Глядя на себя в зеркало, девушка проклинала сытую и комфортную жизнь, делающую ее упитанней и румяней день ото дня. Девушка даже пыталась меньше есть, но заключенных кормили настолько вкусно и полезно, что изголодавшейся по домашней кухне Кате трудно было удержаться.
Вот и сегодня, в очередной раз дав слабину, девушка пошла в столовую.
Генеральный установил несколько правил, в которые входили зоны неприкосновенности. Территории, где между заключенными не должно быть конфликтов. Стоило кому-то устроить разборку или нападение в столовой или спортивном зале, его грозили снять с проекта.
Что означало: «Снять с проекта» не объяснялось, но заключенные поняли, что ничего хорошего нарушение правил не сулило. К тому же, многие все еще надеялись на досрочное освобождение и старались быть образцовыми лабораторными мышками.
Наслаждаясь любимым жульеном, Катя сидела в дальнем углу столовой. Девушка не поднимала глаз от стола, однако, слышала, что Свиристель ругается с Хромым. Тихая ненависть быстро переросла в громкие выкрики. Еще чуть-чуть, и правила будут нарушены. Свиристель выплеснул Хромому в лицо горячий суп. Тот вскочил со стула и схватил со стола вилку.
Катя внутренне сжалась и посмотрела в сторону мужчин. Хромой сделал заступ и подался вперед. Его тело было готово к броску. Но тут произошло нечто невообразимое. Матерый уголовник упал на пол и начал рыдать, словно ребенок. Он ползал на коленях перед Свиристелем и просил прощения. Остальные заключенные от удивления повскакали с мест и, окружив пару, наблюдали.
- Что ты с ним сделал? – спросил Свиристеля кто-то из мужчин.
В этот момент в столовую вбежал взволнованный Генеральный. Он с обожанием посмотрел на Свиристеля и приказал увести одаренного бунтаря. Идя следом за охранниками, Генеральный подпрыгивал от счастья. Катя никогда раньше не видела его таким.
С тех пор Свиристель стал любимцем руководства и главным в группе подопытных. Молодого человека назначили наставником над заключенными. Каждый день подопытные собирались в зале, и Свиристель учил транслировать эмоции. На уроках всегда присутствовал Генеральный. По каким-то неписаным законам пробовать трансляции на нем было нельзя, а вот на соседях можно. Чем больше заключенных овладевали навыками трансляции, тем меньше становилось людей для тренировок. Став Трансом, человек легко отделял чужие эмоции от личных, и переставал быть подконтрольным.
К великому несчастью, Латтэ оставалась последней в группе, чьи способности никак не хотели пробуждаться. И неудивительно. Ведь из всех подопытных она была самой истощенной при поступлении и хуже всех перенесла операцию.
Возможно, именно поэтому представительница неудачного вложения денег не нравилась Генеральному. Мужчина почти ненавидел девушку, отчего сделал боксерской грушей для остальных членов группы. Теперь каждое занятие все рассаживались вокруг девушки и тренировались. Латтэ с ужасом ждала каждого урока. Ведь всего за час ей предстояло пережить сотню чужих эмоций, которые, несмотря на свое многообразие, были одинаково мучительны. На ней оттачивали истерики, панические атаки, чувство отчаяния, безысходности, утраты и невыносимой душевной боли. Она кричала, рыдала, падала со стула и билась в судорогах. Выходя из зала, Латтэ думала, что не переживет нового урока, но выбора у девушки не было.
Остальным новые способности понравились. Дар трансляции стал новым мерилом превосходства. Теперь не имело значения сильный ты или слабый, высок или низок, женщина или мужчина. Имел вес только твой дар. Сила, с которой ты мог воздействовать на подконтрольного. И понятно, что при таком положении дел, Катя была на самой нижней ступени. Ее не уважали. С ней не общались. Более того, заключенные стали атаковать ее трансляциями где угодно. Им доставляло удовольствие мучить единственную неудачницу в группе. Да и потренировать свои способности на единственном неспособном дать отпор человеке, было удобно.
