– Твой старый приятель Шауль Кимхи.
– Но ведь Габи его уволил, и только я настоял, чтобы его вернул. И его ещё нет. К тому же, не факт, что Шауль согласится.
– Ты так думаешь? – усмехается Георгий. – Никуда он не денется – согласится. Габи его чисто формально отстранил, но, когда возникает необходимость, Шауля тут же зовут, и он с готовностью занимается всем, что ему прикажут делать… Габи с тобой просто играет. Он со всеми играет. Даже если бы ты не настаивал на возвращении своего друга, его всё равно вернули бы. А больше некому…
– Выходит, и Шауль меня обманывал, – тяну разочарованно, – а мне казалось…
– В чём он тебя обманывал?
– Ладно, проехали…
Едва ли сообщение Георгия меня сильно удивило. Нечто подобное я предполагал, и с первой минуты нашего общения во мне зародились большие сомнения в том, что волк так легко может превратиться в овечку и стать вегетарианцем. Не очень-то это похоже на грозного Габи. Но мне и мысли не приходило, что Шауль, которого я искренне жалел и очень хотел ему помочь, мог оказаться двуличным… Эх, мент, совсем ты расслабился на сытых израильских харчах, чьих-то лживых улыбках и пустых обещаниях! Щелчок тебе по носу, чтобы не расслаблялся.
– Давай займёмся нашими делами. – Георгий некоторое время следит за моей реакцией, потом снова заглядывает в папку и продолжает: – Мы отправимся в Нью-Йорк начала ноября тысяча девятьсот сорок третьего года. Точное место – отель «Нью-Йоркер», в котором жил перед самой смертью Никола Тесла. В своём номере он находился практически один, посетителей почти не принимал, так что выйти на контакт со стариком будет совсем нетрудно.
– А секретаря Титуса де Бобулы рядом не будет?
– Этот авантюрист бросил его уже давно, так как понял: поживиться у Теслы больше нечем, ведь тот даже в отеле жил в долг, оставив в залог ту вещицу, которую нам с тобой предстоит изъять. Бобула с его профашистскими взглядами уже давно был на крючке у ФБР, да и Тесла, как патриот своей прежней родины Югославии и новой родины США, не сильно его жаловал. Не забудь, что тысяча девятьсот сорок третий год – самый разгар Второй мировой войны, и все в Америке с повышенным интересом следят за тем, что происходит в Европе на фронтах… Идём дальше. Прежде всего, вопрос: как установить контакт с Теслой? Самое, наверное, удобное – представиться резидентами советской разведки, тем более он сразу вычислит по нашему акценту, что мы не американцы. Но здесь важно учесть, что характер у старика тяжёлый. Он очень импульсивен, несговорчив и упрям. Столько раз ему приходилось выкручиваться из житейских передряг и преодолевать козни многочисленных недоброжелателей, что волей-неволей превратишься в мизантропа, для которого уличный голубь дороже незнакомого человека. К тому же его за последние годы страшно выматывали различные судебные тяжбы, в которых необходимо было доказывать авторство собственных изобретений, беззастенчиво украденных у него теми же Эдисоном и Маркони. Печальная ситуация, особенно на закате жизни.
– Семья-то у него хоть была – жена, дети?
– Тесла всю жизнь сторонился женщин. Что поделать… чудачества гения… Да и близких друзей у него никогда не было, зато врагов – море.
– Ну и каким образом ты собираешься выманить его секреты? Никому до тебя он их не передавал, а тут ты нарисуешься – пожалуйста, получите и распишитесь.
– Нам нужно его уговорить, как говорил Габи, а если не получится, то хотя бы получить ключ от ячейки номер сто три в хранилище отеля, где лежит коробка с упакованным «лучом смерти».
– Чем-чем? – усмехаюсь, уже не доверяя даже Георгию.
– Так он называл содержимое коробки, и во всех документах это название проходит.
– Почему ты решил, что Тесла тебе добровольно отдаст ключ и согласится выдать свои секреты?
– Не отдаст – выкрадем. Или заберём силой…
Это мне уже совсем не нравится:
– Ты понимаешь, что перед тобой будет старик, которому жить остаётся несколько дней? И ты поднимешь на него руку?
