Ознакомительная версия. Доступно 288 страниц из 1440
— Держись, Подарок! — Широченная ладонь хлопнула Вратко по плечу.
Олаф?
— Вовремя мы успели! — Гуннар крутанул копье над головой.
Игни ничего не сказал. Он сразу побежал к Хродгейру, вытаскивая на ходу нож.
«Слава тебе, Господи… — подумал словен. — И правда, вовремя… Еще бы чуток, и все…»
— Вы знаете… — начал Вратко, но кормщик не дал ему договорить.
— Монаха ищи! Счетец у меня к нему!
— Ищи, Подарок Ньёрда! Кто, кроме тебя? — оскалился Олаф, поплевав на ладони.
Они обрушились на дружинников белоголового хевдинга, словно лавина, несущаяся по горному склону.
— Хёрды, вперед! — проорал Олаф во всю мощь луженой глотки.
— О-о-один! — поддержал его Гуннар, сбивая с ног зазевавшегося викинга.
Как датчане умудрились быстро разобраться, что подмога подоспела к ним, а не к их противникам, Вратко даже не пытался догадаться. Много в обычаях и знаниях урманов по-прежнему оставалось для него загадкой. В особенности их умение одним мимолетным взглядом оценивать незнакомцев и узнавать не только из каких краев они, но и какому вождю служат. Но, скорее всего, викинги Лосси-датчанина хорошо знали в лицо и Гуннара, и Олафа. Бойцы-то заметные…
«Где же рыцари? Почему медлят? Или струсили? И где может скрываться монах? Тут, пожалуй, и спрятаться негде… Разве что в избушке. Точно! В избушке! Он и раньше там ночевал».
Прежде чем сорваться в бег, Вратко убедился, что Игни справился с веревками, которые удерживали Черного Скальда, значительно лучше самого словена. Молодой хёрд уже укладывал вождя на траву, бережно поддерживая его под плечи и голову.
Новгородец поравнялся с «избушкой лесника» очень быстро. Так парень не бегал, даже когда речь шла о его жизни и смерти. Но месть оказалась более сильным побуждением, чем страх.
Дверь распахнулась.
Тлеющие угли очага давали мало света, но все же достаточно, чтобы понять: лежащий на невысокой лавке человек — не отец Бернар. Тощего монаха не спутать с широкоплечим викингом, даже если бы латинянин вздумал переодеться в необычную для него урманскую одежду.
Раненый — а замотанная тряпками, оставлявшими на виду лишь торчащую бороду и глаза, голова и правая рука, притянутая повязкой к груди, не оставляли в этом ни малейшего сомнения — увидел вбежавшего вооруженного человека. В руке Вратко продолжал сжимать меч, хотя и думать забыл, чтобы им воспользоваться. Викинг заворочался и попытался приподняться.
— Где монах?! — крикнул словен.
— Руби давай, ворлок… — ответил знакомый сиплый голос, от которого мурашки побежали у парня по спине.
Скафти Медвежья Шкура!
Берсерк из дружины Модольва-хевдинга.
Он безжалостно уничтожил все семейство Рианны. Он пытался убить Вратко. Дважды. Он зарубил Асмунда. Правда, в честном бою, один на один, но защищавший новгородца и королевну викинг был ранен… Его вид и его голос вызывали у словена едва ли не суеверный ужас. Скафти казался страшным, как йотун, и непобедимым, пока не столкнулся в схватке с Олафом. Соломенноволосый хёрд посрамил рыжего берсерка, победив его без оружия, голыми руками. И Вратко был уверен, что Олаф сломал врагу хребет. Оказалось — нет. Только покалечил.
— Руби же… — прорычал раненый. — Не томи. Ты победил.
Вратко медленно занес меч.
Один удар и со всеми страхами, сперва скрывшимися, а теперь всколыхнувшимися с новой силой, будет покончено. Убивать человека не так сложно. Главное, попасть клинком по темени или в висок. И не смотреть в глаза. Ибо одно дело, сразить врага в горячке боя, а совсем другое — добивать беспомощного и не пытающегося сопротивляться противника…
— Живи! — Парень опустил оружие. — Скажи только, где монах?
— Лучше убей, колдун.
— Почему ты меня ненавидишь? Что я тебе сделал?
— Ты — исчадье сатаны…
Вратко вздохнул. Пожалуй, проклятия монаха сделали свое дело. Попробуй теперь разубедить этого могучего, но недалекого умом человека… Да и стоит ли пытаться? Ради чего?
