— Доброе утро! — радостно промурлыкала она, рухнула рядом со мной, звонко чмокнула в щеку и поинтересовалась, о чем мы беседуем.
— Это не совсем беседа… — спокойно сообщила княжна. — Я попросилась под руку твоему мужчине и пообещала, что если он возьмет меня в род, то я создам серьезную службу безопасности и сильное боевое крыло, помогу найти и приобрести достойное место под родовое гнездышко, найду архитекторов и строителей…
Уфимцева врубилась в суть предложения, что называется, с полпинка, повелительным жестом прервала этот монолог и поймала мой взгляд:
— Мое мнение интересует?
Я утвердительно кивнул.
— Тогда соглашайся, не думая: ни ты, ни Ольга, ни я не справимся с этими задачами, даже если полностью забудем о рейдах. А поднимать и «ставить» род надо именно сейчас, пока наши заслуги перед родом Воронецких еще не затерлись в их памяти. Кроме того, помощь Надежды позволит нам, то есть, команде, сосредоточиться на решении еще нескольких чрезвычайно важных проблем. Но о них я расскажу только тебе и особо доверенным членам рода…
…Решение взять Ермакову в род «принялось само собой» ближе к концу завтрака, сразу после того, как Свете позвонил отец и предупредил о том, что они с Ксенией Станиславовной уже в Южном и вот-вот выедут из аэропорта в нашу сторону. Что интересно, мысль «Она нам нужна…» не только легла на душу, как родная, но и добавила мне… хм… внутренней жесткости, что ли? В общем, я спокойно дождался завершения беседы Уфимцевых, поймал взгляд княжны, как раз допившей чай, и неожиданно для самого себя добавил в голос металла:
— Надь, в данный момент мой род — это четыре человека, доверяющих друг другу как бы не больше, чем самим себе, добивающихся одной цели и в принципе не представляющих жизни порознь. Ты можешь стать пятой — я видел тебя в экстремальных условиях, успел зауважать и знаю, что на тебя можно положиться. Но возьму под свою руку только в том случае, если ты готова вкладывать в мой род всю душу без остатка, жить не своими, а нашими целями и беречь наши тайны, как зеницу ока. И еще: ты — молодая и красивая женщина, а значит, рано или поздно захочешь связать себя узами брака. Так вот, вариант «прости, Игнат, но я полюбила и ухожу в род жениха» меня не устроит: если ты придешь ко мне, значит, приведешь любимого мужчину в род и никак иначе.
Женщина набрала полную грудь воздуха, готовясь озвучить ответ, но в этот момент заговорила Оля. Вернее, лязгнула закаленной сталью:
— И учти, что ты уходишь ПОД РУКУ, а значит, воля моего мужа — закон, причем всегда и везде, любые твои инициативы принимаются только после одобрения Игнатом и… ты для него становишься прозрачной, как стекло. То есть, подробно рассказываешь обо всех гипотетически возможных проблемах, которые можешь принести с собой или создать, описываешь все свои слабости и делишься даже самыми сокровенными мечтами. Чтобы он подготовился к первым, избавил от вторых и… помог вдохнуть жизнь в выгоревшую душу.
На мой взгляд, последняя фраза получилась жестковатой. Но Ермаковой, что называется, зашло — явно услышав в этих словах что-то чрезвычайно важное, она благодарно опустила ресницы, потом перевела взгляд на меня и заявила, что ее все устраивает. После чего попросила пообщаться с ней тет-а-тет, перебралась вместе со мной в кабинет и вывернула душу наизнанку.
Откровенно говоря, большую часть этой исповеди я чувствовал себя не в своей тарелке, ибо взрослая, состоявшаяся личность лет на восемь старше меня, да еще и другого пола, делилась даже тем, о чем стоило бы умолчать. Но альтернатива радовала куда меньше. Поэтому я терпел. До тех пор, пока она не закончила и не одарила меня кривой усмешкой:
— Все, стать прозрачнее невозможно. Возьмешь меня с такими изъянами?
— Да, Надь, возьму! — твердо сказал я, и выпал в осадок снова — Ермакова озвучила довольно замороченную клятву верности и засияла!
