Первым делом мне в глаза бросилась мраморная парадная лестница, выполненная столь изящно, что, казалось, ступени парили в воздухе. Приемный зал украсили колоннами и пилястрами из серого гранита. На втором этаже одна из стен лестницы была стеклянной, и сквозь неё был виден ярко освещенный зимний сад.
Нас уже встречали. Усатый мужчина средних лет в винно-красном костюме с достоинством вам поклонился, и выстроившиеся в шеренгу трое лакеев в винных ливреях вторили ему.
— Добрый вечер, Вальтер Макарович. Мы счастливы приветствовать вас и ваших спутников в резиденции Его Императорского Высочества. Разрешите представиться. Всеволод Федорович Мазурин, дворецкий Его Императорского Величества, — мужчина в винном костюме жестом велел лакею подносом в руках подойти ближе к нам. — Вы можете оставить свои карточки здесь для того, чтобы я представил вас Александру Константиновичу.
Мы с Ирэн растерянно переглянулись. Разумеется, никаких карточек при нас не было: все же собирались на маленькую полигонную войну, а не на светский раут.
Корф, решив нас спасти, выступил вперед.
— Это спонтанный частный визит, Всеволод Федорович. Боюсь, мои спутники оказались к нему не готовы. Прошу, доложите также о прибытии Михаила Николаевича Соколова, сына графа Николая Владимировича Соколова, и Ирины Алексеевны фон Штофф, наследницы баронессы Матильды Карловны фон Штофф. Мой ассистент не будет присутствовать на аудиенции.
Когда нас называли, мы поочередно кивнули. Ирэн тайком схватила меня за руку.
“Что-то мне страшновато”, — донесся ее голос в моей голове.
“Не волнуйся, мы не агнцы на заклание. Все будет хорошо”.
“Но мне ведь даже не объяснили, зачем я здесь! Матильда молчала всю дорогу”.
“Узнаешь”.
Дворецкий снова поклонился, затем подозвал одного из лакеев, что-то ему прошептал, и тот, поклонившись, вышел из зала. Остальные слуги подошли к нам и помогли снять верхнюю одежду. Алексеев остался в приемном зале, а нас дворецкий пригласил пройти дальше.
— Насколько я помню, юные Михаил Николаевич и Ирина Алексеевна впервые наносят визит Его Императорскому Высочеству, — скорее утверждал, нежели вопрошал дворецкий.
— Да, — отозвался я. — Впервые.
— В таком случае я должен напомнить некоторые основные правила. Вы можете обращаться к Его Императорскому Высочеству по данному обращению, также допустимо обращение “милостивейший государь”. При встрече дамам рекомендуется сделать реверанс, — он скользнул взглядом по не блиставшим чистотой брюкам Ирэн. — Впрочем, сегодня это необязательно. Вашему сиятельству и вашему благородию будет достаточно поклона. Беседу начинает хозяин резиденции. Разговаривать и садиться без его разрешения не рекомендуется.
Какое там не рекомендуется — запрещено! Кое-что об этикете я все же помнил, да и Матильда немного поднатаскала.
— Благодарю за наставления, — улыбнулась Ирэн.
В ней-то я вообще не сомневался. В отличие от меня, Ирина обладала безупречными манерами. По крайней мере на публике. В Лебяжьем порядки были куда более человечными. А Фрося рассказывала, что в последние пятьдесят лет требования к этикету здорово снизились.
— Его Императорское Высочество в данный момент наверху. Я провожу вас к нему.
Лестница вела на второй этаж, к анфиладе парадных помещений. Поднимаясь по ступенькам, мы с Ириной не могли оторвать глаз от вида зимнего сада — настоящее царство стекла и экзотической зелени.
— Какая дивная красота! — не удержавшись, воскликнула девушка.
Дворецкий польщенно улыбнулся.
— Его Императорскому Высочеству будет приятно узнать, что вас впечатлила работа его покойной супруги. Эта оранжерея — личный проект, отдушина Алисы Федоровны, упокой Господь ее душу.
— О… Я наслышана о той драме. Прошу, примите мои соболезнования. Тем не менее память, увековеченная в столь прекрасной работе, должно быть, утешает Его Императорское Высочество.
Дворецкий кивнул.
