Ультимат. Том 2 (СИ) - Бергер Евгений

— Псевдо… Это как?

— Инфоцыгане. Они обманом затаскивают людей к себе на курсы и за деньги промывают мозги. Оттуда человек выходит обречённым. Его и без того страшные детские психологические травмы становятся ещё страшнее. И всё. Этот человек на очень долгое время потерян для общества.

— Что же это у вас тут за самцы такие⁈ — ужаснулся тёзка.

— Не только самцы. Это работает в обе стороны. Девочкам показывают мальчиков-тиранов, которые вытирают об них ноги. И транслируют точно такой же негативный контекст, погружая бедных девчонок в ужас и безнадёгу. И девочки точно так же бегут к инфоцыганам, после чего на долгое время потеряны для общества.

— Если инфоцыгане вредят демографической ситуации, то почему вы их не отстреливаете?

— Отстреливаем, как можем. Проблема в том, что их пока официально не признали мошенниками. Соответственно и состава преступления нет. Девочки и мальчики сами бегут к инфоцыганам и несут свои кровные.

— Чтобы над ними было совершено психологическое насилие?

— Ага. Лоботомия! И видеоролики лишь усугубляют эту ситуацию. Неокрепшие умы с ноги врываются в этот информационный пузырь, не догоняя, что будь всё так на самом деле — человечество уже давно вымерло бы.

— Ого! Ещё один вариант развития конца света… — задумчиво произнёс Глэй: — Зачем ядерные бомбы, вирусы и капсулы виртуальной реальности, когда можно запугать народ до смерти, что все самцы тираны, а все самки меркантильные стервы? Гениально!

— Хах, давайте всё же будем радоваться, что в нашем обществе ещё огромное количество адекватных людей, которые все ролики в интернете воспринимает лишь с точки зрения развлечения. — усмехнувшись, ответил я.

— Но есть же и процент слабых духом, которые верят! Как же спасти их?

— Зачем? — Семён с удивлением посмотрел на Глэя через зеркало заднего вида: — В мире до сих пор главенствует правило, что выживает сильнейший. Только, если раньше это касалось сугубо физической силы и здоровья, то сейчас это интеллект. Выживает умнейший и приспосабливаемый. А те, кто верят в чушь… Ну, что поделать? Такова жизнь.

— Интересное у вас тут бытие…

— А ты, что? Всё это время жил на незаселенной планете?

— Я странствовал. Мне было не до изучения местного культурного кода. Да и информация про мир людей у меня лишь по воспоминаниям давно минувшего прошлого… Что-то повторяется. Что-то было совсем не так. Но память моего вида такая дырявая из-за длительного срока жизни… Эх.

А вот это факт. Воспоминания о моём прошлом тоже зачастую искажались. Или же просто вырезались, как нечто ненужное.

— Расскажете про другие планеты? — с надеждой спросил Семён: — Потом… Как будет свободная минутка, конечно же. А-то мы почти приехали.

— Расскажу. Но миры людей… если так подумать, редко сильно отличаются друг от друга. Суть у них одна — добыча ресурсов и усмирение местного населения. Кому-то повезло больше, а кому-то меньше. Единственное, что разное — подход и реализация.

— Отлично! Это уже что-то. Знаете, я тоже своего рода — древнее существо, которое успело пожить в разных мирах.

— О чём это он? — удивился Глэй.

— Семён у нас из проклятых преступников прошлого. Их обрекают на несколько сотен лет жизни в облике животного.

— Все люди — животные.

— Домашнего животного, типа кота или собаки. Есть ещё птицы. И дикие животные, если учебники не врут.

— Хм-м… И зачем это?

— Видимо, французской инквизиции и имперскому суду показалось данное наказание очень забавным. Но суть наказания скорее в том, что мы обязаны служить дворянам и по сей день. Для таких, как я это было крайне унизительным! Ведь у меня тоже был титул высшего сословия.

— Ох, опять эти бумажки, символизм и глупые звания, которые в конечном счёте лишь показывают несостоятельность политической системы. — обречённо закатив глаза, произнёс Глэй: — Но служение господину, это же, по сути, рабство?

— Всё верно. Причём, мы обречены на целых триста лет.

— Проще пулю в лоб…

— Я тоже так думал. Но самоубийство — это слишком жуткий метод. Не каждый человек на него решится. Знаете ли, в нас с рождения закладывается инстинкт самосохранения, в какой бы заднице мы не оказались. Но мне ещё очень повезло! Семья Осокиных оказалась весьма… человечной. А Фёдор — не просто мой лучший друг. Он мне, как настоящий брат! Но вы не переживайте. Я умею соблюдать субординацию. И своё место знаю.

