Ознакомительная версия. Доступно 288 страниц из 1440
— Я буду тихо сидеть, — ответил он.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Перекрестись.
— Не могу.
— Ах ты безбожник! — возмутился Эйрик.
— Сам ты безбожник, — вяло огрызнулся словен. — Как я со связанными руками креститься буду?
— Заткнись, умник! — Викинг несильно толкнул Вратко в плечо.
Новгородец не сдержал стона.
— Ага! — осклабился Эйрик, будто что-то приятное услышал. — Значит, попал я в тебя? Тогда, на речке…
— Попал.
— Ну, стало быть, бояться тебя нечего. — Викинг почти без усилий приподнял парня за шиворот, попытался развязать веревочку. Узел не поддавался, тогда Эйрик, не утруждаясь попусту, вытащил нож и одним взмахом решил задачу. Толчком вернул словена на место. — А ты хорошо плаваешь.
«А ты плохо стреляешь», — хотел ответить Вратко, но передумал. Зачем лишний раз дразнить человека, и без того скорого на расправу? Ради нескольких пинков и зуботычин? Вместо разговоров парень с наслаждением размял затекшую руку.
— Что молчишь? Ответить нечего?
Эйрик зло прищурился. Похоже, он не желал отступать просто так, не покуражившись над пленником.
— Оставь парня в покое! — вмешался Модольв, заметив нетерпение, проскользнувшее по лицу монаха. — Дай поговорить.
Викинг скривился, пожал плечами, но отошел и уселся на прежнее место.
— Начинайте, святой отец, — сказал Белоголовый.
Бернар сложил ладони перед грудью, опустил глаза к полу.
— Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto, — начал он. — Sicut erat in principio, et nunc, et semper, et in saecula saeculуrom. Amen.— Истово перекрестился. — Сразу хочу сказать, ваше высочество, что сражение закончилось, как я и предполагал. Граф Тостиг не принял предложения своего брата-короля. Он мог бы сохранить жизни норвежских воинов, но предпочел стоять до последнего. И умереть под чужим знаменем. Я всегда знал, что ума у Тостига недостаточно, чтобы глядеть в будущее хоть на самую малую малость. Саксы возобновили атаки. Возможно, конунг Харальд, если бы был жив, сумел бы построить оборону таким образом, что его войско сдержало бы нападающих. Но у Тостига не хватило опыта, не хватило силы воли и решимости, чтобы управлять войском как следует. Единственно, что удалось ему хорошо, это умереть. Он пал вместе со всей своей дружиной рядом с дружиной Харальда Сигурдассона, которая до последней капли крови защищала тело погибшего государя. Саксам удалось прорвать строй сразу в нескольких местах. Битва разделилась на много небольших схваток. Норвежцы гибли. Многие знатные ярлы были убиты, и некому стало командовать. Ближе к полудню от кораблей пришел с подмогой Эйстейн Тетерев, а с ним Олаф Харальдсон, Паль и Эрленд, братья Торфинссоны, и тысячи две бойцов. Они, пожалуй, могли бы преломить ход сражения в пользу северян, но, торопясь, вышли в путь без шлемов и кольчуг, а кроме того, бежали бегом и из-за усталости едва стояли на ногах. И тем не менее первоначально Эйстейну сопутствовал успех. Они отбросили саксов почти что к берегу Дервента, но там королю Гарольду удалось наконец-то составить плотный строй. Сам он во главе рыцарской конницы обошел норвежцев сбоку, а брат короля Гурт Годвинссон с конными дружинами нортумбрийских танов зашел с другой стороны. И норвежцы были разбиты. Их воины впадали в боевое неистовство, отбрасывая щиты, и гибли десятками и сотнями под ударами копий и стрел. Лишь нескольким дружинам удалось отступить, сохраняя строй…
Монах закашлялся и остановился, чтобы перевести дух.
«Красно говоришь, — подумал Вратко. — Только к чему ведешь? Непонятно».
Наверняка отец Бернар преследовал какую-то цель. Но какую? Зачем ему может понадобиться королевна? Впрочем, хитрый лис ведет свою, сложную игру. Что ж, пускай сам рассказывает.
