Земля лишних. Исход - Круз Андрей "El Rojo"

Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105

Ответил я искренне. Абсолютно искренне.

Закончив ужин, мы действительно пошли гулять к реке с Джеймсом и его девушкой. Девушка была миленькой шатенкой, очень болтливой и часто и заразительно смеющейся. Симпатичная девушка, в общем. Вместе с очень болтливой и часто и заразительно смеющейся Марией Пилар они составили прекрасную пару собеседниц друг другу. Набережной в Алабама-Сити как таковой не было, но была улочка вдоль реки, на которой высадили деревья и густые кусты. Внизу были многочисленные пристани, к которым были привязаны лодки и небольшие катера. На набережной работали несколько маленьких баров и пара ресторанчиков, где подавали местную речную рыбу и все остальное съедобное, что плавало и ныряло в Большой Реке. По набережной гуляли жители города – парами, семьями, компаниями, многие с детьми, подчас совсем маленькими, мирно спящими в колясках или, наоборот, наотрез спать отказывающимися.

Мы зашли в маленький бар с террасой, закрытой с боков рыболовными сетями и чучелами каких-то незнакомых больших рыб на стенках. Там заказали по коктейлю «Алабама», состоявшему из рома, сахарного сиропа и сока крупных зеленых фруктов, по вкусу напоминавших что-то среднее между лимоном и земляникой с мятным оттенком, если такое вообще возможно.

Барменом был веселый живчик лет пятидесяти, который смешал все ингредиенты прямо в бокалах, предварительно растерев по ломтику этого самого фрукта в тростниковом сахаре деревянной лопаточкой в каждом из бокалов, насыпал кубиков льда, залив все соком и добавив рома. Затем он поставил все четыре высоких бокала перед нами на стойку, сказав, что если этот город обнищает совсем, то он будет последним из богатых – после восьми вечера в городе никто больше ничего не заказывает, кроме этой самой «Алабамы».

Я немного нарушил идиллию, спросив у Джеймса, когда пойдут какие-либо конвои в сторону Аламо. Он сказал, что насчет попутных конвоев лучше осведомляться у диспетчеров на площадке, откуда конвои отходят, а он со своими «Ящерицами саванны» поведет небольшой конвой в Нью-Рино послезавтра утром. Пойдут они по Дороге в сторону Аламо до развилки, потом свернут южнее, к слиянию Мормонской реки и Рио-Гранде.

Я подумал, что в самом крайнем случае мы сможем пройти с их конвоем хотя бы часть пути. Слишком задерживаться нам было нельзя: все же боевая задача в любом случае остается боевой задачей.

Проснулся я оттого, что меня тормошили. Тормошила Бонита, естественно. Тормошила и требовала срочно куда-то идти. Спросонок мне показалось, что случилось нечто экстренное, я было собрался рвануться за автоматом, но туман в мозгу немного рассеялся, и я понял, что, если бы Бонита будила меня по причине нападения неприятеля, уж наверняка она не валялась бы рядом в чем мать родила. Немного сосредоточившись, я понял, что меня отправляют к портье узнать адрес парикмахерского салона, потому что «ты обещал».

Я вообще просыпаюсь с трудом и в первые моменты могу быть не слишком деликатным, поэтому спросил – а почему бы не сделать это позже или, скажем, ей самой, раз уж она проснулась. Мне сунули прямо в лицо ладонь с растопыренными пальцами и резонно заявили: не может же она идти спрашивать с «такими ногтями». Я посмотрел на ногти – удлиненные, хоть и коротко обрезанные, покрытые темным лаком, гармонично завершающие тонкие изящные пальцы. На всякий случай согласился, чтобы не выглядеть полным идиотом, не способным отличить «такие» ногти от «не-таких». Кивнув, я попытался подняться с постели, но меня повалили обратно со словами:

– Стой, дурак! Не сразу же!

В конце концов, я все же встал с кровати и пошел бриться и вообще приводить себя в божеский вид. Мария Пилар одеванием себя не затруднила, а вытянулась поперек кровати во всем своем великолепии и с критическим видом рассматривала ногти, на каждой руке поочередно.

