Мало кто обрадуется стать целью охоты священной церкви Клирикрос. Рунистам приказали, чтобы остановились и не лезли на чужую территорию.
Однако собранный пласт знаний от лучших в своём деле магов остался, и всё, что мне нужно — это проработать его.
«Можно пойти гораздо дальше», — подумал я, и за моей спиной раздался голос Ломоносова.
— Артём, подойти ко мне, кажется, я что-то нашёл.
Глава 16
Артист
— Некромантия? — спросил я его.
— Нет, — вместо Ивана ответила Ривка, — это заметки по барьерной магии. Артём, ты можешь мне объяснить, что происходит? Что ты ищешь?
Я решил оградить её от всех этих тем, потому сказал полуправду.
— Чтобы сделать лучший рунический нож, мне нужно хотя бы чуть-чуть иметь представление о некромантии, тут есть что-нибудь по ней?
Ривка поправила завитушку со лба и нахмурилась, а затем отрицательно покачала головой.
— Мне очень жаль, но у нас только барьерная магия.
— Чёрт, — я ударил ногой по столу в центре комнате, но тот даже не шелохнулся, так как был прибит к полу, да и при всём желании я не смог бы его сдвинуть — он весил порядка ста килограмм.
От этого удара девушка вздрогнула.
— Всё хорошо?
Я устало потёр глаза. Блин, а ведь как было бы здорово получить всё в одном месте. Раскатал губу, как же. Аничков — единственный мой источник знаний по некромантии, но он так неохотно делился информацией даже за деньги, что впору на стену лезть. Как же хорошо было в родном мире: все знания доступны каждому желающему, было бы терпение и усидчивость их усваивать.
— Да, извини, просто на эмоциях немного, — я медленно выдохнул. — Дай-ка сюда, — попросил я Ивана, и тот протянул мне свиток.
«М-да», — каракули, вот что я видел и немного рисунков с символами. Теоретически методом тыка реально повторить их и что-то да вытащить, но проще уж выучить язык. Я посмотрел на Ривку. Та вопросительно поводила голубыми глазами.
— Обучишь меня ивриту? — спросил я, хотя понимал — в нынешних реалиях мы нечасто сможем устраивать посиделки.
Остальные дела тоже сами собой не решаться, но и сдаваться не в моих правилах. Пока что освою то, что есть на русском, а там глядишь, и приступлю к этим богатствам.
— Х-хорошо, да, это… — она хотела сказать «это будет тяжело», но уверенно кивнула, — не составит труда, мы справимся.
— Отлично, — ответил я и поднял сразу всю корзину с листками по барьерной магии, — захватите всё, что на этой полке и помогите перенести ко мне наверх.
— Я слышала от дедушки, что в библиотеке Ярослава Мудрого тоже находятся какие-то работы рунистов, — робко заметила Ривка, когда мы сложили всё принесённое в угол. — Дедушка говорил у них там какой-то секретный отдел, почти никого не пускают.
«А вот это интересно», — потёр я подбородок.
— Думаешь, там что-то есть по рунической некромантии?
— Где если не в Москве? — вставил Ломоносов, отряхиваясь от пыли. — Так, ладно, вы как хотите, а я спать — завтра много дел. Артём, Ривка, — он кивнул нам и вышел из комнаты, мы остались наедине.
Девушка сидела на краешке кресла, как типичная отличница, провинившаяся перед преподавателем, и потупила взгляд.
— Прости, если ты не нашёл, что искал.
Я очнулся от своих размышлений и удивлённо поднял брови.
— Нет, что ты, ты и так здорово помогла.
— Если я что-то найду, обязательно тебе скажу, может, у тебя будет какая-то просьба? Я тоже хочу помочь, а то только и делаю, что мечи ломаю.
— Чёрная полоса не проходит? — спросил я, и она покачала головой. — Думаю, ты можешь помочь, — та с надеждой подняла на меня взгляд. — У меня самый большой процентиль сейчас по огню. Рассортируй всё, что найдёшь по нему в подвале, а если что будет на русском, сразу ко мне неси.
— Хорошо, — улыбнулась она.
— Ну ладно, — подытожил я, — Иван прав, идём спать, — протянул ей руку, и та чересчур крепко за неё ухватилась и не отпускала, пока не дошли до кровати.