— Я могу посочувствовать вашему горю. — Монах продолжил, словно подслушав мысли новгородца. — Терять близких тяжело. А терять их на глазах… тяжело вдвойне. Конунг Харальд погиб. Судьба Олафа Харальдсона неизвестна. Ее высочество осталась одна в чужой стране, среди враждебно настроенных людей…
— Да еще захвачена в плен с непонятной целью, — внезапно прервала его Мария. — И удерживаюсь вооруженными людьми под стражей.
Модольв хмыкнул.
Но Бернара было не так легко сбить с толку.
— Я понимаю ваше возмущение, ваше высочество. И хотел бы объясниться. Первоначально мы предполагали обойтись без насилия. Тот викинг, который по приказу Хродгейра должен был оберегать вас, неверно истолковал намерения людей хевдинга Модольва. Он первым обнажил оружие и пролил кровь. За что и поплатился. Обычно я не поддерживаю кровопролития, но понять возмущение воинов хевдинга Модольва могу.
— Люди хевдинга Модольва — не воины, а убийцы, — резко бросила Мария. — А вы, святой отец, покровительствуете им.
Эйрик заворчал в углу. Вратко глянул на Белоголового. На лице норвежца не дрогнул ни один мускул.
— В наши трудные, кровавые времена, — как ни в чем не бывало продолжил монах, — церкви приходится защищать себя. В том числе и оружием. Ибо сказано: «Могучий Архангел Михаил, славный предводитель небесного воинства, будь рядом с нами в тяжелом сражении, которое нам приходится вести против князей и сил, повелителей этого темного мира, против злых духов!» Всю свою жизнь я посвятил укреплению и расширению Церкви нашей. — Бернар перекрестился и прочитал скороговоркой: — Господи, Боже наш, храни всегда Твою Церковь, оберегая ее от всех трудностей на пути ее земного странствия. Соблюди ее в мире, и да будет она в этом мире живым знаком Твоего присутствия. Через Христа, Господа нашего. Аминь.
— Сладко поёшь, — покачала головой королевна. — Только жалишь подобно гадюке.
— Когда же это я жалил вас, ваше высочество? — в притворном изумлении развел руками священнослужитель.
— Кто хотел гибели войску отца моего? Кто молился о победе саксов?
— Неправда. Не о гибели норвежского войска я молился. Я скорблю вместе с тобой о павших воинах. Вечный покой даруй им, Господи, и да сияет им свет вечный.
«Как у тебя рука не отвалится столько креститься?» — подумал новгородец.
— Но Господь открыл мне, что владычество конунга Харальда над Англией поставит под угрозу успехи Церкви на этом острове.
— Это еще почему? — Мария выпрямилась и расправила плечи, словно приготовилась начать сражение.
— Слаб в вере был конунг Харальд, слаб. Брат Олафа Святого не стал, увы, его духовным наследником. Не проявлял истинного рвения в насаждении христианства, не строил церквей и часовен…
— Строил!
— Недостаточно. Да, он не допускал гонений на ревнителей веры, но он и не искоренял ересь и варварские обычаи. Разве низвергнул он идолов, как киевский правитель Вальдамар-конунг? Запрещал суеверия? Боролся с языческими богами? Наконец, он поощрял колдовство и чернокнижие!
— Неправда!
Отец Бернар мягко, отечески улыбнулся:
— Как же неправда, ваше высочество, когда один из этих колдунов сидит здесь перед нами? Разве Харальд Сигурдассон не принял его сторону в споре на Оркнеях? Конунг выгородил богомерзкого волхва, показав свою истинную сущность. Тем самым он лишний раз убедил меня, что Норвегия никогда не станет подлинно христианской державой, пока правит Харальд Суровый. И я должен был отдать на заклание еще и Англию? Гарольд Годвинссон тоже не блещет излишне рьяным служением Риму. Его короновал Стиганд, епископ Кентерберийский, так и не признанный Папой. Церковь в Англии не проявляет достаточного усердия, не проповедует в должной мере слово Божье как среди простолюдинов, так и среди знати. Симония епископов английских заставляет сердца верующих людей содрогаться от ужаса и омерзения! Да и сам Гарольд Годвинссон нарушил клятву, которую дал над святыми мощами!
— Его обманом принудили дать эту клятву! — твердо отвечала Мария. — Может ли считаться клятва истинной, когда ярл Гарольд не знал, что Вильгельм повелел скрыть под парчой мощи святых?
— Может! Ибо она была произнесена!
— Так можно оправдать любую подлость!
Ознакомительная версия. Доступно 288 страниц из 1440
