Виконт не понимал, чем еще можно удивить человека во время военного положения. Так что решил, что дело еще ухудшилось и, тяжело вздохнув, взял в руки свой планшет.
Там уже было одно поступившее видео. На нем сначала какой-то смертник на австрийском броневике прорвался через блокаду. Уже одно это удивило Землепарова.
— Тот, кто отважился на это, храбр до безумия… или просто безумен, — вырвалось у него.
Но виконт куда больше удивился, когда дверь броневика отлетела, а из него выбрался живой человек, да еще и без единой царапины. Через минут двадцать Александру и вовсе поплохело, а глаза от шока полезли на лоб. Ведь буквально за эти двадцать минут мускулистый мужик превратил всех своих врагов в кучку пыли…
Глава 34
— Ты видел это⁈ Гришка, похоже, всерьёз разошёлся, — выдохнул запыхавшийся родственник Распутиных. — Как бы и нас не накрыло этой поглощающей волной.
— И не говори, ему бы некромантом родиться, а не лекарем, — покачал головой молодой на вид мужчина, чья внешность обманчиво скрывала истинный возраст. — Давай отойдём подальше на всякий случай. Сомневаюсь, что моё защитное поле выдержит такую мощь.
Все представители Рода уже выбились из сил, прорываясь к Императорскому дворцу. Казалось, против Распутиных выставили всех возможных врагов — и живых, и поднятых из могил.
Больше всего беспокойства вызывал глава Рода с сыновьями. Стремясь минимизировать время прорыва, они применяли разрушительные атаки, от которых приходилось защищаться даже своим. Времени на обсуждения и перегруппировку не оставалось.
— Ты активировал щит с фамильными рунами? — крикнул с другого фланга Петька Распутин, бросив взгляд на брата. — Сейчас наш граф как шандарахнет!
— Активировал, хотя это не критично. Энергия кровных родичей не так сильно калечит своих.
— Всё равно схлопотал бы и валялся сейчас без сознания, — парировал Петька с мрачной усмешкой.
Едва он договорил, как граф Распутин одним ударом ноги запустил магическую волну «Пустынная». Смертоносная техника в радиусе нескольких метров высасывала влагу из каждой клетки организма, вызывая мгновенную гибель.
Эта разрушительная атака не причиняла вреда Распутиным и их гвардейцам только благодаря специальной защите — рунам, начертанным лично старейшинами Рода. Как трупы в пустыне, враги падали иссушенными мумиями, не успев даже осознать свою смерть.
После каждого такого удара графу требовалось время для восстановления энергии. В эти моменты уязвимости его прикрывали сыновья. Они обеспечивали друг другу передышки, иначе силы иссякли бы полностью, а времени потребовалось бы гораздо больше.
Эту стратегию перед началом сражения предложил сам Гриша, назвав её тактикой «Малых Перебежек». Отец одобрил план, радуясь, что мозги сына работают не только на сомнительные махинации, которые тот иногда проворачивал за спиной, наивно полагая, что делает это незаметно.
Теперь же, спустя часы боя, о тактике мало кто вспоминал. Нервы были на пределе даже у самых стойких бойцов. Среди эстонцев и австрийцев встречались исключительно сильные Одарённые.
— Я эти войны в гробу видал, — процедил Григорий, вытирая кровь, струящуюся по виску. — Должен лечить переломы и опухоли, а не стоять, как мясник, посреди площади.
Он кипел от ярости. Две трещины в костях ноги, несколько глубоких рассечений от клинка, разбитый нос и два сломанных пальца — всё это приходилось залечивать на ходу. План давно пошёл к чёрту. Чем ближе они продвигались ко дворцу, тем ожесточённее становилось сопротивление.
Глава Рода яростно кричал Григорию, чтобы тот прекратил безрассудство и отступил для передышки, обещая обеспечить прикрытие. Однако Григорий считал это опасным решением — рискнуть и получить удар в спину от противника он не собирался. К тому же, ярость уже кипела в его крови.
Четверо эстонских магов с оружием наготове окружили его плотным кольцом.
— Вам не выиграть эту битву. Особенно таким хлюпикам, как лекари, — оскалился эстонец с золотыми зубами.
