От чужих берегов - Круз Андрей "El Rojo"

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108

Я упал навзничь, тяжело, больно – не спасла даже амортизирующая плита «плэйт-карриера»,– чуть не лишившись дыхания. Большой, жирный и смердящий мертвец навалился сверху. Его харя теперь лежала где-то у меня на груди, и он вновь попытался укусить, уже в запястье, но мне удалось оттолкнуть его голову двумя руками, упираясь в лицо и лоб. Его кожа и вислая плоть лица как-то скользко и вяло, омерзительно вяло подавались под моими пальцами, а его глаза… они не меняли своего выражения. Он пытался жрать меня и даже не осознавал, что я сопротивляюсь.

Сквозь туман в сознании крик Дрики, но что она кричит? Не слышу, не знаю, не до того, меня сейчас куснут – и все, я мертвец, зомби, тварь бродящая, поганящая землю, я такой же, как та зараза, что сейчас лежит на мне, расплываясь мешком гнилого мяса. Автомат зажат между ним и мной, до пистолета не дотянуться. Я толкаю его голову двумя руками, пытаясь оттолкнуть в сторону. Но у меня не очень получается – мертвец цепкий и тяжелый и как-то вообще расплылся в стороны.

Дышу через раз – все же сбил дыхалку, и легкие заполнены трупной вонью,– тошнота, как шар для боулинга, катит откуда-то изнутри, и я понимаю, что могу облеваться прямо сейчас, вот так, как лежу.

Зомби тихо скулит, тяжко ворочается и пытается дорваться зубами до меня. Дернулся, не достал, зато мне удалось столкнуть его тушу набок, в сторону. Есть, одна рука свободна! Краем глаза вижу подбежавшую к лодке Дрику – кажется, я даже слышал ее топот: причал гулкий.

Рука дергается к пистолету, инстинктивно, и натыкается на похожую на гнилой окорок лапу мертвяка. Он так и продолжает держаться за автомат и рукоятку пистолета. Моя рука, словно испуганная, отдергивается к поясу, пальцы захватывают резиновую рукоятку «андеркавера», с которым я не расставался ни на секунду с тех пор, как Хесус его мне продал в темной задней комнате заштатного ломбарда. Палец на зажим, рывком из кобуры, а затем короткий ствол с силой вдавился мертвецу в глаз.

Грохнуло глухо – как в подушку выстрелил. Голова мертвяка странно вздулась сбоку, из глаза потекла бурая жидкость, и струйкой сочился синий дымок. Выходного отверстия не было, а то еще и забрызгало бы. Туша зомби обмякла – большая, заполненная гнилым жиром,– даже как-то растеклась по палубе, подобно налитому водой воздушному шару.

Еще не опомнившись от паники, опасаясь того, что из рубки кто-то еще бросится на меня через открытую дверь, задергался, рывком высвободился из захвата мертвых рук, откатился в сторону, прицелился в дверной проем, ожидая, что оттуда выскочит кто-то еще.

– Укусил? – Испуганный голос Дрики прямо над ухом.

Она, кстати, в панику не впала – стояла надо мной, вскинув «укорот» и прикрывая меня, поднимающегося.

– Нет,– покачал я головой, поднимаясь на ноги, но так и не опуская ствола.– Дурак я, забыл про осторожность. Дурак совсем.

Тошнота накатила девятым валом, и я едва успел перегнуться через борт, потеряв все, что съел с утра.

– Тебе плохо? – продолжала беспокоиться девушка.

– Мне хорошо,– уверил я ее.– Уже. Просто с трупом лишнего пообнимался, вот и вывернуло. Гадство, воняет от меня…

– От него больше воняет,– дипломатично сказала Дрика, толкнув ногой труп.

– Спасибо, обнадежила,– поблагодарил ее я.

Отодвинулся по борту подальше от расплывающейся в воде блевотины и взялся полоскать руку в перчатке, которую пытался жевать мертвяк. Блин, обслюнявил, скотина, теперь чем отмывать? Как вспомню, так кажется, что никакой ацетон не возьмет… бензином, блин… и поджечь…

– Уходить пора,– скромно напомнила Дрика.

– Пошли,– кивнул я,– прикрывай. Я эти вон потащу,– указал я на кранцы.

– Хорошо.

Дотащили груз до «Туга» без приключений, свалили на корму, и я сразу начал прилаживать большие оранжевые груши кранцев на релинг, с небольшими промежутками.

