Призрачный ученик - Метельский Николай Александрович

Ладно, выберу «ум». Самый непонятный, как по мне, параметр. Подав ману по обоим каналам, я стал свидетелем того, как круг призыва засветился фиолетовым, а в его центре начал собираться темный дым, который через несколько секунд сформировался в паука размером мне по колено. А нет, кровь Окава подсказывает, что это паучиха. Во всяком случае, сама она себя так воспринимает. Осмотрев ее, я вздохнул.

— Похоже, придется отправлять назад.

Если это цучигумо, то она явно не высшая, таких мелких высших среди них нет. Они с возрастом и силой только крупнеют. Эта паучиха, наверное, даже в человека превращаться не умеет. И как мне ее ум проверить?

Услышав мой голос, паучиха пару секунд металась в пределах круга призыва, после чего резко остановилась и, приблизившись ко мне, осторожно протянула в мою сторону передние лапки. Мне ее даже жаль почему-то стало, хотя никогда не был фанатом пауков.

— Подожди, — подошел дядя поближе и, присев на корточки, осмотрел паучиху более пристально. — Цучигумо. Точно не высшая, — заметил он, задумавшись. — Но и не совсем слабачка. Обычный ёкай, в общем.

— Но-о-о… — протянул я.

— Но чувствуется в ней что-то знакомое, — пробормотал он себе под нос.

— Может, это не цучигумо? — спросил я дядю, и он посмотрел на меня как на идиота. — Извини, — смутился я.

Надо же было ляпнуть. Чтобы дядя — да ошибся в ёкае? Да еще в таком простом?

— Ты нас понимаешь? — спросил он паучиху.

На что та начала как-то странно двигаться.

— Что это она? — не понял я.

— Пытается кивнуть, — усмехнулся дядя. — В человека, как я понимаю, ты превращаться не можешь, да? — на что та вновь задергалась. Больше всего это было похоже на приседание эпилептика. — Ха! Понял, — поднялся он на ноги. — Это «опущенка», — махнул он в ее сторону рукой.

— Опу… что?

— Кто-то провернул с ней тот же фокус, что я в свое время с тем божком.

— Но… Это же бессмысленно, — не понял я. — Ёкай не боги, какой смысл кому-то понижать их в силе? Проще убить. А раз уж… опустил, то и добей после этого. Или привяжи.

— Или пусти в свободное плавание, чтобы он еще очень долгое время помнил, каким когда-то был и каким стал. Поверь, ёкай переживают свое «падение» так же остро, как и люди. Даже острее, поскольку для них сила и жизнь имеют примерно одинаковую ценность.

— Нехило над ней поиздевались, — хмыкнул я.

— Или отомстили, — нахмурился дядя. — Я над Туманным Волком совсем не прочь так же «подшутить». Правда, вряд ли он после этого долго проживет, если в астрал не убежит. Врагов он тут немало нажил.

— То есть ее лучше все-таки отправить назад?

После моих слов паучиха отбежала от нас как могла дальше и, поджав лапки, сжалась в комок.

— Хитрая какая, — усмехнулся дядя. — На жалость давить пытается.

— И какой у нее раньше был ранг?

— Ранг? — повернулся ко мне дядя.

— Ну по силам она кем была?

— Минимум высшая, — пожал плечами дядя.

— Минимум, — взлетели у меня брови.

— Теоретически, она могла быть старшим духом, но скорее всего, ее именно с высшей опустили. Точно я тебе сказать не могу.

— И нам это что-нибудь дает? — поинтересовался я.

— Даже не знаю, — провел он себе рукой по волосам. — Нет в принципе. Такие, как она, конечно, быстрее развиваются, но все равно слишком медленно. Ну прождешь ты двести лет, а не четыреста, пока она станет высшей, дальше-то все равно развитие замедлится. Да и… двести лет… Все равно много. Проще себе сразу высшего духа найти. Нельзя забывать и о причинах ее состояния. Вдруг и правда отомстили?

После его слов паучиха быстро к нам приблизилась и, опершись передними лапками на сдерживающий барьер, замерла напротив дяди.

— Мне кажется, или она хочет показать, что это была не месть? — спросил я.

На что она тут же повторила маневр и замерла уже напротив меня.

— То есть это была чья-то шутка? — поинтересовался дядя.

И опять она напротив него, но на этот раз вновь принялась дергаться.

— Не шутка? — удивился я. — Тогда что?

