Уже под занавес периода нападающий четвертого звена рижан Брезгин нашёл в центре нашей зоны Павлова, тот бросил а после того как Третьяк отбил шайбу в ворота добавил Томанс.
Практически сразу у Ерёмина чуть было не получилось сравнять но Ирбе перевёл шайбу в штангу а я неожиданно для себя бросил мимо уже пустого угла.
Второй период ничем не отличался от первого, Рига давила, мы старательно отбивались. Заброшенных шайб не было, а разница бросков в створ составила 12−3 в пользу хозяев. Правда из этой дюжины по настоящему опасных набралось всего три, с которыми Влад справился пусть и не без труда но достаточно надёжно.
А в самом начале третьего периода я сначал сравнял счт, а потом и вовсе вывел свою команду вперед.
И так получилось что обе шайбы были заброшены в неравных составах.
Сначала за опасную игру высоко поднятой клюшкой Губернаторов удалил защитника хозяев Зиновьева и я встал на точку в левом углу вбрасывания хозяйской зоны.
Свисток, шайба на льду а потом она тут же оказалась в сетке! То что мне удалось сделать в рядовом матче гладкого чемпионата получилось и сейчас!
И не сказать что эта шайба случайная. Как никак я с Артуром прошел молодежный чемпионат мира и видел как он играет на вбрасываниях в своей зоне. Так что я знал что он буквально самую малость ошибается и оставляет пару лишних сантиметров слева от себя. И главное только попасть очень точным, практически бильярдным броском.
Такого свиста я здесь еще не слышал, вот буквально уши заложило когда мы с партнерами обнимались отмечая заброшенную шайбу.
Ну а через тридцать секунд свист снова заполнил арену.
Судья Якушев усмотрел грубость у Вити Авдеева, как по мне такой в плей-офф вообще свистеть нельзя, и мы остались вчетвером. Отличная возможность для Динамо выйти вперед. Рижане выпустили стандартную спецбригаду из четырёх нападающих и одного защитника и я встал на точку.
Свисток, я откидываю шайбу Бякину, тот не решился её сразу выбросить, сил у Ильи осталось очень немного и сделал обратный пас. На меня тут же полетел Знарок. Но только для того чтобы зрители увидели ремейк эпизода из нашей первой встречи. Я подобрался, присел и снова, снова, отправил Олега Валерьевича в полёт на нашу скамейку.
А сам тут же рванул вперед. Прошёл сначала нашу зону, потом среднюю, финтом убрал бросившегося мне наперерез защитника, вышел на ударную позицию и да! Есть вторая шайба!
Мы вышли вперед и оставалось только сжав волю в кулак держаться, держаться что есть сил.
И вот тут сжатая пружина рижской наглости разжалась и нас начали бить, причём очень умно, исподтишка и только тогда когда игрок Автомобилиста закрыт от судей.
Это, на самом деле, очень тонкая наука, правильно бить еще уметь надо. И Динамо показало себя очень мастеровитой в этом плане командой.
Один раз, когда Каменский в очередной раз скривился от удара по ребрам Асташев даже закричал что есть силы на судей и устроил им самый настоящий разнос, грозя вообще увести команду с площадки если беспредел продолжиться. Но все понимали что это пустая угроза, мы-то вели в счёте.
Так что игра возобновилась.
Для того чтобы мы получили две шайбы. Дублем отметился Харийс, который к слову был чуть ли не единственным игроком хозяев который не участвовал в попытках размазать нас по бортам или пристроить локоть туда где он будет причинять максимальную боль.
Так что к последней минуте мы подошли уступая в счете.
К этому моменту Автомобилист был практически мертвым. Даже у меня сил уже не осталось, сорок четыре минуты на льду не могли оставить своего отпечатка.
Но всё-таки мы смогли пойти в свою «атаку мертвецов», дотащили шайбу до чужой зоны, расставились а потом, когда минутная стрелка зашла на свой последний круг у нашего самого молодого защитника, у Сереги Окулова удался самый настоящий бросок жизни. Откуда только силы у него взялись!
