Я повернул голову и увидел за столиком ужратого в говно Вейдера. Он держал за руку неписаную официантку, гладил её и смотрел жалобными глазами побитого пекинеса.
— Все силы зла, которых только знает главный герой — все собираются вместе и выдвигаются единым фронтом. В этом суть к-к-комп-п-позиции. Я напишу этот шедевр. Я его так напишу, что она поймёт, насколько я невероятен!
Тут он заметил меня и вскочил, опрокинув стол, кувшин с пивом, кружку.
— Мёрдок! — заорал он. — Скажи своему сыну, пусть он перестанет трахать мою Даниэллу! Скажи ему, что я люблю её! Или отдай мне убивающий навсегда меч, я... Я сам!
Тут Вейдер вляпался в крайне нехорошую ситуацию. Он попытался ко мне подойти, но запутался в ножках стола. Полетел носом вперёд, упал на одну из ножек пузом, и она вылезла у него из спины.
— Ох, — только и сказал Вейдер, прежде чем исчезнуть.
— П**дец, — только и сказал я, прежде чем подобрать мешочек с монетами, вывалившийся из недоумка. — Вышибалы! Неделю этого мудня не пускать!
— Вышибал нет, — сказала неписаная красавица. — Они исчезли неизвестным образом и пока не появились.
— Блин... Ладно. Разберёмся.
Я уже был почти у двери, когда услышал голос Даймонда:
— Убивающий навсегда меч... Надо же. Какие интересные дела творятся в Линтоне.
TRACK_40
Вот как так получается, а? Только-только всё было, в целом, ровно — и вдруг ситуация разом скатилась в какой-то невменяемый п**дец.
А может, я просто сам себе накрутил? Ну, вернулся Даймонд в Линтон. Ну, смотрит он на меня волком. Это ж ещё ровным счётом нихера не значит.
Да чего я себя успокаиваю-то?! Как баба, б**дь, которая сделала пятнадцать положительных тестов на беременность и надеется, что шестнадцатый скажет отбой. Нет уж. Пора переходить в режим паранойи. Вот этот мудак — он пришёл меня убивать. Категорически. Двух мнений быть не может.
Плюсы: я его знаю.
Минусы: он существует.
Варианты: завалить гниду превентивно.
Я рассуждал на ходу. Но выскочившее перед глазами сообщение заставило меня остановиться.
Важное обновление!
Судебная система отныне может назначать наказание в виде пожизненного заключения за особо тяжкие преступления против виртуального мира.
Учитывайте это при планировании своего дня.
Да сука!
Да ладно!
Да быть такой херни не может!
Обложили со всех сторон! Убийство Даймонда с ни**я — это уж по-любому расценят, как особо тяжкое.
Пожизненное в виртуале?! Вот и сбывается всё, что брательник говорил. Вот он и ад кромешный настал.
Ну, что ещё? Что ещё, мать вашу так, а?! Давай, вселенная! Забивай мне кол в грудь! Смелее, сука злая!
— Мёрдок.
— Что? — сфокусировал я взгляд на стоящем передо мной существе. — Ай, бля-а-а...
— Время вышло, моё терпение лопнуло, — сказала Экси, сложив руки на груди. — Твоё слово?
Я потёр лицо ладонями.
Где ж я так нагрешил-то, Господи? Игорь, слышишь ли ты меня?!
— Ладно, — выдохнул я. — Есть в этом городе приличные заведения? Ну, там, чтоб без всякого ужратого говна.
— Недавно открылся очень милый ресторанчик, — улыбнулась Экси. — Сегодня вечером?
— Угу. Давай в восемь. Люблю восемь. Красивая. Символ вечности, вставший, как член. Как символ пожизненного заключения, вечной весны в одиночной камере... За тобой зайти?
— Буду... рада...
— А где ты, собственно, живёшь-то?
***
К Нику в кабинет я ворвался уже будучи в говнину. Перед свиданием с Экси нужно было привести себя в кондицию, вот я и начал.
— У нас сеанс! — крикнул Ник.
На кушетке — моей кушетке! — и вправду лежал какой-то здоровенный воин и таращил на меня глаза.
— Что-о-о?! — заорал я. — Ты мне изменяешь, пидарасина такая?!
И вдарил по кушетке с ноги так, что воин покатился по полу.
— Мёрдок, это вообще переходит всякие границы! — заорал Ник, вскочив.
Воин поднялся медленно и угрожающе.
