– Не настолько глуп, как ты считаешь.
Игнат появился за спиной Никиты, материализовавшись словно из тумана. Сперва было прозрачное марево, а следом возник сам Шухов. Сделав шаг, он положил руку на плечо Никиты и улыбнулся мне.
Я улыбнулся в ответ, заметив, как напрягся Никита. Он слегка дернулся и стал растворятся, но тут же вновь приобрёл четкость реального человека. Игнат махнул свободной рукой и у стола возник третий стул. Пододвинув его, он сел.
– Чайку? – поинтересовался я.
Шухов кивнул.
Я мысленно приказал Дредноуту создать на столе еще один стакан и подстаканник. Машина выполнила задачу незамедлительно.
– Спасибо, – улыбнулся Игнат и вставив стакан в подстаканник, налил себе чаю из самовара. Сделав глоток, сказал: – Подстаканники идеальны. Будучи маленьким, я ездил в гости к бабушке в деревню и у неё были похожие. Это была целая традиция. Еще сахар в комках, который нужно было ломать специальными щипцами.
– У меня тоже была бабушка, – улыбнулся я. – И подстаканники. Они есть до сих пор. У отца хранятся. Память. Есть вещи, от которых нельзя избавляться.
– Согласен, – сказал Игнат. – Память – единственное, что остается от тех, кто ушёл. К сожалению, у меня не осталось бабушкиных подстаканников, – он постучал пальцем по виску. – Всё храниться здесь. Нематериальное, но такое ценное.
– У меня не было подстаканников, – подал голос Никита. – Вернее, их не было у моих бабушек. Но самовар был. И многое другое тоже. Кефир в стеклянных бутылках помню. Мороженное вкусное. Пикники с ребятами в лесу…
– Заканчивай, – строго посмотрел на Никиту Игнат. – Долго бегать собрался?
– А ты долго за мной гоняться собираешься? – вопросом ответил Никита.
– Я не гоняюсь, – улыбнулся Игнат. – Поверь мне. Не гоняюсь. Если бы хотел – давно поймал бы. Сковал по рукам и ногам, а затем засунул в самый жесткий ад. Но вижу – не нужно этого делать. Ты нашел себе свой личный ад. И, малец, извини конечно, но глупцом меня не называй.
– А кто ты? – удивился Никита. – Разве не глупец? Ты создал себе идеалы, которых никогда не сможешь достичь. Всех миров не спасти. Да и не нужно их спасать. Они сами себя убивают. Такова суть разума – уничтожать себе подобных. Если бы Творец был умён – он бы не заложил в свои творения столько агрессии. Стоило более серьёзно относиться к морали. Мораль, которую он нам навязал – далека от совершенства!
– Многое ты видел? – строго спросил Игнат. Так спрашивает учитель, пытаясь заставить нашкодившего ученика сказать правду.
– Многое… – ответил Никита. – Я путешествовал по Вееру Миров и понял главное…
– Что ты понял? – перебил Игнат.
– Понял, что он не имеет конца и края. Понял, что он вечен. Понял, что разумная жизнь никогда не исчезнет. Понял, что нет ни добра, ни зла. Понял, что есть равновесие. Шаткое, но тем не менее постоянное. Я понял, что после плохих времён приходят хорошие. Я наблюдал…
– Далеко зашел? – спросил Игнат.
– Далеко, – ответил Никита. – Плутал по мирам, прыгая из одного в другой. Был в таких, о существовании которых не знает даже Корпус Контроля Миров. Был так далеко, что с трудом вернулся обратно. Видел такое, после которого понимаешь, что сила Корпуса не способна добиться мира. Видел, что Веер Миров безграничен. Знаю, что Веер Миров воплотил в себе всё, что только можно придумать…
– А в чистилища зачем полез? – с грустью спросил Игнат.
– Какие чистилища? – спросил я, до этого не рисковав перебивать.
– Миры антиподы, – ответил Никита. – В двух словах – там огнём можно напиться, а в воде – сгореть.
– Не так, – покачал головой Игнат. – Чистилища – миры с иной физикой. С совершенно иной. Это даже не реальности с твердым вакуумом. И не те, чей вакуум состоит из чистой энергии. Чистилища – миры, которые поглощают любой вид материи, превращая его в ничто.
– Я искал в одном из таких миров наличие жизни, – виновато пояснил Никита. – Не нашёл, к сожалению.
– Ты потерял большую часть сил, – сказал Игнат. – Мог стать великим, а стал неудачником.
– Я по-прежнему силён! – возмутился Никита.