Придя в форму и достойный окружающего мира вид, я все же сходил в главное здание отеля. В холле отеля паковали сумки трое отъезжающих постояльцев, а за стойкой была очень элегантная пожилая леди, судя по безупречному виду – жена того самого джентльмена с пачкой. Я решил, что по такому вопросу к ней даже лучше обратиться, поэтому изложил ей проблему Бониты. Я не ошибся. Леди рассказала, что в городе три салона, только претендующих на это название, и лишь четвертый, расположенный возле здания городской епископальной церкви, может удовлетворить запросы женщины. Женщины-Действительно-Заботящейся-О-Своем-Внешнем-Виде. Она даже на карте города место отметила.

Впрочем, поразмыслив, она решила, что помогла недостаточно, и предложила организовать «appointment» для той «чудесной девочки», о которой столь похвально отзывался ее супруг. Я затруднился дать согласие, потому что не очень точно представлял, когда «чудесная девочка» прекратит рассматривать ногти и когда она будет готова встать с постели. Леди и тут разрешила мои сомнения, сказав, что она сама позвонит в номер и все обсудит с Марией Пилар лично, чтобы я своим мужским непониманием не нарушал гармонию женского мира ухода за внешностью. На этом мы с леди и расстались.

Я вернулся в домик, дождался, когда Mi Carinosa [53] договорит с уже дозвонившейся ей леди, потом сказал, что поеду на стоянку конвоев поговорить с диспетчером о возможных попутных маршрутах. А потом заеду на почту отправить телеграмму о том, что патроны 9x18 особым спросом не пользуются, подразумевающую, что произошла задержка в дороге.

Мне ответили рассеянным кивком, но зато радостно сказали, что эта «милая пожилая леди» договорилась о визите в салон на 12 часов и ей надо спешить. На часах было без двадцати одиннадцать, и я подумал, что если Мария Пилар приложит все усилия к тому, чтобы одеться, то она даже не слишком опоздает, тем более что до центра Алабама-Сити минут пять езды.

Вообще в Марии Пилар Родригез меня поражало сочетание совершенно несовместимых в любом другом человеке вещей. Она одновременно была профессиональным агентом разведки и офицером, и когда она существовала в рамках обязанностей и выполняла то, что подразумевалось ее служебным долгом, она была собранна, пунктуальна и решительна. Если же давление служебных обязанностей сваливалось с ее плеч, Бонита превращалось в полную противоположность этой своей ипостаси. Она никуда не успевала вовремя, становилась взбалмошной и абсолютно нелогичной, а когда она смотрелась в зеркало, то любой агент враждебной державы мог спокойно зайти в комнату и вынести оттуда все ценное и секретное, и даже написать гадость на стенке, а Бонита не заметила бы его присутствия.

В общем, погрузившись в эти мысли, я по привычке уже прицепил к ремню и бедру кобуру с «гюрзой» и вышел на улицу. В городе действовали законы «открытого ношения оружия», что означает, что ты не имеешь права прятать оружие, если оно у тебя вообще есть с собой. Разумный закон, кстати.

Заведя бодро затарахтевший дизелем «перенти», я выехал за ограду отеля, направившись на площадку конвоев. Прокатившись по улочкам города, я через несколько минут остановился и направился в давешний домик, где уже не было таблички «Закрыто до завтра». Толкнув дверь, я вошел в нечто, напоминающее смесь офиса и минимаркета. Немолодая упитанная дама сидела за магазинной стойкой и читала городскую газету. Я поздоровался с ней и сказал, что ищу диспетчера. Она сказала, что диспетчер сейчас будет, вышла из-за стойки, переместилась за рабочий стол и поставила на него табличку «Диспетчер». После чего осведомилась, чем она может помочь.

Я рассказал ей о нашей проблеме. Дама достала из ящика стола папку с распечатками в прозрачных кармашках, некоторое время их поизучала, а затем сказала, что попасть с конвоем именно в Аламо мы сможем примерно через неделю – с тем самым русским конвоем, который мы отказались ждать в Демидовске. Еще через два дня ожидался московский конвой в Нью-Рино, который зайдет в Алабама-Сити, завтра утром уйдет конвой Джеймса Фредерика туда же, еще будет конвой из Форт-Ли, который на Дороге свернет налево и пойдет в Новую Одессу. Потом она добавила, что есть возможность выйти вместе с Джеймсом и где-то на развилке дождаться конвоя в сторону Вако, который пойдет через Аламо из Нью-Рино. Но здесь дать какие-либо гарантии она не может, потому что этот конвой новый, взялась его водить какая-то новая группа, и она ничего не знает, как они водят, насколько соблюдают график, какие у них расценки и так далее.