Щелчок, шайба нашла идеальную траекторию, да еще и я с Кутергиным исполнили что-то подобное нашему фирменному трафику перед воротами и с отскоком от перекладины каучуковый диск залетел в ворота. Три-Три в игре которую мы по всем раскладам должны были слить еще в первом периоде.
За оставшееся время счет не изменился и команды ушли на перерыв. Впереди нас ждали пять минут дополнительного времени до первой заброшенной шайбы а потом возможно и буллиты.
Раздевалка Рижского Динамо
Конец третьего перерыва, до возобновления матча четыре минуты.
Только что Владимир Юрзинов старший закончил пламенную речь, взывая к своим игрокам. У динамовцев осталось намного больше сил и требовалось просто дожать обескровленного соперника. При этом, старший тренер рижан не забыл и попинять своим за излишнее рвение.
Когда игроки уже вышли из раздевалки и направились на лёд Знарок, которому досталось сильнее всего догнал одного из защитников Динамо, Нормундса Сейейса, и ткнув его в бок заговорил понизив голос.
— Если мы не забросим в дополнительном времени то проиграем. Ты же понимаешь что Семенов будет бить все пять буллитов и точно забьёт больше чем мы все вместе взятые.
— Ну так надо просто забросить шайбу в эти пять минут, — непонимающе ответил Сейейс.
— Это да. А если у нас не получится?
— Олег, ты на что намекаешь?
— На то что Семенова на льду не должно быть во время пробития буллитов. Обязательно надо что его со льда унесли раньше.
— Ну так в чем же дело? Возьми и сделай.
— Так я и собираюсь его половить. Но и ты не теряйся и когда представится момент бей. Только с умом, чтобы дисквалификация была на пару матчей максимум. Если Семенова не будет в Свердловске то мы их сделаем влегкую.
— Понял тебя, посмотрю что можно сделать.
— Вот и давай, смотри.
* * *
До конца дополнительного времени остаётся каких-то сорок секунд.
И мы откровенно тянем время и, чего греха надеемся на буллиты. Вернее вся команда надеется на меня. То что я буду исполнять штрафные броски за весь Автомобилист понятно, наверное абсолютно всем на арене.
Так что да, мы тянем время, по большей части отсиживаясь в своей зоне. Но это чревато потерей концентрации, потерей, шальным броском и как итог поражением.
Поэтому когда есть возможность хоть малыми силами но войти в чужую зону мы её пользуемся.
Вот и сейчас я через пас вошёл в зону Динамо, просто для того чтобы хоть как-то позволить передохнуть Третьяку и оборонцам. Ну и попытаться поймать удачу за хвост и всё-таки не доводить дело до хоккейной лотереи.
Отдаю на Васю Татаринова, тот проходит буквально метр и возвращает мне шайбу под бросок. Я щёлкаю, Григорьев ложится под шайбу и принимает мой бросок на себя.
Я её подхватываю, выжимая из сеья буквально последние капли, собираюсь снова бросить…
И лечу на лёд, понимая что только что случилось что-то очень и очень нехорошее, ребра на правой стороне груди буквально горят.
Это второй защитник рижской пары, Сейейс, бросился мне навстречу и очень-очень подло ударил.
Судья Якушев тут же свистнул нарушение но нам от этого не легче. Для реализации большинства нет ни сил ни времени, ничья…
— Ну что тут? — спросил Асташев когда Нестеренко колол мне обезболивающие и накладывал повязку.
— Что-что? Два ребра скорее всего сломаны, вот что.
— П…ц, — выругался старший тренер, — приплыли, б…
— Да всё нормально, — ответил я, скривившись от боли, — сейчас Сан Саныч со мной закончит и я выйду на буллиты. Надо с этим закончить.
— Ага, закончит он, — злобно буркнул Нестеренко, — как же. А я ведь предупреждал чем всё может закончиться. Лежи давай, и даже не думай вставать. Без тебя разберуться. В конце концов я не истина в последней инстанции, может быть у тебя не переломы а трещины, так что если нам всем повезло то ты возможно на уколах сможешь сыграть следующий матч.
— Всё верно, Саша, — сказал Асташев, — на буллиты я тебя не выпущу. Дай Бог и без тебя справимся.