– Был, – обреченно кивнул Игнат. – Чистилище почти высосало тебя. Ты не многомерен. Ты еще ребёнок. Куколка, которая так и не станет бабочкой. Огромная сила и безграничные возможности – это только половина условий. Вторая половина – уметь всем этим пользоваться. Ты не оправдал моих ожиданий. Побежал, возомнив себя богом. Даже сейчас ты слишком самовлюблён. Только глупец может называть Творца глупцом. Я и ты – его частицы. И он, – Игнат кивнул в мою сторону. – Весь Веер – это часть Творца!
– И что? – крикнул Никита. – Разве ты не ошибался? Только набив шишек можно стать мастером!
– Ошибался, – согласился Игнат. – И мог стать таким как ты. Но, я пред тобой. Сильный и с безграничными возможностями. А ты – теперь пустышка. Чистилище выжгло тебя.
– Нотации мне читать будешь? – взбесился Никита. – Или что похуже? Быть может сделаешь то, зачем тебя сюда послал Корпус Контроля Миров, – он скрестил руки и протянул их в сторону Игната, словно предлагая надеть наручники. – Давай, тащи меня на беспристрастный суд, а затем запри в одной из тюрьм-миров навечно! Запри меня так же, как запер Люцифера и тысячи других мощных существ!
– Мальчишка ты, – тихо сказал Игнат, глядя Никите в глаза. – И моя самая большая ошибка. Уходи. До тебя никому нет дела.
Никита опешил.
– Иди уже, – махнул на него Игнат. – В тебе по-прежнему много сил. Найди себе мир по душе и живи в нём. Надоест – найдёшь новый. Главное – уходи!
Никита исчез со звонким хлопком. Минус мгновенного перемещения. Остался кусок пространства, которое не заполнено воздухом. Хлопок – последствия заполнения.
Нас осталось двое. Я посмотрел на Игната, но он опередил и сказал:
– Я ошибся. Мне нужен был не он, а ты. Замысел был хорош. Вот только результат получился слишком заносчив и тщеславен.
– Не понимаю, – пожал я плечами. – Что такого сделал Никита?
– Не правильно ставишь вопрос. Правильно: что такого он не сделал? Отвечу – Никита не стал слушать меня. Свой выбор. Свои страдания. Иногда нужно прислушиваться к старшим.
– А что со мной? – спросил я. Чувствую. Что Игнат пришёл не для того, чтобы читать нотации Никите. Его главная цель – я.
– Ты догадлив, – улыбнулся Игнат. – Извини, но я не читал твоих мыслей. Всё видно без этого. Не умеешь скрывать эмоций.
– Возможно, – согласился я, снова ничего не понимая. Эмоций точно не показывал. С виду – каменная статуя.
– Хочу предложить тебе стать сотрудником Корпуса Контроля Миров, – сказал Игнат. – Для начала – должность сотрудника свободного поиска.
– Что буду делать? – поинтересовался я.
– Искать новые миры, а затем исследовать их. Каждый мир – целая вселенная. Безграничная свобода. Покажешь себя с хорошей стороны – попадёшь в Группу Прямого Воздействия. Станешь тем, кто спасает миры. Устраивает?
– Надо подумать, – ответил я.
Игнат захохотал:
– Ты удивляешь меня!
Став серьёзным, сказал:
– Надумаешь – дай знать. Просто скажи в слух: я согласен. Корпус Контроля Миров сам найдёт тебя. А теперь до встречи. Глядишь – еще встретимся…
Я не успел ответить. Игнат исчез. Оставил меня одного. Наедине с самим собой. Нужно во многом разобраться. Но разве это реально? Я по-прежнему ничего не понимаю. Знаю только одно – мне посчастливилось стать одновременно зрителем и участником большой игры. Это было весёлое приключение. Но самое главное: приключения только начинаются!
Никита Шарипов
Выжить любой ценой. Другая история
Глава 1
– Сержант Ситдиков, а ну резко поднял задницу с дивана! – рявкнул начальник отдела.
– Старший сержант… – буркнул я и, одарив майора ленивым взглядом, медленно слез с кожаного предмета отдыха и поплёлся к выходу из отдела.
Нужно ехать на патрулирование. Хоть мы и зовёмся группой немедленного реагирования, но по сути являемся обычным патрулём ППС, состоящим из трёх человек. Начальник группы – коим являюсь я, Ситдиков Руслан, старший сержант, двадцати двух лет отроду. Двое подчинённых: младший сержант, двадцатилетний увалень Захаров Константин, и худой, как спичка, сержант Тарасов Павел. На этом, кажется, всё, четвёртого не дано.
