Мы поблагодарили её, и уселись за столиком. Сестричка Сая принесла чай, после чего вернулась к своим делам.
— Ты хорошо знакома с хозяйкой? Она твоя родственница? — спросил я.
Маюми вздохнула, вытирая ладонью пот с лба:
— Мы из одной деревни. Когда я приехала сюда в первый раз, она мне очень помогла. Она — хороший человек.
— Так ты из Нагои? — удивился я. — Ты приехала сюда одна?
Маюми нахмурилась:
— Мой родной дом в горах, там очень бедно. Мой отец умер, когда мне было тринадцать, и я не знала, от чего. Маме было тяжело, и она вышла замуж во второй раз.
Я был в замешательстве и не знал, как выразить свои мысли. Я не ожидал, что за яркой и красивой Маюми скрывается такое мрачное прошлое.
— Ты уехала из деревни одна из-за того, что не согласилась с повторным браком твоей мамы? — спросил я после небольшой паузы.
Маюми отвернулась и протёрла уголки глаз.
— Нет, — ответила она. — У меня были свои причины для ухода оттуда. К тому же, там нет школы и университета. Я не хотела терять там свою жизнь.
Заметив, что глаза Маюми покраснели, я понял, что эта тема ей неприятна.
Тогда решил не настаивать и спросил:
— Так если ты пригласила меня на обед, это не просто воспоминание о твоём родной деревне, верно?
Маюми вздохнула и посмотрела на меня.
— Сестра Сая умеет делать вкусные блюда. Я хотела, чтобы ты увидел её, но также хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас меня.
— Это то, что я должен был сделать. Ты для меня важна, как мой начальник. Я не мог оставить тебя в опасности, — честно признался я.
— Твоя забота — это твоя проблема, а моя благодарность — это моя проблема. Что касается Линако, ей не повезло быть твоей женой. Она не должна благодарить тебя едой, как я, — ответила Маюми, словно это было само собой разумеющееся.
— Как ты можешь считать мою жену несчастной? — мрачно спросил я. — Так ужасно быть моей женой? Я рискнул своей жизнью, чтобы спасти её, что может быть благороднее?
— Спасать её — это твоя обязанность. Но заслужить её — совсем другое дело. — ответила Маюми.
Эти слова потрясли меня. Эта девушка, безусловно, мастер словесного искусства, достойная своей роли главы отдела по связям с общественностью!
— Ты что, не можешь подобрать слова? — Маюми продолжила засыпать меня вопросами. — Ты понимаешь, насколько ты низко поступаешь?
Я беззаботно рассмеялся:
— Не собираюсь спорить с тобой об этом. Думай, что хочешь. К тому же, это был не тот брак, который я хотел. И не всё можно объяснить в нескольких словах.
Маюми пришла в ярость:
— Я говорю это только потому, что хочу помочь тебе продвинуться по службе. Ты не глуп, ты даже умнее большинства — это видно хотя бы по твоему знанию множества иностранных языков.
— То что есть у меня тоже неплохо, — удовлетворённо кивнул я. — Я считаю, что жизнь у меня довольно хороша.
Маюми была полна гнева, но не могла его выразить. Она давала мне серьёзные и искренние советы ради моего же блага, но мне, казалось, было всё равно.
Сделав несколько глубоких вдохов, Маюми ослабила напряжение в груди, но чем дольше она смотрела на моё лицо, тем больше злилась.
Она крикнула сестре Сая:
— Сестрица Сая, принеси две бутылки крепкого сакэ!
Сестрица Сая, готовившая на кухне, с улыбкой согласилась.
— Рисовая водка? Собираешься пить алкоголь, верно? — Я всё ещё не привык к местным напиткам.
— Да, если я не буду пить, ты меня задушишь, негодяй! — Маюми сердито посмотрела на меня.
Сестрица Сая, казалось, знала, что Маюми предпочитает есть. Поэтому, когда она подавала блюда, не имело значения, были ли это морепродукты или овощи — все они были обильно политы соусом васаби. Две бутылки без этикеток явно содержали дешёвый, но крепкий сакэ.
— Ты можешь держать удар? — Маюми открыла бутылку и повернулась ко мне.
Понюхав из горлышка почувствовал, как у меня слегка закружилась голова. В прошлой жизни я пил много западных спиртных напитков и часто вино, но такие крепкие напитки редко попадались.
