Инструмент подгорного народа в руках кочевницы пукнул ещё раз. Сэй, грязно ругаясь и подвывая, повалился рядом со вторым представителем своего народа: левая нога была прострелена, насколько видел сам мастер, с повреждением кости.
Впрочем, у эльфов лечение даже такого — не проблема. Другое дело что все козыри на руках сейчас оказались у…
У кого?
А вот тут действительно интересно.
У орков?
У дроу, но из другой ветви? Не зря же тёмная девчонка отказывается отвечать соплеменнику, откуда она.
У своих? Людей? Но свои никак не монолитны, сколько феодов — столько и политик.
С другой стороны, хотя охранник степнячки и её спутница-дроу и представляли иные с менталисткой расы, действовали они все однозначно сообща с кочевницей. Что бы это всё значило?
— Это и была третья новость, — спокойно продолжила менталистка, указывая на раненую ногу Сэя. — Есть инструменты, от которых не спасает щит никакого ранга, присутствующим стоит учесть на будущее. И четвёртое. Мне очень хочется тебя убить после того, что я увидела в твоей голове. Но кое-кто полагает это неправильным. Однако и оставить всего просто так я не могу, клятву! Или клянусь, ты не жилец! А со своими я разберусь потом!
— Да пошла ты… — Сэй, надо отдать ему должное, сейчас демонстрировал чудеса воли, хотя и хрипел в ответ через силу.
В следующий момент и в его голове тихо и буднично появилась дырочка. Без криков, ругани, уговоров, угроз — просто от несерьёзного пука гномьей штукенции.
Хейли отстраненно отметил: вторая хреновина стреляет иначе, если ориентироваться на звук. Впрочем, не ему судить об инструментах подгорного народа.
— Кажется, текущий конфликт с представителями Древа исчерпан, — констатировал охранник девчонок, аккуратно отбирая у своей хозяйки орудие гномов. — Ввиду окончания самой пассионарной части присутствующих: двое отъявленных уже не с нами, будем пытаться договориться по второму кругу с оставшимися. С учётом имеющегося опыта, так сказать. Слушай, а за что ты его…? — он кивнул на тело Сэя, обращаясь к менталистке.
— Расскажу позже, не здесь. Если формально и на твой любимой манер — за то, что пытался препятствовать законному исполнению прав соучредителей заведения. Я ему не мать, сопли вытирать. Жизнь — не полигон, надо отвечать за то, что делаешь.
— А если на самом деле?
— А если на самом деле, то потом.
— Я даже не знаю, что сейчас сказать или сделать, — констатировал Хейли, машинально отметивший, что говорили демонстративно на всеобщем. — Вы умеете произвести впечатление, м-да.
— Что вас смущает?
— Как представителю администрации одного с вами народа, мне хотелось бы понимать: кто и что вы такое? И за чьи интересы выступаете таким нетривиальным образом?
Вопрос остался без ответа, однако, помолчав, второй хуман ответил немного невпопад:
— А от вас, если откровенно, мало что в данный момент зависит. Мы честно предупреждали, что сейчас войдем. Потратили бог знает сколько времени на… наше общение. Не всегда конструктивное. Решили проблему как смогли. Не знаю, как объяснить, чтобы не материться.
— Университет — общий дом, — пришла ему на помощь орчанка, возвращаясь к своему коню и взлетая обратно в седло. — Не только наш, как вы сейчас хотите сказать; но и НАШ — тоже. Лично я своё место в своём доме буду защищать. Тем, у кого на счёт МОЕГО дома и МОЕГО имущества есть СВОИ интересные мысли, лучше остановиться. Чтобы случившееся не повторялось ещё раз. Точка.
— Я б ещё добавил, что земля под солнцем — тоже общий дом. Но это будет слишком радикально для начала, — рефреном продолжил охранник.
— Я не смогу вас проводить, — резко озадачился Хейли, глядя на всадницу снизу вверх и прикидывая, как ему сейчас лучше поступить.
Во-первых, коня прибывшие не предложили, хотя заводные у троицы и имелись, один даже оседланный.
Идти же пешком за всадниками — не вариант. Потому что, это во-вторых, будет унизительно бежать бегом, словно мальчишка или раб.