«Отдать концы» тоже получилось без особого труда: «восьмерки» распутывались легко. Я так и остался стоять у борта, глазея по сторонам и с тихой матерщиной продолжая принюхиваться к себе: разило мерзостно, надо срочно что-то делать. Опять соляркой – как тогда, в Ла-Порте?

Лодка, утробно бурча дизелем и вибрируя палубой, медленно отвалила от причала, баламутя воду «подрульками», потом начала неторопливо набирать ход, сваливаясь в пологую циркуляцию, разворачиваясь вверх по течению. Я заглянул в окно рубки – вид у Дрики был сосредоточенный, но вполне уверенный, большое рулевое колесо из лакированного дерева она крутила не торопясь, явно понимая, что делает. Надо бы и самому попробовать будет, не так это сложно – похоже, в том же самолете кнопок с рычагами куда больше, и справлялся же…

Поймал себя на том, что все тру и тру мокрые перчатки одна о другую, словно стараясь счистить следы соприкосновения с пастью мертвеца. Блин, надо о деле сейчас думать, нервы на потом.

«Туг» развернулся и пошел вверх по реке, уверенно разрезая форштевнем рябую от ветра речную воду свинцового оттенка. В какой-то момент поймал себя на мысли о том, что вот отошли – и можно мертвяков не опасаться. Вон уже двое топают к причалу, от которого отвалили, из лесу вышли – пришлось бы отстреливать, а тут… и ветерок веет, и дождь давно закончился, и ни одна бродячая мертвая тварь до тебя дотянуться не может. Да и немертвая тоже, разве что с берега могут обстрелять.

Может быть, как до дому доберусь и своих найду, куда-нибудь к реке переселиться? Там небось самая жизнь и начнется: чего крутиться возле сожранной, голову на отсечение, Москвы? В Тверь, на малую родину, на волжские берега, с детства памятные! Правда, тут еще вопрос в том, как устроиться получится. Это тут я богач, яхты на выбор, грабь любую, а там? А для «там» у меня пока и нет ничего. Тоже думать придется, как жить и чем жить.

Слово «жить» сбило на мысли беспокойные. Я их все гоню, а они как тараканы – обратно. Да живы мои все, не может быть по-другому: когда мы еще общались, самое страшное – первое время – уже было позади. Выжили, уцелели, даже вооружились дополнительно. Нет, ничего там с ними не может быть. Я бы почувствовал. Наверняка почувствовал бы.

Берега неторопливо тянулись по бокам, плескалась волна в борта, за кормой расплывались длинные усы от форштевня и кипящая полоса от винта. Скорость стала какой-то непривычно маленькой, зато… не за рулем, а вот так – ходишь, гуляешь…

Пришвартоваться у цементного завода удалось без проблем, хотя благодарить за это следовало все же скорее многочисленные кранцы, висящие вдоль борта, а не таланты рулевого. Хотя и Дрика тоже справлялась с лодкой нормально, если на мой непросвещенный взгляд судить. Вывела, довела, подогнала и пришвартовала – что еще нужно?

Сэм с байкерами были уже на месте и, что самое важное,– успели закрыть ворота в сетчатом заборе. Пара мертвецов уже шлялась вдоль него, но в них никто не стрелял, потому что больше выстрелов – больше внимания. А пока выстрелы потрескивали в отдалении: Кег и компания разбирались с мертвецами в ходе своей очередной мародерской вылазки, заодно отвлекая внимание от нас.

– Здание проверяли? – спросил я у Сэма, искавшего что-то в кабине грузовика.

– Это? – показал он на двухэтажное, немалых размеров фабричное здание с двускатной крышей, построенное, судя по стилю, в начале двадцатого века.

– Это,– подтвердил я.– Мало ли кто оттуда выскочит!

– Страшновато проверять,– подумав, ответил он.– Лучше приглядывать за ним – и все. И стрелять во все, что оттуда высунется. Ты чего мокрый?

– Проверял кое-что,– лаконично ответил я.– Вопрос прежний: как будем бочки грузить, и так, чтобы процесс на неделю не растянулся?

– Эвакуатор приспособим. Сделаем обвязку под бочку – и будем по одной опускать.

– А с грузовика как снимать?

– Пока не придумал,– честно ответил он.

Я тоже не придумал. И не придумывается как-то. Есть идея закачать восемь бочек в танк, а потом переливать уже в них, и так далее, но сколько на это уйдет времени – представить страшно. А сгружать вручную вдвоем – надорвемся и сдохнем, у нас и механизации разве что L-образная тележка на двух колесах, оставшаяся от мебельного прошлого «фрейта».

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108