Латтэ перестала ходить в столовую. Она выходила лишь ночью и доедала то, что было в холодильнике, а иногда и в мусорке.
Глава 12
Она словно вынырнула из воды. Глубокий вдох, и тело сжалось, желая оттолкнуться от поверхности. Катя почувствовала сдавленность в области рук и груди. Девушка увидела, что привязана, и начала кричать. Она все еще была в старой военной части. Ей казалось, что кто-то из группы забрался к ней в комнату и привязал к кровати.
Вбежала испуганная медсестра. Дрожащей рукой включив свет, она увидела бьющуюся в истерике пациентку.
- Что вы хотите? Развяжите меня! – кричала обезумевшая Катя.
Испугавшись, медсестра выбежала из палаты и вскоре вернулась с Владимиром Григорьевичем.
- Не кричите, - сказал мужчина, - Сейчас ночь, вы перебудите больных.
- Каких больных? Зачем вы меня связали? Кто вы? Где я? - в панике кричала девушка.
Владимир подошел к кровати и аккуратно отвязал Катю. Та сразу вскочила с кровати и начала метаться по палате в поисках укромного места. Забравшись под стол, девушка стихла и начала приходить в себя. Рассудок приходил в норму. Она поняла, что не в старой военной части. Вспомнила все, что происходило до удара по голове, и успокоилась. Собравшись с мыслями, она начала транслировать мужчине страх. Это первое, что пришло девушке в голову. Ей нужно было, чтобы мужчина и медсестра отошли от двери. Несмотря на все усилия, мужчина не реагировал. Катя переключилась на медсестру, но та тоже не испугалась.
- Что… Что со мной? Я больше не могу транслировать… Что вы со мной сделали? – с нарастающей тревогой бормотала обескураженная Катя.
- Не можете, что? – удивился Владимир.
- Вылезайте из-под стола, - вмешалась недовольная медсестра.
В дверь заглянула сонная женщина в халате.
- И долго это будет продолжаться? Пол-отделения на уши подняли. Успокоительного ей вколите. Здесь все-таки клиника, а не психушка…
- Идите спать, - грубо ответил Владимир Григорьевич.
Он, не отрывая взгляда, наблюдал за поведением Кати. Девушка вся дрожала и терла виски.
- Кто вы такие? Где я? – спрашивала девушка.
- Я все объясню, только вылезайте, - мягко проговорил Владимир.
Девушка поняла, что ведет себя неадекватно и послушалась. Выбравшись на открытое пространство, девушка медленно встала и сделала шаг к кровати. В палату вбежала еще одна медсестра со шприцом в руке.
Увидев это, девушка отшатнулась и готова была снова забиться под стол.
- Выйдите все! – раздраженно прикрикнул на медсестер Владимир.
Женщины, недовольно посмотрев на грубияна, удалились.
Владимир сам сел на кровать и начал рассказывать:
- Вы помните, кто вас ударил по голове? – спросил Владимир.
- По голове… - задумчиво проговорила Катя.
После этих слов она вспомнила, как ее пытались ограбить, и поняла, почему в больнице.
Девушка машинально потрогала затылок и поморщилась от боли.
- Не волнуйтесь, повреждение несерьезное. Внутренних повреждений нет. На томографии…
- Вы делали мне томографию? – испуганно спросила Катя.
- Да, и многое показалось мне очень любопытным, - многозначительно проговорил врач.
- Нет… Нет… Вы… Да что же это… Вы даже не представляете, какой опасности себя подвергли… - снова начала паниковать девушка.
Мужчина устало вздохнул. Меньше всего ему хотелось среди ночи разбираться с девичьими истериками.
- Ложитесь спать, сестра вколет успокоительное, и завтра поговорим, - потерев лицо ладонями, сказал нейрохирург.