— Ты ошибаешься, — Григорий смерил его ледяным взглядом. — Наша проблема будет не в том, чтобы выиграть, а в том, как потом убрать все ваши трупы. Что до битвы… — Распутин выдохнул с мрачной решимостью. — Победа будет за нами!
В голосе Григория звенела стальная уверенность, а в глазах разгорался опасный блеск азарта.
— К тому же знаю я одного чудика, — продолжил он с кривой усмешкой, — который считает крупные сражения чертовски забавными, особенно если они кровопролитные. Поначалу я с ним не соглашался, но приходится признать — в этом действительно есть что-то… увлекательное.
С этими словами Григорий извлёк меч из ножен, и клинок мгновенно вспыхнул ослепительным изумрудным сиянием. Подняв руку, он активировал одно из своих уникальных заклинаний — из острия клинка вырвался мощный энергетический луч такой интенсивности, что и врагам, и самим Распутиным пришлось на мгновение зажмуриться.
Только отец Григория в этот момент осознал истинную мощь удара, который вот-вот обрушится на противников. Не медля ни секунды, он потратил значительную часть резервов, чтобы оградить своих людей отражающим куполом. Мысленно он проклинал сына:
«Хоть бы предупредил! Типичный раздолбай — сначала действует, потом думает!» — пронеслось в его голове.
Впрочем, он быстро успокоился, понимая, что Григорий был уверен в отцовском вмешательстве. А тем временем тот уже вовсю атаковал врагов. Меч в его руках превратился в смертоносный вихрь — Григорий рассекал противников с такой скоростью и лёгкостью, словно они были сделаны из бумаги, а не из плоти и костей. Всё благодаря колоссальной энергии, влитой в клинок.
Однако эта энергия оказалась настолько мощной, что отравляла всё вокруг. Те враги, кого не коснулся ни клинок, ни магический луч, умирали медленнее, но гораздо мучительнее — их лица приобретали желтоватый оттенок, а изо рта хлестала пена вперемешку с кровью. Именно от этой отравляющей энергии граф и защитил своих людей. Без его вмешательства даже Распутиным досталось бы. И несмотря на то, что Григорий входил в список сильнейших в семействе, граф, возлагая на него большие надежды, считал все же сына раздолбаем высшего уровня.
В итоге, ценой тяжелейшего боя, истекая потом и кровью, едва держась на ногах, остатки войск Распутиных добрались до дворца. Даже они, будучи реалистами, не могли представить, что ситуация окажется настолько катастрофической.
Вернее сказать, они добрались не до дворца, а до того, что от него осталось — большая часть строения превратилась в руины и пыль. Здесь, в самом эпицентре событий, кипела самая ожесточённая бойня.
— Какого хр-е-е… — Григорий нахмурился, оглядывая поле боя. — Вы только посмотрите на эти реки крови!
— Да, — кивнул отец, отпивая зелье, усиливающее функции организма без затраты Дара. — Такое впечатление, что здесь сошлись две полноценные имперские армии. Похоже, дальше придётся идти буквально по трупам.
— Я могу расчистить путь, хотя бы частично, — вызвался один из троюродных братьев Григория.
— Хорошо, приступай, — одобрил граф. — А ты, Макс, бери третье звено гвардейцев и обеспечьте нам дальнее прикрытие, — добавил он, не тратя лишних слов.
— Тогда мы с Жорой, с первым и вторым звеном, выдвигаемся вперёд и закрепляемся на позиции, — Григорий же не нуждался в дополнительных указаниях.
Отец не возражал, прекрасно понимая — эти братья вместе представляли собой смертоносную силу. Они способны отбросить противника на значительное расстояние и успешно удержать плацдарм до подхода основных сил.
Глава Рода отчётливо осознавал, что отступление невозможно. Все они изначально были готовы идти до конца, каким бы он ни оказался — такова суть клятвы верности, данной Императору. А ценность подобных обетов они понимали как никто другой.
Распутины приступили к реализации плана. Григорий, напитав энергией нагрудную броню и опустошив склянку с зельем, рванул вперёд вместе с бойцами. И внезапно до его слуха донёсся крик дяди, призывавшего всех срочно обратить внимание в сторону. Судя по голосу, тот был потрясён увиденным. Григорию тоже пришлось переключить внимание.
