Дисплей ФРГ-шного гемотрансфузионного аппарата показал, что из меня было вынуто пять литров триста грамм, а вложено пять четыреста. Лучше нихрена не стало, головка бо-бо.
Возможно, для меня уже всё кончено, но я, по крайней мере, попытался спастись, а не сидел и плакал под струёй душа, обняв свои волосатые коленки…
– Всё, пиздуйте отсюда, – сказал я персам, послужившим мне донорами. – Или что, чай с печенькой ждёте? Валите, сказал!
– Стратиг! – обратился ко мне Ариамен. – Что дальше?
– Счастливо оставаться! – ответил я. – Вы мне пока что не нужны, поэтому валите нахрен! Но я, будь на вашем месте, тщательно готовился! Потому что скоро вы мне понадобитесь! Я приду и пройду по вашим землям огнём и мечом! Сожгу все дома, а всех мирных жителей распну на крестах, вдоль дороги к Сузам! Готовься, сатрап! И жди!
Нихрена из этого я не собирался делать, разумеется. Но пусть срётся по ночам, ублюдок чёртов…
//Фема Фракия, среди плодородных, но непаханых полей, 21 сентября 2021 года//
Доехали уже ранним утром. Персов я тряс уже после полуночи, а сейчас полшестого. Нормально мы туда-сюда обернулись.
Лагерь охранялся бдительно, поэтому нас встречали.
Я уже был никакашкой, от дорожной тряски болела голова, а ещё одну дозу дури я вкалывать не рискнул. Нет, сука ты такая, Судьба, я сдохну не так! Я сыграю в ящик только на своих условиях!
Хреновых оборотней везли на деревянной телеге, которую привязали к нативному прицепу квадроцикла, из-за чего несколько раз роняли недостаточно хорошо закреплённых сутулых собак.
– С этих, – указал я на оборотней, – слить всё альбедо. Собрать всех солдат, буду проводить политбеседу.
Пока моё разросшееся воинство собиралось, я вытащил из прицепа зашуганного бесоёба, который устроил нам сладкую жизнь. Похож на индуса, может, действительно индус.
– Биба, тебя как звать? – спросил я у него, после того как стащил с прицепа.
– Господин, пощадите… – сразу взмолился индус.
– Неправильный ответ! – покачал я головой. – Ещё раз – тебя как зовут?
– Лакшаем, господин! – ответил индус.
– О, так ты действительно из Индии! – заулыбался я. – Итак, Лакшай! Как ты сделал оборотней?
– Не понимаю, господин… – опустил взгляд Лакшай.
– Ещё один неправильный ответ! – разочарованно воскликнул я. – Ты перестаёшь мне нравиться!
Из-за шума проснулись опера и другие живые обитатели лагеря. Точилин, вооружённый пистолетом-пулемётом, вышел из палатки и посмотрел на меня вопросительным взглядом.
– Допрос веду, идите спать, – махнул я рукой. – Не обращайте внимания.
Бывший майор кивнул, после чего указал остальным на палатку, где они все и исчезли.
– Так, давайте оттащим этого идиота чуть дальше, чтобы не травмировать психику наших живых друзей, – указал я на другой конец лагеря.
Немёртвые солдаты выстроились на эрзац-плаце, расположенном посреди лагеря, но теперь прошли вслед за мной и индусом, которого тащил за ворот Игорь Николаев.
– Как ты сделал оборотней? – повторил я вопрос.
– Я не понимаю, господин… – получил я тот же ответ.
– Так, парни… – резко развернулся я к солдатам. – Кто из вас… ну, это самое, а?
Непонимание.
– Имею в виду, кто из вас больше по мужикам, чем по бабам? – уточнил я формулировку. – Ну, типа, бабы не нравятся, зато нравятся мужики. В плане присунуть член, а не просто в общении.
Молчание. Теперь-то все поняли, но никто не хочет говорить.
– Здесь все свои! Никто не осудит, мы ведь солидарная община! – заверил я их. – Смелее! Камингаут в кругу друзей – он ведь психологически легче!
Не верю, что среди выборки из трёхсот пятидесяти мужиков не оказалось ни одного гомосека. Так не бывает!
Я обвёл всех своих подопечных подозрительным взглядом. И вычленил одного, который смотрел с сомнением.
– Ага! – ткнул я в него пальцем. – Иди сюда, голубчик!
