С Д. Том 16 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой"

Не было на Седьмом Небе стрелка более могучего и меткого, чем Ирмарил.

Своим выстрелом во время войны он мог поразить тварь на расстоянии, когда её не могли узреть даже Старшие Боги.

— Мне нужно, чтобы ты помог отыскать мне одного смертного.

— Смертного? — удивился мужчина. — с каких пор, Неназываемый, ты интересуешься жизнью смертных.

Пустота промолчала.

— Разве те, кого ты поработил — феи, не служат тебе доносчиками на несчастных, коим не повезло обратить на себя твой интерес?

Пустота вновь не ответила.

— Ах да, как же я мог забыть — ведь ты же связан теми же законами, что и все мы.

— Он носит в себе осколок души Генерала.

Мужчина наклонился и заменил очередной цветок в ковре под ногами.

— А чего еще вы ожидали, когда разбили его душу и развеяли по миру? Я видел целый орден смертных — носителей его осколков. Так что тебе нужно быть поконкретнее, Неназываемый.

Пустота ответила не сразу. Будто решала, что именно стоит говорить, а чему лучше остаться в безмолвии.

— Он хранит в себе самый крупный осколок из всех. После того, как он поглотил другие, то этот осколок не многим меньше запертого на горе.

— Хм, — протянул мужчина. — Интересно…

Он вдруг посмотрел себе под ноги.

Прошло мгновение и затем он вернулся к своим делам.

— И что ты скажешь, Дневная Звезда?

Дневная Звезда… давно его так никто не называл. Это было его прозвище в их троице, когда Генерал еще посещал вечерние сады. Он всегда приходил к ним утром, когда Ирмарил и Миристаль могли быть вместе. И потому они называли его…

— Я скажу, что и говорил прежде, Неназываемый. Уходи. Мне нет дела до возни богов и смертных. Я лишь свет. А свет равно освещает и святых и обреченных. Ступай. Тебе здесь не рады.

— Я этого не забуду, Ирмарил.

Ничего не изменилось, но ощущение чужого присутствия исчезло.

Мужчина же, не изменившись в лице, продолжил свое дело.

Глава 1469

Макушка Абрахама исчезла в окне. Лэтэя заправила волосы за уши и снова посмотрела на небо.

— Иногда, Хаджар, мне кажется, что за мной оттуда кто-то наблюдает, — произнесла она. — И от того мне легко на душе. Будто кто-то очень… родной. Кто-то очень… любимый. Но это чувство, как забытый сон — приходит волнами и так же волнами отступает.

Хаджар посмотрел на небо.

Он никогда не любил звезды.

Холодные и беспристрастные.

— А как же Алестан?

Лэтэя повернулся к нему с недоумение во взгляде.

— Он просто друг из моего детства, — ответила она. — Мы с ним вместе играли и дурачились. Не более того.

— Интересно, что думает он на этот счет, — прошептал Хаджар, после чего уже чуть громче добавил. — Пойдем, Лэтэя. Уверен, Шенси действительно что-то придумал.

— Не понимаю, почему ты ему доверяешь.

— Не доверяю. Но в данный момент мы союзники, заинтересованные в одном и том же — этого достаточно.

Вместе они вернулись в комнату. Достаточно просторную, чтобы вместить две кровати, несколько шкафов и круглый стол, за которым и собрался разросшийся отряд, принявший в свои ряда Алестана.

Стоило Лэтэи появиться в комнате, как взгляд юноши был мгновенно к ней прикован. Ее оставалась никаких сомнений в том, что тот был влюблен в принцессу своего клана. Но, как это часто бывает, это видели все, кроме самой Лэтэи.

Дела сердечные.

Порой они казались Хаджару сложнее любой войны и пути развития. Хоть и имели в совей основе больше схожего, чем различного. Возможно, если бы рядом находился Эйнен, то смог бы пофилософствовать на эту тему. А Хаджар смог бы попросить друга перестать попросту сотрясать воздух.

— Итак, — Шенси задымил трубку, закинул ноги на стол и расплылся на стуле. — Мне кажется, ваш умный, хитроумный, остроумный и еще всячески — умный предводитель сообразил, как нам провернуть дельце по спасению батюшки Реи.

— Реи? — переспросил Алестан.

— Память отшибло? — прищурился Шенси.

