забытое ощущение скорости – это бесценно.
До пункта назначения, указанного на старой карте окрестностей, добрались ближе к семи часам вечера. Ночью устраивать ритуал было бы большой глупостью, так как хрен его знает, что на это скажет Жёлтая луна, как известно, усиливающая магический фон.
Разбили лагерь, я лично выставил охранение и положил Нудного за пулемёт Максима на специально замаскированном посту. В отличие от некоторых особо одарённых, я на военной кафедре не спал, потому что узнавать такие вещи было интересно. И пусть медиков учат не так, как в других институтах, но даже того, что я там узнал, хватает для организации достойной встречи любым ночным визитёрам…
Спать лёг у костра, закутавшись в спальный мешок.
Мы прихватили шикарный ужин, приготовленный Скучным, чтобы дать пленным достойную последнюю трапезу.
Эти люди, мужчины и женщины, были апатичны и пассивны, видимо, их окончательно сломали профильные специалисты. И если даже Московых посчитал их полностью бесполезными, значит, они рассказали всё, но этого было недостаточно. Видимо, действительно мелкие сошки, не успевшие зайти в своей шпионской деятельности достаточно далеко.
– Хайле-Гале, Парабубер… – тихо напевал Пападимос, мерно затачивая короткий меч.
– «Хали-Гали», «Паратрупер», – не смог не поправить я его.
– Хали-Гали? – спросил немёртвый. – Пара… трубер? Паратрупер. Что это такое, господин?
– Это… – я задумался о том, как бы ему всё это объяснить. – Это такие штуки, созданные для развлечения людей – аттракционы. Люди садятся на места в аттракционе и он начинает крутиться и вертеться.
– А зачем? – не понял Лукас Пападимос.
– Это необычные ощущения, так как мозжечок человека… – начал я, но затем понял, что начинаю углубляться в никому не нужные подробности. – От того, что человека крутит и вертит, у него появляется ощущение бабочек в животе – ты ведь ощущал нечто подобное когда-нибудь?
– Да, – ответил Пападимос. – Когда с крепостной стены в ров упал. Действительно, в животе будто бабочки были…
– Вот, люди в моём мире готовы платить деньги, чтобы испытать это ощущение, – улыбнулся я.
– А о чём песня? – спросил немёртвый. – Об атрасонах? Атракционах? Нет, аттракционах?
– Песня о любви, – ответил я. – Разделена на два периода жизни поющего – когда ему десять лет и когда шестнадцать. Он копил деньги, чтобы купить себе велосипед, это такая штука, на которой у нас катаются дети и не только, очень отдалённо похожая на наши квадроциклы. И потом этот мальчик повстречал девочку, в которую влюбился, после чего потратил все накопленные деньги на катание на аттракционах.
– Неразумно, – покачал головой Пападимос, после чего посмотрел на «Тульчанку». – Я бы отдал много денег за такое и никакая баба бы меня от этого не отвратила…
– Ребёнок, – пожал я плечами. – Дальше этому же мальчику уже шестнадцать, он копил деньги на мопед – это уже чуть более похожая на наш квадроцикл штука, стоящая существенно дороже детского велосипеда. Но он вновь встретил эту же девочку, которая позвала его на вечеринку…
– Что такое «вечеринка»? – спросил Пападимос.
Остальные немёртвые, даже мои одномиряне, внимательно слушали нашу беседу.
