"Фантастика 2025-116". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Гладышев Сергей А.

Я покачал головой, глядя вслед удаляющейся машине, а потом перевёл взгляд на припаркованный кортеж. Я уже начал потихоньку, помимо воли, изучать геральдику Лихтенштейна. И понял, что ко мне приехали Гордеевы. Брат-близнец того джипа, что сейчас находился на свалке, с гербом Рода, и два броневичка охраны.

Кажется, закончилась весёлая жизнь у отпрысков Гордеевых, и батя приставил к ним охрану. В принципе, грамотное решение.

Я вошёл внутрь, и без удивления увидел, как Семёныч, размахивая руками, рассказывает про статуэтку крылатой лошади, около которой стояла молодая дочка графа. И, судя по её горящим глазам, внимала она со всем почтением. Я улыбнулся про себя, что в Лихтенштейне, да и вообще у скульпторов нездоровая тяга к лошадям, любят они их изображать непременно на задних ногах. У этой хоть крылья для антуража были. Ну, когда она мне досталась, она была разбита на куски, крыльев у неё не было. Но это я поправил. А так-то, надо признать, занимательная находка. И не дешёвая.

Её брат, с рукой, уложенной в повязку, сидел около стойки и с кислым выражением на лице пил чай. Но если он до сих пор не восстановился (причём, я уверен, что его батюшка не поскупился на лекаря), то, думаю, парню досталось серьёзно. А с другой стороны, может, в следующий раз будет умнее.

— Здравствуйте, Теодор! — с улыбкой обратилась ко мне девушка.

— И вам здравствуйте, — так же приветливо улыбнулся я. — Какими судьбами?

— Хотели лично выразить благодарность за наше спасение. Отец рассказал, что вы принимали в этом самое активное участие. Правда, Паша? — обратилась она к брату.

— Угу, — сказал он, нахмурившись ещё больше.

Но я его понимал. Молодой, симпатичный, сильный, альфа-самец и перспективный жених, который привык решать всё самостоятельно. Опора и защита отца, а также покровитель для своей, несомненно, любимой сестрички. Он облажался, но какой-то непонятный Вавилонский реально спас их от смерти. Я тоже этому был бы не рад. Ну, в смысле, я не был бы рад в его возрасте. В его настоящем возрасте, тогда, много сотен лет назад. Сейчас-то я понимал, что если тебе спасли жизнь, то нужно просто сказать спасибо. Ну и постараться не раздражать этого человека, что тебя спас. Потому что он, как мог спасти, так и забрать обратно. В общем, дипломатии молодому и растущему наследнику графа ещё учиться и учиться.

Но, с другой стороны, была его сестра, от которой шла такая волна благодарности и радости, что я просто не мог сердиться и не улыбаться.

— Мне сказали, что вы приглашали меня в гости. И мы вот пришли, — внезапно девушка засмущалась. — Но вас не было. А Семён Семёнович провёл для нас экскурсию.

— Ну и как? Понравились мои товары?

— Да, понравились, — у девушки внезапно снова зажглись глаза. — Вот только называть это товарами… Половина из этого — произведения искусства. И они буквально не имеют цены.

— Всё имеет цену, — хмыкнул я, про себя подумав: «Действительно бесценные вещи она ещё не видела», — если кто-то готов расстаться с ними добровольно и за деньги.

— Да. Я, кстати, хочу купить вот эту лошадь. Удивительная сохранность! Ведь это работа мастера Скорцезе. А его мастерскую вместе со всем городом сожгли варвары. Я думала, что целых его работ совсем не осталось.

— Ну, как видите, остались, — хмыкнул я.

Мне немножко было стыдно. Но я себя оправдывал тем, что мне нужны деньги. Ну, а ещё тем, что фактически лошадь на долю миллиметра абсолютно полностью совпадала с изначальной задумкой мастера. И даже материал был идентичный. Так что я, возможно, делал благородное дело, возвращая потомкам творения великих мастеров.

— Маша, но сто тысяч… — первый раз подал голос её брать.

— Паша, она бесценна! И её реальная цена, думаю, не меньше миллиона!

Тут уж Павел поперхнулся чаем и закашлялся. А я вдобавок получил ещё укоризненный взгляд Семёныча. Так-то графская дочка была не сильно не права. Семён Семёнович мне говорил, что по-хорошему можно отправить скульптуру на аукцион и выручить за неё полмиллиона сходу. А то и до миллиона с лишним. Но, во-первых, я не хотел затеваться с аукционами — это лишний раз привлекать к себе внимание. Ну, а во-вторых… Да-да, всё та же профессиональная гордость. Ведь на самом деле лошадь восстановленная, хоть и по факту оригинальная. Но я-то об этом знал.