— Слышь, ты, бард... — начал он.
— Как ты меня назвал? — прищурился я.
Вышла безобразная сцена, которую внезапно прекратил Ник.
У воина из руки вылетел меч, у меня — арбалет. Потом нас обоих притянуло к противоположным стенам кабинета.
— Это ещё что за говно такое?! — удивился я.
— Это — разумные меры по самообороне, — сказал Ник. — Ты, Мёрдок, открыл мне глаза на то, что мой бизнес нелицензирован и, как следствие, не защищён. Поэтому я установил кое-какие расширения на свой дом, позволяющие мне как минимум блокировать агрессию.
— Во я молодец-то. Ну, Ник, считаю, ты мне должен.
— Мёрдок... — погрустнел Ник. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь... Но это — моя работа. Не какое-то нарисованное говно, а истинное моё призвание. Я занимаюсь этим сам, по своей воле. Я люблю помогать людям. Будь добр, не мешай. Не надо вваливаться в мой кабинет без приглашения, размахивая бутылкой и самострелом.
— Лады, погорячился, — кивнул я. — В другой раз буду размахивать х*ем, символизируя таким образом исключительно мирные намерения. Но у меня к тебе дело! Срочное — до охерения. Плохо мне, Ник. Нужна конкретная и быстрая психологическая помощь.
Ник повернулся к воину у противоположной стены.
— Ничего, если мы перенесём сеанс на завтра? Я не возьму дополнительной платы.
— Ладно, — буркнул воин. — Этому явно мозгоправ нужнее.
Благородный какой. Надо потом найти, где живёт, и на крыльцо ему насрать.
Когда я, наконец, улёгся на кушетку и Ник открыл свой блокнот, я понял, что не очень-то и понимаю, чего именно хочу от Ника.
— Что значит «быстрая психологическая помощь»? — спросил он.
— Ну... — замялся я. — Ну, ты про шахидов слышал?
— Конечно, я сам — один из них.
Я приподнялся, с недоумением глядя на Ника. Тот улыбнулся:
— Шутка, Мёрдок. Ты постоянно шутишь, чем же остальные хуже.
— В п**ду такие шутки, — проворчал я, обратно расслабляясь. — Короче, братуха, дело такое. Вот как шахидов готовят, чтоб пойти и взорваться вместе с аэропортом, так и меня надо. К сегодняшней ночи.
— А что будет сегодня ночью?
Я вздохнул и преисполнился грустью. Но пришлось-таки ответить:
— Свидание у меня, Ник...
TRACK_41
Я долго думал, кому довериться, кому рассказать.
Ну, о том, что мне, судя по всему, выписали билет в один конец на ту сторону. И о том, что козырь у меня ровно один — убивающий меч.
Пока думал, написал письмо Доброжелателю. Дважды перечитал, запечатал в конверт и пошёл к ратуше. У входа напоролся на всё ещё мрачного и надутого Дона.
— Матушке? — спросил тот, кивнув на конверт.
— Да, — соврал я, глазом не моргнув, и бросил конверт в ящик. — Как житуха-то, Донни?
— Всё так же, — удивился тот. — Чего ты? Недавно ж вроде виделись.
— Ну, так... Беспокоюсь за тебя.
— Ты? За меня?!
— А за кого ещё. Вон, на тебе ответственности сколько — это ж обосраться можно. Целым Линтоном управляешь. Ну да ладно, бывай.
До самого вечера я, трезвея и голодая, мотался по улицам вместе с ослом.
— Куда мы стремимся, хозяин, и в чём тут остроумие? — не выдержал в конце концов Лимузин.
— Заткнись на**й, — по привычке посоветовал я ослу, а потом счёл возможным объяснить: — Если приду на свиданку пьяным — Экси объявит его несостоявшимся. Приду трезвым — обязательно рехнусь от скуки и ужаса. Вариант оставался один: прийти слегка поддатым и крайне задолбавшимся, чтобы мозги почти не работали. А ещё — голодным. Чтобы хотя бы пожрать там от души.
Бля, меня этой ночью грохнут, быть может, а я о чём думаю? О чём беспокоюсь? Идиот...
— Вы, хозяин, очень мудрый человек, — сказал осёл.
— Дык. Поживи с моё — сам мудрецом станешь.
— Общаясь с вами, я преисполняюсь мудрости каждый день.
В районе семи часов, исполняя очередной зигзаг по Линтону, я вдруг словно проснулся и сказал ослу:
