От полного разгрома их спас только внезапно погасший свет. Темнота замедлила наступление толпы, но полностью остановить его уже не могла. Стражей порядка здорово потрепали. Многие недосчитались зубов, почти у всех синели гематомы. Несколько врачей из медпункта, среди которых была и Маша, теперь занимались их ранами.
— Сергей Борисович, что будем делать? — спросил Паша Ефремов.
Это он сумел проскочить в щитовую мимо погромщиков и отключить электричество.
— Не знаю. — Лицо майора украшал огромный кровоподтек. — Совсем озверели, блин. Напролом прут.
— Эх, надо было автоматы брать из оружейки, — сквозь зубы пробормотал оказавшийся здесь же генерал, явно поднятый из-за обеденного стола.
— Ты чего городишь? — Майор был настолько ошарашен предложением, что перестал играть роль подчиненного. — Это же свои!
— Как бы нам эти «свои» ноги не повыдергивали.
— Предлагаете отступить?
— Вам решать. Вы же мой зам по общим вопросам. Вот и решайте один из них, — с этими словами Прохоров исчез с глаз, укрывшись в соседнем коридоре.
Вслед за ним засеменил и помощник, когда-то приехавший вместе с генералом проверять объект. Теперь этот долговязый тип, похожий на Дуремара из «Золотого ключика», находился при коменданте не то в качестве денщика, не то просто наперсника. Как его там… Сергей Борисович до сих пор не потрудился запомнить его имя. А зачем?.. Дрянь человечишка. Поговаривали, что он присутствует на мероприятиях убежища только для того, чтоб зондировать почву и собирать компромат.
В общем, Демьянов вздохнул с облегчением, когда оба скрылись из виду. Ему и без них было несладко.
— Может, снова отойдем, а они пусть сами успокаиваются? — предположил Павел.
— А огонь?.. — глухо возразил майор, тряся головой. — Даже если вырубить вентиляцию, так просто не потухнет. Слишком много натаскали барахла. Дым пойдет. Если не затушить, все задохнемся. Убежище придется эвакуировать. А куда?
— Вот дерьмо!
— Оно самое.
Кто бы мог подумать, что кроме опасностей внешнего мира у них под боком проснется свой огнедышащий вулкан, способный свести на нет их шансы на спасение. Вот он, человеческий фактор, во всей красе.
— Что за штука, Сергей Борисович? — Лейтенант пнул носком ботинка гофрированный шланг, похожий на грязную анаконду.
— А? — Демьянов не расслышал его из-за гула надвигающейся оравы. — Что?
— Я говорю, что это за шланг?
— Шланг как шланг. Обыкновенный… Насосом воду откачивали, когда трубу прорвало. Сто раз говорил убрать с дороги на хрен.
В этот момент лицо Ефремова прояснилось, как будто на него сошло озарение:
— А вы видели, как разгоняют беспорядки водой?
— Видел, как же. И не только по телевизору. Хм, говоришь-то ты правильно. — Майор нахмурился. — Одна проблема. Воды нет.
— Как «нет»? А откуда тогда мы?..
— Из резервуаров. Про скважину не слыхал? С утра на ремонте. Плановом.
Демьянов поморщился, прекрасно зная, что этот ремонт правильнее было бы называть авральным. Отголосок дальнего взрыва запредельной мощности вызвал подвижки в земной коре. Артезианская скважина, выдержавшая ядерные удары, была частично повреждена. Каким-то чудом в убежище оказался инженер, кумекавший в таких делах, на складах ЖЭКа отыскали трубы нужного сечения, насосное оборудование. Восстановительные работы велись день и ночь, но майор до сих пор не был уверен в том, что они справятся. Неизвестно, что раньше даст о себе знать — голод или жажда.
— А резервуары? — не унимался подчиненный.
— Нельзя, неприкосновенный запас.
— А если этот, как его... водосборник?
— Отстойник, что ли? — уставился на него Демьянов. — Ты в себе? Это же не вода, а отрава. Хотя, что я говорю… Как будто у нас есть выбор. Вроде ничего идейка.