На секунду его отношение к странной троице резко рухнуло вниз: они что, и его каким-то образом хотят поставить на какое-то место?!
Так сперва объяснили бы, чего желают?!
— Не нужно нас провожать, — покачала головой девчонка, лично убившая только что двоих первородных. — Я уже вижу из мыслей присутствующих, где находится наш сектор. А персонально вам в любом случае спасибо.
— Но там же сейчас гномы, мы и эльфы! — невольно вырвалось у представителя администрации. — В этом месте было незанято! И обитатели соседних строений…
— Вижу. Мастер, оно не стоит вашего беспокойства, право. Провожать меня имело бы смысл, если бы мы были гостями в вашем доме.
Хейли и эльфы озадачились.
Продолжение из уст девчонки прозвучало дико, но вполне уложилось в канву происходящего:
— Я очень хорошо знаю, что делать, когда в мой дом в моё отсутствие без спроса и разрешения вошли чужаки. И решили, что они теперь — новые хозяева, — подвела итог менталистка и тронула повод. — Для вашей же пользы, не нужно нас провожать.
Здоровенный коняга под ней порысил в сторону так называемого степного сектора.
* * *
— А вы почему не с ними? — Хейли добросовестно удивляется теперь уже в мой адрес после того, как Асем и Хе с шестёркой коней уезжают в сторону так называемой орочьей части университетского комплекса.
Когда это заведение затевалось, как я понимаю, каждому народу выделили свой участок. За несколько месяцев границы между поселениями постепенно размылись, те же люди вообще поселились везде, но формально сектор соплеменников Асем принадлежал и принадлежит оркам.
Если основываться на документах, которые, в свою очередь, никто не отменял.
— Да они пока объедут нужный участок по периметру, — вежливо поясняю, поскольку ссориться именно с этим представителем администрации в мои планы не входит. — Намерения, особенно вражеские, Асем видит дальше, чем обычно достают кастом ваши коллеги.
— Она так далеко чует?!
— Угу, судя по тому, что видел лично я. Ну и, это же всё-таки университет? Не поле боя?
Мне кажется, дочь хана обнаружила в мозгах ушастых что-то такое, что и является причиной её спешки.
Самих эльфов, находящихся вплотную к нам, демонстративно игнорирую.
— Две девочки, — мой собеседник с сомнением качает головой и неодобрительно смотрит на меня. — А обстановка сами видите, какая. Вадим, какой язык у вас родной?
Так, моё имя он прочёл в ученической бумаге от мастера Харта. А вот что ответить на его последний вопрос?
— ВОТ ЭТОТ, — отвечаю по-русски.
— Не встречал. Вы действительно так спокойны, отправив ваших подопечных в одиночку?
Ух ты. Неужели в самом деле волнуется?
— Я верю, что гоняться за жеребцом орков здесь никто не будет. Как и садить с двух рук боевыми кастами по девчонкам, не пообщавшись предварительно. Особенно если они уже прошли ворота и находятся на территории; одна из них — дроу; а едут они за пределом досягаемости большинства магов.
Скорее всего, боевой эльфийский контингент тут весьма потерял, утратив Сэя. Что ни говори, караульная служба всё же не для серьёзных боевых единиц, особенно на подобной территории.
Едва ли в наличии целая когорта боевиков-магов.
В отличие от меня, Асем знает ответ на этот вопрос наверняка (как и то, что она сейчас делает по собственной инициативе).
Спрошу её потом. Мне тоже не понравилось, что они уехали, но не ругаться ж было при свидетелях.
— Мне бы ваше олимпийское спокойствие, — изрекает Хейли.
Мне бы тоже.
Не отвечая ему, достаю из кармана деревянную плашку и набираю короткое сообщение, после чего обращаюсь к единственному человеку кроме меня:
— Мастер, а вы случайно не хотите прогуляться? Я понимаю, что места здесь обширные и вы привыкли к порталам. Но, может быть, пройдёмся ногами? Это приглашение соплеменника.
Троица ушастых тем временем, периодически косясь в нашу сторону, оттаскидывает своих убитых в сторону и тоже переписывается с кем-то через амулеты.