— Думай, что хочешь. — Словен махнул рукой. — Делай, что хочешь. Но если Бернар вернется, передай ему, что я никогда не забуду, что он натворил, и не прощу его никогда…
— Да пошел ты… — Глаза Скафти горели бессильной яростью.
— Верно. Ты угадал. Я пошел. Живи! Новгородец развернулся и вышел из избушки, плотно притворив дверь.
Глава 8
День Святого Михаила
— Почему вы меня обманули? — Вратко едва сдерживался, чтобы не кричать, но голос его звенел от затаенной ярости. — Почему твой котел показал неправду?
Синие глаза королевы Маб потемнели. Теперь они не напоминали летнее небо. Скорее море в непогоду.
— Кто дал тебе право разговаривать со мной в таком тоне, Вратко из Хольмгарда?
Они стояли в тронном зале. Друг напротив друга. Глаза в глаза.
Королева на возвышении, поднявшись с каменного кресла, которое казалось теперь сделанным не из розового, а из багрового камня. Самоцветы, украшавшие серебряный ободок короны, сверкали подобно волчьему взгляду.
Новгородец замер, не дойдя до нее трех шагов. Застыл, закаменел плечами. Он не брал с собой оружия, но готов был сейчас же наброситься с голыми руками и на королеву малого народца, и на ее верную помощницу Керидвену, и на угрюмого горбуна Морврана. А если не получится справиться врукопашную, то прибегнуть к заклятиям. Первые две строки подходящей по случаю висы уже крутились у него на языке.
— Я пришел сюда, чтобы спросить ответа за ложь, — раздельно проговорил парень. — Для того ли ты искала моей помощи? Для того ли я соглашался на союз? Я не вижу дружелюбия и доброй воли с твоей стороны, великая королева, и со стороны твоих присных. Одни лишь лживые слова, недомолвки и препоны!
Вратко не лукавил. Препон, в самом деле, хватало. Как и недавно, перед походом, призванным спасти Хродгейра, он добивался встречи с королевой несколько дней.
Они вернулись, когда уже рассвело.
Всю ночь шагали датчане, поддерживая раненых, вынося убитых — мореходы потеряли четверых из одиннадцати. Да еще трое нуждались в помощи лекарей. Асгриму лезвие вражеской секиры скользнуло по голове, срезав кусок уха — сама по себе рана болезненная, но не опасная, однако парень потерял много крови. Плешивый Бьёрн никак не приходил в сознание, получив обухом боевого топора в лоб. И седоватый, осанистый викинг по имени Одд, носящий смешную кличку — Клещ, вышел из боя со сломанными ребрами. Он старался идти сам, но от быстрой ходьбы начинал задыхаться, поэтому часто останавливался.
Лосси с невозмутимым лицом принял благодарность новгородца, выслушал теплые слова Гуннара. Сказал, что считает честью расправиться с мучителями Черного Скальда. А после попросил дозволения похоронить своих павших товарищей согласно обычаю предков. И подлечить раненых настолько, чтобы те выдержали переход до Риколла.
Вратко не возражал. Долг платежом красен. Эти люди проливали кровь по его просьбе. Почему же им нужно отказывать в такой малости? Словен и помыслить не мог, какое возмущение в рядах динни ши вызовет появление у заветного входа в Полые Холмы «лишних» викингов. Лохлайн грудью встал на защиту родных Холмов и уже был готов отдать приказ малорослым воинам браться за оружие.
Датчане тоже обиделись не на шутку. Заворчали, потянулись к топорам и мечам.
Новгородцу пришлось немало потрудиться, чтобы не допустить кровопролития. Он даже напомнил, что способен заколдовать их всех вместе взятых, превратить в свиней или дождевых червей и скормить в первом случае жителям Йорка, а во втором — рыбам в ближайшем ручье.
Спорщики поутихли. Больше не бросали друг на друга взгляды, исполненные ненависти. И тут возникла новая беда. Вратко хотел добиться разрешения для датчан пожить какое-то время в пещере-«предбаннике» — в нее открывался вход со склона холма. Лохлайн отказался наотрез, предложив урманам устраиваться в зарослях терновника и чувствовать себя как дома в глубоком овраге.
Понимая, что дело снова близится к потасовке, словен по мере сил убеждал несговорчивого десятника допустить викингов в укрытие, если он не хочет привлечь внимание рыцарей-христиан и римских монахов. Заинтересовавшись, что же делают викинги в заросшем кустарником овраге, враги великой королевы могут сыскать вход в Полые Холмы. И тогда они упредят попытки Маб нанести удар на поражение.
Ознакомительная версия. Доступно 288 страниц из 1440