После этих слов Глэй вновь посмотрел на меня с максимальным осуждением.

— Да, Семён — чудо. Без него я бы не сдюжил.

— Оно и видно. — вздохнул тёзка и разочарованно отвернулся к окну.

— Прибыли, Господин Глэй! Это наш завод. Сейчас Госпожа Лэмия проведёт вам небольшую экскур… — Семён взглянул в зеркало заднего вида: — Твою ж мать…

— Чего там? — поинтересовался я.

— Сиреневая автомобильная «Мечта Сутенёра» Госпожи Чпокер Спаниэль опять застряла в снегу.

* * *

Прибыв после занятий на завод, меня уже встречали Кай с Глэем.

— Ну, что? Пообщались? — поинтересовался я, выйдя из машины.

— Да. — вздохнул тёзка: — Пообщались. Я проверил сигнатуру через радар… История, конечно, отвратительная. Но, что поделать?

— Что поделать? — Кай явно был возмущён: — Соображать головой!

— Откуда мне было знать⁈

— От верблюда!

Старик и бородатый дядька едва не столкнулись лбами. Как я уже говорил — Ультиматы не дискутируют. Они дерутся! Жёстко…

— Так, успокоились! Оба. — я разнял двух межвременных родственников: — Что случилось?

— Что случилось⁈ И ты ещё спрашиваешь⁈ — фыркнул Кай и скрестил руки на груди: — Этот штрих уничтожил половину своих собратьев! Не в сражении… А в самом настоящем геноциде!

— Эм… — Семён выглянул из открытого окошка: — Я, наверное, пока отгоню машину в гараж на замену крыла…

— Да! Было бы замечательно. — кивнул я.

Дождавшись, пока фамильяр откатит «Сандаль», Кай продолжил в полголоса:

— Он назвал нас роботами! Машинами бездушными! А моего… межвременного двойника загасил в собственной лаборатории… У туалета, мать его!!! Едва ли не в сортире меня замочил!

— Ну, вообще-то, не тебя, а твоего полного тёзку. — поправил его я: — И к тому же, тебе разве есть разница? Ты из другого временного потока.

— И что с того? У нас один отец! И плевать я хотел, что вы — рождены в чреве, а мы из пробирки. Родная кровь — есть родная кровь! Во всех нас. И похрен мне на то, что он из другого времени!

— Кай… Это глупо.

— Глупо⁈ А убивать свою родню — не глупо?

— Нет. Это жестоко. — я взглянул на Глэя: — Понимаю, что у нас так не принято… Но ты бы извинился.

— Я уже переступил через себя и трижды попросил прощения. А этому — всё нипочём! Мало того, что я раскаялся, так едва ли не взял на себя все грехи вашего временного потока…

— Кай. В чём дело?

— Неуважение. — насупился старый пилот: — Мегард тоже думал, что мы машины. И к чему это привело? Теперь мы разрабатываем план, как свергнуть старика.

— Кай, я убивал триллионами. Детей, женщин, стариков… Всех без разбора. Раскаиваюсь ли я? Да, чёрт возьми! Но для меня тогда не было иной жизни, понимаешь? Я просто не знал, что можно иначе! Я не слушал Лэм. Не слушал никого. Только Мегарда. Но в итоге, я изменился. Я выбрал иной путь. А ты создавал батареи, питавшие оружие, которым Ультиматы уничтожали гуминитов. И, что? Ты же сам сказал, что кроме полётов в прошлом ничего нет. Всё, что было — не исправить. И как бы мы не хотели… любое вмешательство может повлечь ещё больше смертей. Потому — кончай вести себя, как обиженный подросток и прими тот факт, что Глэй теперь наш союзник. Чтобы он не натворил в прошлом.

— Ладно. — вздохнул Кай: — Но всё равно обидно, когда родной брат видит в тебе лишь машину…

— Кай.

— Всё. Молчу!

— Ты показал ему наш план?

— Полностью. От и до.

— Что скажешь, Глэй?

— Хех… Что скажу? — тёзка дружелюбно улыбнулся: — Ваш план просто жесть, какой дырявый. Если вы хотите прийти и сдаться Мегарду — вопросов нет. Этот план подойдёт, как никакой другой.