– Вот захватит Вортингерн все окрестные города – дальше что? – спросил я.
– Не знаю, господин, – ответил Демис.
– Какую роль играл твой отряд? – спросил я.
– Мы были передовым дозором, – сообщил немёртвый. – День назад мы наткнулись на уходящих в эту сторону людей, простые жители и много воинов. В стычках пало много хороших воинов, но и беглецы теряли своих мужей. Сегодня мы вновь настигли их и почти победили.
– Но тут на стене появился я и всё испортил, – заключил я.
– Да, господин, – кивнул Руссос.
– Как скоро твои соплеменники будут под моим городом? – задал я главный вопрос.
– Основное воинство прибудет через два-три дня, – сказал немёртвый. – Они знают, что тут есть город, большой и богатый.
– Сколько у вас воинов? – поинтересовался я.
– Не знаю, господин, – ответил Руссос. – Не меньше двух десятков тысяч. Но бронных сильно меньше.
В этом мире наличие или отсутствие брони на воине играет ключевую роль. Простое беззащитное мясо ничего не решает, а решают всё мужики в кольчугах или пластинчатых доспехах, хорошо подготовленные, вкусно и сытно питающиеся.
Задавить числом тоже можно, но не тогда, когда на стороне отряда бронированных профессиональных воинов есть преимущество ещё и в тактике. Имеющие план на битву подразделения, находящиеся под управлением компетентного командира, насколько я знаю, числом задавить крайне тяжело.
– Сколько воинов было в передовом дозоре? – задал я последний вопрос.
– Триста десять при выходе из последнего города, – ответил Демис. – Но до подхода к твоему городу, господин, мы потеряли сорок четыре воина.
– Слушай музыку, – включил я трек Демиса Руссоса – «Гудбай, май лав, гудбай» [154]. – Запоминай слова. Песня будет повторяться снова и снова. Сядь там и слушай столько, сколько нужно. Скучной, волочи следующего клиента!
Новоиспечённый Руссос сел на лавку, держа перед собой смартфон и внимательно слушая песню о расставании.
– И-и-и… поехали! – возгласил я, берясь за хирургические инструменты и склоняясь над новым телом.
Четыре поднятых мертвеца спустя, я вышел из подвала и посмотрел на восходящее солнце. Пять утра, голова болит так, словно в затылок забит гвоздь, глаза слезятся, хочу спать, но не понимаю одного. Почему?
Нагрузка не такая высокая, какой бывала раньше, но я чертовски устал. Возможно, это из-за вложенного очка в «Телосложение»? Типа, перестроение организма, повышенная утомляемость и всё такое? Но раньше ничего такого не было.
Ладно, высплюсь и посмотрим завтра, что за ерунда…
Но сначала одно дело.
– Кхм-кхм. Ребята, – подошёл я к новичкам. – Есть для вас работа.
– Готовы служить, господин, – синхронно ответили те.
После Демиса Руссоса я поднял Никоса Макропулоса, Антониса Вардиса, Паноса Киамоса и Павлоса Фиссаса. Я абсолютно уверен, что никто из них не грек по этносу, но теперь они все будут греками, потому что имена и фамилии, прямо-таки, обязывают. Имена я надёргал из плейлиста Бегемотика – этот тип любил греческую эстраду, что обогатило меня внушительным набором треков, половину из которых я не могу долго слушать.
– Надо поделиться всей доступной информацией о ваших бывших друзьях и соратниках с Волобуевым и его подчинёнными, – сказал я. – Он получит от меня инструкции на сегодняшнюю ночь, так что идти никуда не надо, он сам к вам подойдёт. Ожидайте.
Волобуев обнаружился на заднем дворе. Несмотря на опустившуюся на город темноту, он продолжал упорно отрабатывать приёмы штыкового боя с деревянным макетом винтовки. Деревянный штык колол точки на набитом песком мешке.
– Есть работёнка для тебя и твоих ребят, – произнёс я, закурив сигарету «Майор Уайт». – Надо навестить новых гостей нашей столицы сегодня ночью. Брать, по возможности, живьём, максимально скрытно. Всю необходимую информацию получишь от наших новобранцев. Понял задачу?
– Да, господин, – кивнул Гена, опустивший макет винтовки. – Можем взять огнестрельное оружие?
