Бремя победителя (СИ) - Агеев Денис

Ролдан продолжал выкрикивать обвинения и проклятия, а потом его голос внезапно умолк. И я отчетливо услышал:

— Похвально, рядовой. — Это был капрал. — Ты продвинулся дальше всех. Остался единственным выжившим.

Я сбавил шаг, а потом будто какая-то неведомая сила заставила меня остановиться. Окинул взглядом оставшийся путь, который заканчивался через пару десятков метров переходом в узкий коридор, ведущий, как я помнил из пси-обзора, к чекпоинту, и невольно повернул голову вправо. Негр стоял в нескольких шагах от меня. Его правая полимерная рука была по локоть оторвана, лицо покрыто многочисленными порезами и ссадинами, а комбинезон в нескольких местах продырявлен и замарен. Выглядел негр так, словно пережил серьезную передрягу.

Я тяжело вздохнул и произнес:

— Хорошая, попытка, капрал, но я-то отлично знаю, что ты — ненастоящий. Ты погиб на уровне. Как и остальные. Ты — всего лишь плод моего воображения, навязанный пси-атакой.

— Я не собираюсь тебя переубеждать, но хочу заметить, что ни ты, ни кто другой из пленников Арены не видел моего тела. Я упал в бездну, и вы подумали, что я погиб.

Я кивнул. Так все и было.

— На войне тех, чьи тела не могут отыскать, считают пропавшими без вести, рядовой. Ты ведь знаешь об этом. Пропавшими без вести, но не погибшими.

— Это почти одно и то же, — сказал я.

— Вот именно, что почти, — подчеркнуто выразился негр.

— Да и это на войне, а здесь — Арена. Здесь другие законы. Если не вернулся с уровня, значит погиб. Иначе не бывает. А ты, капрал, с раунда не вернулся.

— Но ты ведь тоже не вернулся с того самого раунда. Забыл, рядовой?

Черт!.. А ведь он прав. С предпоследнего раунда второй фазы я действительно не вернулся, пав жертвой усыпляющего газа.

— Ты не вернулся. Но тебя вернули, — продолжил Лайсон. — Правила Арены были нарушены.

Я кивнул и произнес:

— Согласен. Но это было сделано всего один раз в исключительном случае.

— Нет никаких исключений. Правило было нарушено… дважды. Локсы спасли не только тебя, но и меня.

Я на миг задумался, попытавшись представить, возможно ли подобное. И сразу пришел к выводу, что — нет. Но что-то глубоко внутри меня дернулось в сомнении. А может, все-таки возможно?..

— Они оставили меня для подстраховки. Никто не надеялся, что ты выживешь. Все ставили на меня и Айрекса, и когда я выбыл из игры, любимчиком остался только один Айрекс.

В голове у меня помутилось. Что-то из недр подсознания явно твердило, что все было иначе. Не помню, откуда, но я был уверен, что как раз таки любимчиком являлся ни Лайсон и ни Айрекс, а я. Не для всех, конечно, — тот же распорядитель турнира ненавидел меня больше всего на свете, — но для большинства зрителей. И откуда я это знал?.. Может быть, на самом деле не знал, а лишь выдумал?

— Все ставили на Айрекса и на меня, рядовой, — снова проговорил капрал.

У меня же сильно закружилась голова, я присел на корточки и обхватил лоб ладонями.

— На мне были завязаны большие деньги самого руководство империи. Я должен был победить на Арене, но нелепый случай все поставил под удар, — продолжил Лайсон.

— Ты погиб у меня на глазах, — произнес я, вспомнив, как он сорвался и полетел в черноту.

— Нет, рядовой. Ты же не видел мой труп. Я выжил. Когда я провалился в бездну, то попал в какое-то помещение. На меня выпустили газ, и я потерял сознание. Но потом пришел в себя в светлой больничной палате. Сначала даже подумал, что попал в рай, — капрал усмехнулся. — Но потом передо мной появилась кривая рожа Кроноса. И он сказал мне, что формально для всех я погиб, но они готовы сохранить мне жизнь на случай, если в конце игр в живых останешься только ты. Этот случай произошел.

Я призадумался. Возможно ли такое?.. А почему нет? Локсы тоже ввели меня в кому и забрали для изучения на целые сутки, а потом вернули обратно. Так почему бы не провернуть подобное и с другим участником турнира?