Мы так долго занимались любовью, что я задумался, как бы детей не наделать. К отцовству я пока явно не готов. В прошлом мире все мои связи были беспорядочными и урывочными — я просто брал что хотел, и шёл дальше. Переродившись, немного иначе на всё это посмотрел и понял, что в семейной жизни есть своя прелесть. Однако пока слаб и с горем пополам себя защищаю, я не рискну брать эту ответственность.
Когда мы растопим с Ломоносовым до конца сгусток, я смогу ещё больше контролировать процессы в своём организме, в том числе и семя, а до тех пор надо быть осторожней.
Про Софи тоже не забывал и скучал по ней. Вообще, я помнил почти всех женщин, с которыми мало-мальски была эмоциональная связь, за исключением самых проходных вариантов, когда это было на одну ночь. Я был молод и мало задумывался, что творю, ведь передо мной раскинулась единственная дорога — вперёд без оглядки, без жалости к себе и окружающим.
Года это не изгладили, целительская магия позволила пережить всех, но и дальше я не останавливался. Гонка продолжилась уже с самим собой. Я-нынешний сражался с Я-вчерашним. Чувствую так бы и тянулось это ещё лет сто, и неизвестно к чему бы привело. Конечно, я не был совсем уж эгоистом и помогал людям. Мой ученик Валлард, нынешний король Хессии стал первой ступенькой к осознанию, что выбранный мной путь — ошибочный.
Будучи архимагом, меня уговорили взять королевского отпрыска в ученики. Я тогда подумал: что такое пятнадцать лет? Так, чих бога, но именно воспитание этого мальчика, наблюдение за его взрослением изменили меня самого. Скорее всего, если бы не это, я никогда бы не пожертвовал собой ради закрытия Червоточины.
Ну а сейчас… Сейчас мне все дороги открыты, но старых ошибок я точно не повторю.
«Ломоносов», — пронеслось в голове, прежде чем я заснул в объятиях Ривки. — «С Ломоносовым надо быстрее решать…»
* * *
— О чём думаешь? — спросил меня Ваня в мастерской, когда я сидел за столом и катал перед собой гем, напитанный кровью Распутина. — Скоро у вас, кстати, следующий рейд с Бенкендорфом?
— Через два дня, — ответил я, подпирая щёку рукой, о чём конкретно я думал, говорить не стал.
Мой слишком добрый друг такого бы не оценил, ну а я порой жёсток в принятии решений и если надо идти по головам врагов, то это проблемы врагов.
— Получилось! — прервала нас Ривка, уже пятый час возившаяся с фокусировочником и клинком, вокруг неё суетился нахмурившийся Ицхак. — У меня вышло, Артём.
Она запрыгала как маленькая девочка. Брат с важным видом принялся изучать новый артефакт, а потом снисходительно выдал.
— Н-да, с узором, конечно, надо поработать, но вполне себе годная двадцадка.
Лучше бы он этого не говорил, потому что увернуться от удара полотенцем не смог и чуть не уронил клинок.
— Ай, ты чего дура, я ж похвалил! Всё-всё, ухожу, — он взял водный артефакт и понёс его на вытянутых руках, словно тот был из хрусталя, двинул дверь бедром и скрылся в закрытой на выходные лавочке.
— Поздравляю, — я быстро встал и поцеловал её в губы. — Что-то я расслабился, надо тебя догонять, а то так и застряну на пятёрках.
Девушка покраснела, ведь в помещении был Ломоносов, старательно делавший вид, что ничего не видел.
— Спасибо, — чуть слышно сказала она, я вытер полотенцем капельку пота с её виска и посоветовал сегодня больше не напрягаться. — Ты куда-то уходишь? — спросила девушка, когда всполоснула ладони у бочки с водой.
— Надо проветриться, скоро буду, — махнул я рукой.
Что ж, хорошая новость: чёрная полоса пройдена. Теперь Гольдштейны войдут в струю и не повторят старых ошибок. Я уже настроил Ривку на правильный темп работы и рассказал, как им грамотно выйти на большие числа в зачаровании. Однако сейчас мои мысли были заняты другим.
Перед рейдом я хотел ещё раз сделать одиночную вылазку, но просто так убивать монстров что-то не сильно тянуло.
«Если ничего не придумаю — пройдусь по границе, выкошу пару-тройку десятков. Как раз будет лишний процентиль».