– Конечно! – ответил я. – Но применять только тогда, когда будет ясно, что вас раскрыли. Будут трупы – тоже тащите, сейчас всё нужно.
– Будет сделано, господин, – стукнул себя по кирасе Волобуев.
– Да-да, отлично, – улыбнулся я и в два мощных затяга добил сигарету. – Я спать, а вы – за работу.
//Фема Фракия, окрестности Адрианополя, 3 сентября 2021 года//
Геннадий Волобуев, вооружённый винтовкой Мосина и облачённый в обмотанную тряпками латную броню, не издающую теперь и звука, медленно приближался к лагерю людоедов.
Людоедов он не любил. Это было личным. Тем, что побудило его, ещё живого, бежать в Серые земли.
Прошлая жизнь была как в тумане, он помнил только лица и события, но не имена.
Жить на севере – это тяжело. Он не понимал этого, потому что не жил другой жизнью. Еды было мало, земля давала мало плодов. Ему никогда не было тепло – это главное, что он помнил. Всё его детство – это борьба за скудный урожай, стычки с соседями и бегство в овраги, когда приходили отряды людоедов.
Последней каплей было убийство и съедение всех его родных. Отца, мать, двух братьев… И он ничего не мог поделать. Он сбежал в Серые земли. Серый песок, нехватка воды, а затем самая главная в жизни неудача – его настиг мертвец и заколол мечом. А потом появился Алексей Душной, вернувший в него часть жизни и давший ему новое имя.
Благодарность? Возможно, что что-то такое и было, но главной причиной его безропотного подчинения, служила сверхъестественная мощь Алексея. Он слишком силён, чтобы можно было даже помыслить о том, чтобы уйти и существовать самостоятельно. Власть приходится уважать.
И сам Геннадий стал сильнее, но, всё равно, недостаточно силён. Хотелось иногда бросить всё и вернуться в Серые земли, чтобы отомстить людоедам, убить их всех, а их вождя зажарить живьём на костре, как они поступили с его младшими братьями…
Но людоеды сами пришли вслед за ним. От Судьбы не уйдёт никто.
Геннадий чувствовал гнев. Мёртвый гнев.
– Идите, – тихо произнёс он в рацию.
Отряд из двадцати немёртвых, половина из которых – чёрные гвардейцы стратига Комнина, охватил лагерь людоедов кольцом.
Скорее всего, не получится взять живьём всех, но Алексей и не ставил такой задачи.
– Начинаем, – приказал он через рацию, закрепил её на кожаном поясе и вскинул винтовку.
Прицел он взял на сидящего к нему спиной воина.
Все людоеды в броне, потому что местность, определённо, небезопасна. Они жарили на кострах конечности убитых соратников, которым было просто преступно пропасть зря. Типичные людоеды. Волобуев насмотрелся на них и следы их деятельности ещё в детстве.
Выстрел.
Цельнометаллическая оболочечная пуля, выпущенная из винтовки, сёстры которой, по словам Алексея, убили больше людей, чем сейчас живёт в этом мире, преодолела несколько десятков метров и пробила спину людоеда, пролетев дальше и врезавшись в костёр. Горящие угольки взметнулись ввысь, осветив чуть больше окружающего пространства.
+190 единиц опыта
Новый уровень
+8 очков навыков
Со всех сторон замерцали пороховые вспышки, после чего почти все сидящие у первого костра людоеды, так и не дождавшиеся следующей порции, завалились на землю.
Поднялся панический ор и стоны. Испуганные людоеды не знали, что делать, метаясь в ошеломлении.
Второй залп случился через десяток секунд, но уже по тем людоедам, кто лежал у другого костра. На этот раз, все стреляли не на поражение. Геннадий же стрелял исключительно на убой.
– Вперёд! – громко приказал он после третьего залпа.
Он побежал вперёд и достиг ближайшего людоеда, к шее которого приставил штык.
– Под контролем! – отрапортовал Пападимос, ногой прижавший своего раненого к земле.
Остальные рапортовали аналогично.
Пусть «Интеллект» у Волобуева не самый высокий, ниже среднего, если быть честным, но он умел считать и владел логикой. Остальные людоеды куда-то ушли, оставив тут сорок с лишним воинов. Высоковероятно, что есть несколько лагерей вокруг города, чтобы отслеживать любые перемещения армии Алексея.