Георгий сужает глаза и жёстко, почти по слогам проговаривает, стискивая зубы:
– Нам надо получить содержимое коробки, чего бы это ни стоило. И потом… мы это делаем не для себя…
– …а для человечества? – уж и не знаю, как себя вести. Остаётся только дразнить от отчаяния своего собеседника: – Вы с Габи прямо-таки спасители мира! Какой героизм и самопожертвование… Предположим, нам каким-то чудом удастся добыть этот дурацкий «луч смерти». Притом учти – силой не позволю… Как ты собираешься передать его Габи? При помощи гипноза?
Георгий некоторое время молчит, лишь сверлит меня непонимающим и недобрым взглядом. Потом как-то неуверенно вздыхает, видимо, решив, что я высказался полностью и больше прибавить мне нечего. Но хорошо видно, что он и сам, наверное, испытывает большие сомнения по поводу применения силы.
– С этим как раз проще простого. Если вещь из коробки и в самом деле представляет какую-то ценность, плюс к этому приложатся какие-то бумаги, расчёты и чертежи, то нам приказано просто арендовать ячейку в одном из солидных банков на Уолл-стрит, и пускай всё это хранится до наших дней.
– Где ты столько денег возьмёшь, чтобы оплатить аренду ячейки? Это же не на год, а почти на семьдесят с лишним лет! Пойдёшь в подворотню кошельки у прохожих из карманов вытаскивать?
Тут уже Георгий вскипает не на шутку. Бросить обвинение гордому грузину в том, что он будет лазить по чужим карманам?! Он чуть ли не шипит от злости:
– А ты, мент, на что? Придумаешь что-нибудь! По этой части голова у тебя варит. Мне Габи про тебя рассказывал… Если бы не детали, на которые ты обучен обращать внимание, думаешь, он привлёк бы тебя к работе? Я и один справился бы со всеми делами…
Дальше разговаривать с ним абсолютно не о чем. Иначе всё закончится чем-нибудь нехорошим. Отворачиваюсь и демонстративно зеваю:
– Устал я, хочу отдохнуть. Завтра день у нас нелёгкий. Просьба к тебе: позвони Габи и уточни, во сколько приедет Шауль. Хочу с ним пообщаться…
7
Утром за завтраком Георгий демонстративно молчит. Видно, всё ещё злится после нашего вчерашнего разговора. Впрочем, меня это мало беспокоит, потому что никуда он, в конце концов, не денется: перед грозным начальником Габи он тише воды и ниже травы. А мне плевать, что он думает про меня. Больше миндальничать ни с кем не собираюсь.
– Я поговорил с шефом, – единственное, что он пробормотал за всё утро, – и шеф обещал, что твой приятель Шауль приедет к обеду. Так что всё утро мы свободны, а потом…
Допиваю кофе и отправляюсь к себе в комнату. Хочется побыть одному, потому что неизвестно, как дальше ляжет карта. И ещё мне хочется без свидетелей поговорить по телефону с Кариной.
И она сразу откликается на звонок:
– О, великий сыщик вспомнил о бедной девушке, какое счастье! Куда запропастился-то? Опять весь в делах и заботах? А мой блог простаивает без очередного скандальчика!
– Ты, как всегда, в точку попала, – усмехаюсь, но веселиться с ней за компанию нет настроения. – Времени у меня мало, а дел невпроворот.
– Слышала, поиски секретов Теслы сворачиваются, да? Злодеи, торговавшие оружием, повязаны и сядут в каталажку? И даже ваш великий и ужасный профессор, так замечательно организовавший трансфер в загробный мир, оказался совсем не таким хорошим парнем, как всем представлялся? Однако полицейский Штеглер, как всегда, вышел сухим из воды. Новый Индиана Джонс! Я правильно всё поняла?
– Прежнее дело закрыли, ты права. Но сразу же открыли новое.
– Кого мы теперь достаём с того света?
– Всё того же Теслу.
– Неугомонные вы ребята! Что же вам всё-таки надо от бедного покойника? Не трогали бы уже его. В могилке, поди, и косточки истлели… А что, никакой уже секретности нет, если ты звонишь и так спокойно обо всём сообщаешь? Жалеть потом не будешь?
Чувствую, девушка уселась на своего любимого конька, и если её не остановить, то словесный поток не иссякнет никогда.