— Ну, я думаю, мы можем сделать скидку в двадцать процентов. Не так ли, Семён Семёныч?

Семён Семёнович рефлекторно схватился за сердце. Он имел правильный характер: просто так не любил расставаться с деньгами. И прямо сейчас я действительно ранил его в самое сердце.

— Да, думаю, можем, — тем не менее сказал он.

— О, вот и отлично! — сказала девушка. — Вы карточки принимаете?

— Конечно же, принимаем, госпожа, — сказал Семёныч и пошёл, нацепив пенсне, колдовать над платёжным терминалом.

— Паша, ты ничего не забыл?

Её брат откашлялся, встал и подошёл ко мне. Выглядел он смущённо.

— Да, Теодор, спасибо. И… я хотел передать вам слова моего отца. Он очень хотел бы видеть вас на званом ужине, который будет в субботу.

— Ужин? В субботу? — задумчиво сказал я, задумавшись, что такого уже запланировал на послезавтра.

— Да-да! А ещё он сказал, что почтёт за честь, если вы посетите нас. И будет рад вас видеть… — затараторила графиня. — И я тоже буду рада! Ой… — она поняла, что сболтнула лишнего, но тут же взяла себя в руки. — Я вижу, что вы ценитель прекрасного. Я хотела показать вам свои ледяные скульптуры. И спросить ваше мнение.

Я сдержал улыбку. Не дело смеяться над девушками. Ну, в определённых ситуациях да, но сейчас точно нет.

— Хорошо, я буду, — сказал я.

— Здорово, — сказала дочка графини.

А сын графа скривился ещё больше, то ли от боли в руке, то ли от каких-то своих мыслей. Видно было, что он продолжает ко мне испытывать… нет, не неприязнь, такое я почувствовал бы. Это скорее смущение, а из-за своего чисто мужского характера он не знал и пока не умел правильно благодарить. Вот и злился непонятно на что. В основном, скорее всего, на себя, что не смог затащить, но, подспудно, перекладывая это всё на меня. А с другой стороны, я ему психотерапевт, что ли?

— Можете расплачиваться, — сказал Семёныч.

Маша тут же подбежала к терминалу и приложила карточку. Телефон у меня блямкнул. Я только что стал богаче на восемьдесят тысяч.

— Вам запаковать?

— Нет, что вы! Я понесу её так.

Всё-таки хорошо быть Одарённой. Я видел, что хрупкая с виду девушка взяла скульптуру «ростом» в семьдесят четыре сантиметра, которая весила шестьдесят четыре килограмма и тридцать пять граммов. Я знаю это точно, я взвешивал.

— До встречи в субботу, — сказала она, подождав, пока Паша открыл дверь, и проскользнула туда.

— Всего хорошего, Теодор! — наконец разродился вежливостью парень.

— И вам того же, — хмыкнул я, когда они ушли.

Из-за прилавка раздался сдавленный хрип.

— Теодор, вы меня убиваете! — Семёныч показательно достал какие-то таблетки и закинул в себя, изображая умирающего.

— Думаете, что она купила бы её за миллион?

— За миллион, нет. Но вот тысяч за четыреста, ну, может, за триста пятьдесят. Уверен, что точно, — сказал старый барыга.

Я улыбнулся.

— Пока это не в моих интересах.

— Вот как? В ваших интересах быть бедным? — с укором спросил Семён Семёнович.

— Семёныч, ну, блин. Прекращай. Вот на ровном месте заработали восемьдесят тысяч. Разве это плохо?

— На ровном месте мы потеряли, как минимум, триста тысяч! — не сдавался дед.

— Ой, всё! — хмыкнул я и пошёл к себе наверх.

День выдался на удивление спокойным. Но хороший сон — залог здоровья, а также залог крепкого магического ядра без дефектов и недостатков. А вот это действительно важно.

Где-то в районе Бедняков

Складское помещение

Город Вадуц

Шесть человек сидели за большим столом и молчали.

Двое из них были в тёмных плащах с глубоко надвинутыми на лицо капюшонами. Ещё трое не скрывали своих лиц. Ну, а шестой… Шестого, вообще, сложно было назвать человеком. Его физическое тело постоянно изменялось, как будто колыхался туман под порывами ветра. При том, что никакого, конечно же, ветра здесь не было. Он просто был как какое-то марево.