— Мир — безумный… — пробормотала Дайна, явно озадаченная не слабее меня. А потом подколола: — Но бабы тут с принципами. И если эта не клюнет на Уфимцева, то рано или поздно ляжет под тебя! Ну, что завис? Поздравь без пяти минут родственницу — она ждет!!!
Поздравил. Потом вернул в гостиную, к девчонкам, подождал, пока они наговорят без пяти минут родственнице всякого-разного, попросил тишины и отдал боевой приказ. Иришке. В смысле, перечислил все навыки, которых, по моему мнению, не хватало пока еще Ермаковой, и отправил потрошить нашу заначку. Да, Надежда задергалась, но нарвалась на повелительный рык Оли и увяла:
— Ты — его. И его воля — закон!
— С Хозяйкой нашего рода не забалуешь! — весело хихикнула Иришка и унеслась наводить «болтушку». А через миг дал о себе знать БИУС:
— К КПП подъехало такси. Готовься спихивать встречу гостей на Ольгу со Светой — они одеты более-менее ничего. А тебе, глава рода, не мешало бы переодеться. И еще: я сейчас уведу Надю в гостевой коттедж, а то у Уфимцева при виде нее откажут мозги, и ты не сможешь с ним нормально пообщаться…
…Первые минут десять пребывания Валерия Константиновича и Ксении Станиславовны у нас в гостях прошли достаточно весело: и первый, и вторая жаждали поделиться последними «разведданными», полученными из одного и того же источника, но только с нами. Поэтому отыгрывали «обязательную программу» энергичнее некуда и ждали возможности пообщаться со мной и моими девчатами без «менее информированного конкурента». Ну, а мы, тихо угорая, отвечали тем же: отвечали на общие вопросы о последнем рейде, о том, что творится в стране, о самочувствии и о планах на ближайшее будущее, при любой возможности задавали свои и не забывали об обязанностях хозяев. А после того, как эта парочка была усажена в кресла, пригубила минералку и чуть-чуть расслабилась, я извинился перед Веретенниковой за то, что буду вынужден ненадолго забрать Уфимцева, увел последнего в кабинет и вручил подарочную шкатулку-термос в цветовой гамме для «настоящего мужчины»:
— Тут три Искры третьего ранга. С навыками магии Иллюзий. Рыночная стоимость — порядка двенадцати миллионов рублей. То есть, ваша доля за две уже проданные Искры змей-теневиков, благополучно убитых артефактным комплексом.
Артефактор изумленно выгнул бровь:
— Вы хотите сказать, что эти две Искры у вас купили за семьдесят два миллиона⁈
— Их купили за семьдесят… — честно сказал я. — И, в теории, я могу вам перечислить одиннадцать миллионов шестьсот семьдесят тысяч со своего счета, но уверен, что мои операции отслеживаются, и, откровенно говоря, не горю желанием привлекать пристальное внимание куратора еще и к вам. А о том, что мы добыли эти Искры, он не знает.
— Все, дальше можете не объяснять… — заявил он и… не стал спорить из-за «лишних» трехсот тридцати тысяч, видимо, сообразив, что рыночные цены «гуляют»: — Спасибо, с вами приятно иметь дело.
— Пожалуйста! — улыбнулся я и посоветовал отнести шкатулку в коттедж дочери, чтобы не вызвать ненужных вопросов у Ксении Станиславовны.
Уфимцев согласно кивнул, поделился информацией о происходящем, полученной «по своим каналам», был препровожден к лифту и умотал прятать свою долю. А я пригласил в кабинет Веретенникову и вручил чуть более яркую шкатулку:
— Это вам. Подарок моей семьи к долгожданному прорыву в Богатыри.
Целительница откинула резную крышку, разгерметизировала термос, сунула в него носик и аж отшатнулась:
— Вы одурели?!!!
— Неа: вы нам нужны молодой, здоровой и деятельной. Поэтому отказы не принимаются.
— Игнат Данилович, вы вообще представляете, сколько стоит комплект из регенерации и лепки второго ранга⁈
— Нет. И не хочу знать: для меня и моих девочек эти Искры — всего лишь расходники. А вы — не только надежный деловой партнер рода, но и его Друг. Кстати, вы привезли описание алгоритма укрепления нервной системы?
— Привезла, конечно. Но…
— Ксения Станиславовна, мы дружим именно так. Дальше объяснять?