Заметавшаяся по огороженному пространству паучиха принялась выделывать странные кульбиты, смысл которых мой мозг отказывался понимать.

— Честная драка, но ты сумела сбежать? — переспросил дядя.

И вновь дрыганья, которые я уже спокойно интерпретировал как положительный ответ.

— Не врет?

— Нет, — ответил дядя. — Или я не умею пользоваться своим даром.

— Ладно, тогда давай ее оставим, — решил я.

— Уверен? Она тебе вряд ли чем-то сможет помочь.

— Эх… — вздохнул я. — Все-таки первый мой призванный ёкай. Пусть будет. Эй, ты согласна заключить контракт?

Конечно, она была согласна.

— Жирновато это для нее, — покачал головой дядя Ичиро. — Ну да твой выбор. В конце концов, ее всегда можно на улицу выкинуть.

— Жестокий ты, — усмехнулся я.

— А? — не понял дядя.

— А если она людей жрать начнет?

— Туда им и дорога, — отмахнулся он.

На самом деле, цучигумо не едят людей, это миф, питаются они исключительно другими ёкаями. Причем чем менее «плотными» ёкаями, тем лучше. А если добыча бесплотная и сильная, так вообще здорово. Это знал я, это знал дядя, так что шутить на эту тему можно было свободно. Правда, шутку понять сможем лишь мы с ним, ведь именно это я думал чуть ли не обо всех ёкаях, когда был маленьким, что они едят людей, отчего и испугался, когда впервые познакомился с нашими духами.

Встав на специальный иероглиф, я произнес свою часть контракта, после чего, раз уж паучиха не могла говорить (такое тоже было предусмотрено), спросил, согласна ли она с условиями, которые тут же и озвучил. Не прошло и двух секунд, как загорелся другой иероглиф, подтверждающий принятие клятвы со стороны ёкая. Как вы понимаете, если бы она не понимала нашу речь, а с духами такое случается, только если они неразумны, никакого контракта заключить не удалось бы. Но тут уж общая проблема — дядя тоже не смог бы. Таких он просто привязывает. Если дух интересный, разумеется. В большинстве случаев дядя Ичиро даже не посмотрел бы в сторону неразумного ёкая. Разве что уничтожить…

Паучихе я дал прозвище Чисана, то есть маленькая. Ну а что? Зачем заморачиваться, мелкая — она и есть мелкая. Так вот, Чисана стала в нашем доме источником сюрпризов, во всяком случае для меня. Могла выпрыгнуть из ниоткуда, разозлить Когарасу-Мару и носиться от него по всему дому, что было для меня действительно неожиданно, могла ни с того ни с сего притащить мне тарелку из кухни и гордо удалиться. А уж когда она сплела из своей паутины самую настоящую простыню, я еле сдержался от желания спросить, не может ли так же Джокишимас. Остановила только бессмысленность этого — наш защитник дома просто промолчит и гордо свалит по своим, несомненно, важным делам. Тем не менее я поинтересовался у Чисаны, не могла бы она сплести носовой платок, и буквально через двадцать минут его получил. Да еще и со своим именем в уголке. И, скажу я вам, на мой неискушенный взгляд, плела она замечательно. Платок мне действительно понравился. Он был… воздушный, иначе и не скажешь. Когда дядя узнал об этой ее особенности, был сильно поражен. Да и неудивительно. В детстве я, полный стереотипов, спрашивал его, могут ли цучигумо плести из своей паутины шелк, из которого потом можно что-нибудь сшить? И дядя популярно мне разъяснил, что шелк придумали люди, а пауки на такое неспособны. В том числе и пауки-ёкаи. Как выяснилось, дядя тоже может ошибаться.

Ну да нельзя знать обо всем, особенно о том, что тебя не интересует.

Однако дядя с этим не смирился — не нравится ему, когда его знания подвергаются критике. Вот и в этот раз он даже выделил на изучение вопроса день, но все же узнал, что это не шелк, а часть какой-то способности самой Чисаны, что-то, связанное с иллюзией, наложенной на ее паутину. А платки с простынями — это просто побочный эффект. Например, он встречал цучигумо, создававшего очень плотную паутину, которая при соприкосновении с жертвой превращалась в портал, связанный с такой же паутиной в другом месте. Видимо, и тут нечто похожее, что заставило Чисану научиться прясть. В общем, личное умение, ничего больше. Отголоски былой силы, которую «опущенка» может ограниченно использовать.