Сергей Борисович наморщил лоб. С технической стороны это было возможно. Мощные насосы убежища могли перекачать весь отстойник — пять тысяч кубометров — за полчаса. Если открыть вентиль, то вода хлынет из форсунки под давлением в несколько атмосфер. Вряд ли она будет дробить породу, как гидромонитор, но человека вполне может слегка покалечить. Демьянов окинул взглядом мелькающие в темноте огоньки — факелы в руках буянов. Слишком уж быстро они приближались. Нет, к черту сантименты. Сами напросились.
— Ну, мужики, на счет три!
Демьянов еще раз проверил, надежно ли зафиксирован шланг, поплевал на руки.
— Р-раз. Два. Три… Пошла! — Он что было сил крутанул вентиль.
Только бы справился насос, только бы не засорился шланг, только бы никого не убило!.. В рукаве что-то заворчало, забулькало, он начал раздуваться, словно внутри полз, извиваясь, кто-то огромный и скользкий. Затем на три секунды повисла тишина. Враги приближались. Еще немного, и они отрежут их от главного коридора.
Зловонная река устремилась навстречу атакующим. Кто-то в передних рядах в ужасе отпрянул, но бежать было поздно. Напор был слабоват для того, чтобы разрезать человека пополам или вышибить из него дух, но вполне достаточен, чтобы сбить с ног и отбросить на несколько метров. Люди разлетались как кегли в боулинге. Подняться на ноги они уже не могли и барахтались, едва не теряя сознание от чудовищных миазмов.
Демьянов знал, что им угрожает не только дизентерия. Почти все стоки, попадавшие в отстойник убежища, были слаборадиоактивными. Но тут уж не до гуманизьмов. После все гуртом пойдут на дезактивацию — ледяной водой.
Все было кончено. Битва была прекращена так же быстро, как началась. Баррикаду размыло в мгновение ока. Остывали трупы убитых при скоротечном штурме. Застывала на полу и стенах зловонная слизь, которую теперь не так-то просто будет отчистить. Самых строптивых дружинники лупили ногами, без особого энтузиазма, но и без оглядки на расовую солидарность. Трудновато определить, кто какого роду-племени, после таких водных процедур.
Большинство драчунов уже отрезвело, их сознание после краткой эмоциональной вспышки возвращалось к тупой апатии. Застарелой, древней как мир ненависти был дан выход, и давление на стенки котла спало. На время. Но в их ситуации каждый прожитый день следовало считать чудом.
«То, что начинается как драма, заканчивается как фарс», — вспомнил майор, глядя на толпу, изгвазданную в вонючей жиже. Он думал о том, как сделать, чтобы подобное не повторилось. По законам военного времени можно было поставить буянов к стенке, но Демьянов хорошо понимал, что ему этого не простят. Ведь если уж карать, то надо карать зачинщиков как с той, так и с другой стороны. Нет, после этого ему будут подчиняться по-прежнему, но что-то изменится. Майор не был к этому готов. Впервые в жизни ему придется поступить как политику. Надо любой ценой сохранить хрупкий мир в убежище, не дать ему уподобиться внешнему хаосу.
Необходимо было провести расследование. Разумеется, не открытое, с опросом очевидцев, составлением протоколов и анализом орудий преступления. Смешно… Еще, блин, дактилоскопическую экспертизу устроить. Естественно, расследование должно быть негласным, и для этих целей у майора был на примете человек.
— Семен? — вызвал он по внутренней связи. — Третья группа вернулась? Моются? Скажи Петру Петровичу, чтоб ко мне явился. Чем быстрей, тем лучше.
Такой ценный кадр занимается не своим делом. Опер с двадцатилетним стажем, волкодав — и руководит погрузкой. Это все равно что гвозди микроскопом забивать. Конечно, его можно понять. У него двое детей. Живых. А в поверхностных группах, особенно продуктовых, больше возможностей раздобыть лишний кусок. Формально он чист. Подал неделю назад заявление — Сергей Борисович завел у себя на объекте делопроизводство в полном объеме — и перевелся наверх из замов по безопасности. Но чисто по-человечески поступил как сволочь. Надо бы устроить ему разнос за то, что мышей не ловил во время бунта и перед ним. Ведь чувствовал, догадывался, что что-то назревает. Но разнос без хамства, чтоб не расхолаживать, а стимулировать человека.