— Полагаю это так, ваше благородие. Прекрасная была женщина. Воплощение добродетели и милосердия. После ее гибели милостивейший государь был безутешен и лишь несколько лет назад нашел интерес в покровительстве искусствам…
Корф шел молча, погруженный в свои мысли. Быть может, даже параллельно с кем-то общался. Наконец мы преодолели последний пролет и очутились на причудливо отделанном холле. Дворецкий тут же повел нас дальше.
— Прошу сюда, милостивые господа, — он указал на распахнутые двери. — Его Императорское Высочество нынче пребывает в Зеленом зале.
Двигаясь друг за другом, мы вошли в помещение, размеры которого поражали воображение. Потолки здесь были украшены позолоченной лепниной. Наборные паркеты и двери изготовили из разных ценных пород дерева. Над гигантским мраморным камином повесили заключённые в резные рамы зеркала.
— Это банкетный зал, — пояснил дворецкий. — Ныне пустующий, однако примечательный убранством. Работа самого Виноградова. Один из немногих его проектов, дошедших до потомков в первозданном виде.
Я пропустил мини-лекцию мимо ушей, захваченный созерцанием всего этого великолепия. Зал был двусветным — на нижнем ярусе должны были размещаться столы, а с верхних галерей третьего этажа можно было наблюдать за гостями. Сейчас помещение пустовало, однако паркет был отканифолен до такого блеска, что мне стало неловко пачкать его грязью с Полигона. Вот уж и правда, в иных музеях убранство было поскромнее.
— Это бальный зал, — не сбавляя шага, продолжил экскурсию дворецкий. — Тоже проект Виноградова.
Наверняка эта фамилия должна была о чем-то говорить, поэтому я на всякий случай с уважением кивнул. И когда мы достигли середины огромного помещения, до нас начали доноситься крики из соседнего зала.
— Перья! Перья! Да не туда, идиоты. Вот так, вот так! Легко, взмахом! Не стой столбом!
Мы удивленно переглянулись.
— Его Императорское Высочество изволит репетировать постановку для одного из приемов, — пояснил наш проводник. — Мы надеемся, что вскорости запрет на проведение светских мероприятий будет снят. Прошу, подождите здесь. Я объявлю Александру Константиновичу о вашем прибытии.
“Я же говорил, что Великий князь несколько эксцентричен”, — раздался в голове голос Корфа. — “Готовься ко всему”.
Дворецкий отворил дверь, скользнул внутрь — как раз в этот момент за стеной что-то с грохотом упало, вскрикнули несколько женских голосов.
— Нет, это невыносимо! — вскричал взволнованный мужской голос, но умолк, вероятно, заметив дворецкого.
Несколькими мгновениями позже наш проводник вернулся.
— Его Императорское Высочество готов вас принять. Пожалуйте в Зеленый зал.
Ирэн стиснула в ладони мои пальцы.
— Не бойся, — шепнул я. — Все будет хорошо.
Интересно, почему она так тревожилась? Может потому, что, в отличие от меня, всерьез осознавала, со сколь высокого полета птицей мы встречаемся? У меня, выросшего в России совершенно иного времени, это просто не укладывалось в голове до конца.
Перед нами распахнули двери, и мы очутились в небольшом по сравнению с предыдущими помещениями зале. Стены здесь и правда были обиты зеленой тканью, да и колонны, кажется, вырезали из малахита.
При нашем появлении несколько полуобнаженных танцоров с веерами в перьях смиренно склонили головы.
— Вальтер! — воскликнули откуда-то из глубины заваленного всевозможным реквизитом темного угла.
Я повернул голову на звук и обомлел.
Из тени к нам вышел очень высокий мужчина комплекции борца — ручищи как две моих ноги в обхвате. Возраст при теплом неярком освещении было определить трудно, но точно за сорок. Он выплыл к нам, показался на свет, и я едва удержался от того, чтобы не прыснуть.
В Великом князе каким-то причудливым образом воплотилась смесь борца смешанных единоборств и Сальвадора Дали, не иначе. Тонкие усики он закрутил вверх, при этом бороды не носил. Темные волосы напомадил и зачесал назад. Одет при этом он был в тельняшку, штаны с подтяжками, кирзовые сапоги и длинный халат леопардовой расцветки.