— А, да, — Алестан бросил быстрый взгляд в сторону Лэтэи. — прошу прощения.

— Да воздастся тем, кто вопросит прощения и будут они прощены и путь их к праотцам вымащен…

— Абраха-а-а-м, — с угрозой протянула Иция.

— Да, дорогая? Ах, ну да, я сбился с мысли. Кстати, господа, вы когда-нибудь слышали постулат о том, что мир будет унаследован теми, кто владеет оружием, но знает, что лучше держать его в ножнах.

Понятное дело, Абрахаму ответили тишиной.

— Ну да, ну да, — закивал Шенси. — постулат старый. Наверное, кроме как на развалинах гробниц Гиртай, его уже больше нигде и не встретишь.

Гиртай… странно, но Хаджару это название показалось знакомым.

Голова…

Он мотнул копной седых волос и достал трубку. Курение помогало ему избавиться от болей. Видимо остаточное явление заражения энергией Черного Генерала.

Чтобы там не произошло на реке Жидкого Льда, но сам факт того, что в его ядре находилась искра силы древнего создания не мог вот так взять и не оставить после себя следа.

И Хаджар сейчас не о нефритовом «свитке».

— В общем, старина Шенси, то бишь — я, решил воспользоваться этой мудростью. Вот, собственно, и весь план.

И Абрахам сверкнул улыбкой едва ли не победители всего, в чем можно одержать победу. Старый вор явно был горд собой.

— А можно немного… подробнее, — попросил Алестан.

— Что, вам, молодым мозгам, не понять мудрости древних?

Густаф, видя, что на этот раз дедовщина и возрастная дискриминация направлена не в его сторону, даже как-то расслабился и спокойно точил наконечники стрел. В отличии от оружия прочих адептов, они, как раз-таки, требовали бережного ухода и той самой заточки.

— Вообще-то, не только молодым, — добавил гном. — хотя, возможно, это потому что я гном. А мы, гномы…

— Да-да-да, — перебил Абрахам. — вы гномы, самые развитые, самые умные и самые прекрасны создания в Безымянном Мире.

— Рад, что ты, наконец, это признал, человеческий пес.

— Господа! — Алестан хлопнул ладонями по столу и поднялся на ноги. — Мы будем препираться или обсудим дела?!

Шенси выдохнул облачко дыма и указал трубкой на Алестана.

— Вот — горячая кровь, маленький мозг, яйца еще не опустились. Все прям как у тебя, Густаф. Молодые все похожи друг на друга.

— В задницу иди, мешок с песком.

— Обидно ведь, и… Ой, ну ладно, раз все такие напряженные. В общем, слушайте меня. Нам, выражаясь языком умных людей, ситуация, когда нам поставили шах. А как избавиться от шаха?

Учитывая затянувшуюся паузу, вопрос был явно не риторическим.

— Защититься от него, — предположила Лэтэя.

— Можно и так, — согласился Абрахам. — но защититься нам нечем. Так что единственное, что мы можем, это продемонстрировать силу и заставить врага отступить, убрав с нас этот самый шах.

— Так шахматы не работают, — напомнил Алестан.

— Зато жизнь работает именно так, — парировал Шенси. — В общем, когда главу Звездного Дождя поведут на казнь, событие явно будет массовым. Эссенин или как её там явно не побрезгует использовать это как урон для боевого духа противника и поднятия морали собственных войск. Ну и прочие преференции.

— Преф…

— Лучше не надо, — предостерег Густаф своего ровесника. — Им только палец в рот положи.

— Когда подрастешь, малец, поймешь что в рот надо класть не палец… и лучше не мужчинам, но это уж как сам определишься.

Густаф опять выругался на Абрахама. Сложно было понять какие именно их отношения связывали, но все это происходило без особой злобы.

— Так что мы сделаем следующим образом, — Абрахам достал ту самую карту и уголек. — Гном, сколько людей сможешь провести в канализацию?

— Полтора десятка, — ответил, подумав, Албадурт. — но как мы туда попадем.

Вместо ответа Шенси взмахнул рукой и на столе появилась небольшая шкатулка.

— И?

— Абрахам, — поднялась Иция. — ты серьезно? Это же…

— Знаю, дорога, но отчаянные времена, требуют отчаянных мер. Итак, господа, внутри лежит порошок, сварганенный когда-то моим батей.