Посмотрел стату – Рики Мартин. Ироничненько, м-мать его! Я прямо чувствовал что-то, когда давал ему такое имя – смазливеньким больно на личико мне показался…
– Так, вижу, что у тебя в сосудах нигредо… – неодобрительно произнёс я. – Ладно, это не проблема. Сухой, тащи всё, что сумел добыть из оборотней! И аспиратор сюда!
Избавившись от нигредо, залили в Мартина свежайший альбедо, сменивший ему цвет кожи с чёрного на сероватый.
– Видишь этого пидараса? – спросил я, указав на индуса. – Надо отодрать его в жопу.
Рики что-то сказал на своём, но я его не понял.
– Он говорит, что не может, – ответил за него Хулио Иглесиас.
– А кто может? Кто у нас некрохимероид? – спросил я. – Выйти из строя.
Вышли все новые некрохимероиды. Зачем я вообще это делаю? Ну, во-первых, это наглядно. Наглядно показывает, что будет с теми, кто наносит нам тяжёлые обиды. А во-вторых, я же прогрессивный человек XXI века, даю возможность кому-то из ребят не держать это в себе и принять себя таким, какой он есть, хе-хе-хе!
– Так, парни… – обвёл я всех их испытующим взглядом. – Кто-то из вас хочет отжарить эту паскуду прямо в жопу? Я знаю мало людей, которые этого действительно заслуживают, но этот – заслужил.
Не все некрохимероиды понимали латынь, поэтому некоторым пояснили товарищи.
– А, Рики, потом подойдёшь – пересадим тебе органы от оборотня, – сказал я Мартину.
– Ребят, его обязательно надо отжарить, – сказал я. – Представьте гипотетическую ситуацию, что если кто-то один не вызовется, я прикажу вам всех выебать эту скотину по два раза. Поочерёдно. Итак, решайте – пять минут на размышления.
– Господин, пощадите!!! – взмолился индус.
– Ладно, последний шанс, – смилостивился я. – Как ты делаешь оборотней?
Голова снова болит, блядь. Настроение стремительно портится. Кажется, жопа Лакшая сегодня всё-таки познает истинную, мужскую немёртвую любовь.
– Я не могу рассказать, господин! – воскликнул индус.
– Что ж, я хотел по-хорошему, – разочарованно вздохнул я, а затем развернулся к некрохимероидам. – Итак?
– Это сделает Криштиану Роналду, – сообщил Хулио.
– Во имя собратьев, а не по своему желанию, – предупредил меня Криштиану.
– Да-да, конечно, – покивал я. – Разумеется.
Пришлось скурить три сигареты, прежде чем Криштиану справился с буквально нетрадиционной задачей. Лакшай вопил, сорвал голос, потом хрипел, а теперь только скулил.
– Слушай, Лакшай, – подошёл я к индусу, привязанному к вбитым в землю кольям. – Он может делать это столько, сколько я скажу. А потом, когда от твоей жопы ничего не останется, я прикажу выбить тебе передние зубы и содомизировать твой рот.
Вот такие мы, сука, жестокие люди – некроманты…
– Тебе удастся избежать этого ужаса за сущую мелочь – расскажи мне, как ты получаешь альбедо, – продолжил я.
– Альбедо?.. – тихо спросил Лакшай, а затем заплакал. – Я бы рассказал… Я бы рассказал… Почему… Господин… Почему…
– Ты, некоторое время назад, говорил, что не можешь рассказать, а теперь говоришь, что рассказал бы, – нахмурился я. – Что-то не бьются показания. Ладно, рассказывай, голубчик…
– Альбедо получается из крови человека, нигредо, – тихо прошептал Лакшай, – но нужно ритуал… ритуал и заклинание…
Рибду Лакшай передаёт вам схему заклинания «Деланье альбедо»
Принять: Да/Нет
Ох, как я ждал, как же я ждал!
Да-да-да!
– А про оборотней ты мне расскажешь? – спросил я, после того как рассмотрел довольно запутанную схему заклинания.
– Господин, я не могу… – с ужасом в глазах и на лице ответил Лакшай.
– А цитринитас, рубедо? – спросил я.
– Откуда вы знаете?.. – с ещё большим ужасом спросил индус. – Это строжайший секрет секты философов…
– Я спросил не чей это секрет, а умеешь ли ты это делать, – прикрыл я глаза. – Так?
– Я не знаю, клянусь… – ответил индус. – Это высшая философская тайна…
– Тогда ты мне больше не нужен, – вздохнул я, а затем посмотрел на поправляющего штаны Роналду. – Криштиану, я через не можу, будь добр…