— Допустим, что все так и было, — сказал я. — Но ведь это явно противоречит устоям Арены. Ты выбыл больше десяти раундов назад. Про тебя уже все давно забыли. Как руководство Арены объяснит зрителем твое триумфальное возвращение?

— Понятия не имею, Шой, — развел рукой негр. — Этот же вопрос я задал Кроносу, на что он ответил, что это не моя забота.

Я усмехнулся. Мысли начали путаться, я стал плохо соображать. Посмотрел на капрала и спросил:

— И что ты делал все это время?

— Ничего, — пожал плечами Лайсон. — У меня была отдельная камера. Я ел, пил, спал и наблюдал за вами. За тем, как вы по одному выходите из игры.

— Уровень со старым заводом… там были киборги очень похожие на тебя.

— Я знаю. Это Кронос придумал. Хотел таким образом задеть вас за живое. Скопировал мой образ и перенес на киборгов. Но вас это нисколько не остановило, насколько я мог видеть. Вы, а в особенности ты, рядовой, стали образцовыми бойцами. Безжалостными и безропотными. Мне твой бой с Айрексом понравился. Не думал, что ты сможешь победить. Будь моя воля, я бы поставил на него.

Я снова усмехнулся. Голова уже кружилась меньше, но мое сознание словно куда-то поплыло. Происходящее вокруг меня перестало волновать. Я словно наполовину окунулся в дрему. Попал в некое пограничное состояние между снов и явью.

— Ты должен понять, рядовой, что все кончено. Арену не переделать. Это Арена может изменить человека, но не наоборот.

И тут в голове у меня словно что-то щелкнуло. Образ Лайсона, того, из прошлого, четко встал у меня перед глазами. Я в точности не помнил сказанных им тогда слов, но их смысл всплыл в моем сознании четко: я попал на Арену неспроста и должен совершить здесь что-то важное.

— Раньше ты был иного мнения, — напомнил я. — Ты считал, что у каждого человека свое предназначение, и мое заключается в том, чтобы совершить на Арене что-то выдающееся.

— Я ошибался, — махнул рукой капрал и покачал головой. — Я видел, на что способны локсы, рядовой. Ты ничего не сможешь сделать. Это исключено.

В груди зажгло словно огнем, а потом оттуда в голову ударил пси-импульс. И мое сознание начало крепчать. Лайсон по-прежнему стоял передо мной, но теперь в его естественности я начал сомневаться. Я коснулся амулета на груди — и даже сквозь материал костюма почувствовал исходящий от него жар.

Ведомый некой силой я заглянул в нейроинтерфейс и проверил время. Секунды отсчитывали: 9… 8… 7…

— Черт! Долбаная ты иллюзия! — вскрикнул я.

В один миг я понял все. Лайсона здесь нет, все это — пси-наваждение, созданное с одной целью — замедлить мое передвижение по локации.

Я активировал «Сверхскорость» и рванул дальше по коридору. Капрал кричал что-то вслед, но я его уже не слушал. Двадцать метров до сужения, а там и до чекпоинта я преодолел за несколько мгновений. Влетел в ворота уже на исходе последней секунды.

Створки позади меня со стальным грохотом сомкнулись, и я очутился в начале короткого коридора, который вел в просторное помещение с высоким сводчатым потолком. Сверху на меня светили крупные прожекторы, от чего создавалось впечатление, что я попал на сцену, где вот-вот должно состояться театральное представление. В некотором смысле так и было, ведь на меня сейчас неотрывно глядели миллионы глаз жителей Империи. Как ни удивительно, но впереди, метрах в ста от моего текущего местоположения, я увидел очередные ворота. Чекпоинт?.. Неужели этот фрагмент локации настолько короток?

Огляделся. В стенах огромной комнаты слева и справа были вырезаны высокие темные проходы. Понимание, навеянное то ли интуицией, то ли вампирским чутьем, пришло сразу: именно оттуда на меня хлынут орды врагов. Я потянулся за катаной.

Из ближайшего прохода вышел первый противник — двухметровый минотавр с огромной секирой в руках. Мутант отошел от входа на пару метров, злобно фыркнул, глухо проревел. Чуть пригнулся и левым копытом стал с противным громыханием скрести по гладкому полу. Покрасневшие глаза пылали яростью, из пасти раздавалось тяжелое сопение.