Видя на лице Маюми выражение «эта леди знает, как пить», я горько улыбнулся и ответил:
— Буду пить меньше, не привык к этому.
— Не умеешь пить, — усмехнулась Маюми, наливая мне в чашку.
Сестрице Сае пришлось заняться другими клиентами, поэтому она, немного поговорив с Маюми, отправилась заниматься своими делами. Мы вдвоём сидели в углу продуктового киоска, ели острые блюда нагойской кухни и пили.
С наступлением ночи уличные фонари у реки начали мерцать. В небе висела ярко-белая луна, и на реке, покрытой рябью, отражались звёзды. Прохладный ветер со свистом нежно касался ушей.
Я наслаждался вкусом Джибу-ни — кусочков утки, обмазанных крахмалом и тушеных с грибами и овощами. И постепенно чувствовал, как тепло разливается по телу, а разум расслабляется. Это вызывало лёгкий восторг.
Разве не к такой жизни я стремился? Вокруг меня было спиртное, мясо и самые разные люди, проходящие мимо. Чувствовал дуновение ветра, покачивание деревьев, шум текущей реки и жужжание насекомых. Всё это казалось таким прекрасным и стоило того, чтобы ждать с нетерпением.
Через некоторое время я пришёл в себя. Когда я снова посмотрел на Маюми, то был ошеломлён.
Она уже выпила целую бутылку сакэ, в ней было не менее полулитра, и её нежное лицо раскраснелось от алкоголя. Её светлая кожа казалась особенно розовой и соблазнительной в свете ламп.
Она спокойно смотрела на тарелки и держала чашку в руке. Её глаза были чистыми, как родниковая вода.
— Этого достаточно, ты всегда так много пьёшь? — я почувствовал, что для женщины выпить пол-литра крепкого сакэ — это много.
Маюми выглядела хрупкой, но она взглянула на меня и, очевидно, была немного пьяна.
Она покачала головой и неуверенно сказала:
— Раньше здесь не было никого, кто мог бы составить мне компанию.
— У тебя что, нет друзей? — с любопытством спросил я.
Маюми хихикнула, как распустившийся цветок:
— Как ты думаешь, кому из наших коллег из отдела понравится приходить поесть в грязный прилавок с едой?
Это заставило меня потерять дар речи. С нынешним статусом Маюми даже не задумываешься, что её друзья могут оказаться не друзьями. Кто придёт в такое шумное место поесть без причины? Они могли только подумать, что подобный приезд понизит их социальный статус, заставит потерять лицо.
— Тогда для меня большая честь быть первым человеком, который ужинает здесь с тобой, — насмешливо заявил я.
— А также первым мужчиной, которого я пригласила на свидание, — Маюми умно и остроумно ответила. — Когда другие мужчины приглашают меня на ужин, я даже не угощаю их, понимаешь?
— К счастью, это продуктовый киоск. Если бы это произошло в другом месте, и нас поймали, меня бы возненавидели все мужчины, — сказал я.
— Разве это не здорово? Я думаю, что еда здесь лучше, чем в пятизвездочных ресторанах, — Маюми ухмыльнулась, она казалась довольно радостной.
Кивнул, хотя блюда здесь были немного острыми, в них было больше жизни, и мне это тоже нравилось.
Пока мы болтали, телефон Маюми, лежавший на столе, завибрировал. Она грациозно подняла трубку, посмотрела, кто звонит, и ненадолго замолчала.
Затем ответила на звонок.
— Мам… Да… Я понял, я сделаю это… Хорошо… Ты хорошо заботишься о своем здоровье…
Когда она повесила трубку, её лицо оставалось спокойным. Маюми отложила телефон в сторону.
Наблюдая за всем этим я озадаченно спросил:
— Твоя мама звонила?
Она посмотрела на меня и кивнула:
— Разве ты не слышал?
— Что-то срочное?
— Нет.
— Тебе нужна помощь?
— Нет.
— Кажется, ты в плохом настроении.
— Ты действительно раздражаешь! — Маюми нахмурилась, выказывая нетерпение.
Я неловко улыбнулся:
— Уже наелся, а ты?
— Тогда пошли, — она быстро собралась, взяла свои вещи и встала.
Хотя сестренка Сая неоднократно отказывалась, Маюми всё равно заплатила и даже добавила несколько сотен йен на чаевые, сказав, что это для детей сестренки Сая. Сестра Сая, понимая её характер, не стала спорить и приняла деньги.
