Давай, сука, поближе подходи.
Чёрно-белый мускулистый тип заходит и идёт к центру комнаты, я прекращаю подачу газа, резко кручу руками, как Джет Ли в фильме о легендарных древнекитайских воинах, после чего отправляю в колено ублюдка иглу смерти.
Для иглы коленная чашечка неизвестного и непонятного чудовища оказалась несерьёзной преградой, поэтому я прямо услышал, как раздался хруст деформирующихся костей и рвущихся мышц в месте попадания, после чего чудовище болезненно рыкнуло и опустилось на раненое колено.
Это говно сразу же начало шарить когтистой лапой по закрытому газом пространству, будто точно знало, что угроза таится где-то там.
Пускаю чёрно-белому в мускулистый живот с кубиками ещё одну иглу смерти, после чего начинаю активно работать ручками, нагнетая в сторону скорчившейся твари потоки синего газа.
Я мог прикончить ублюдка зарядом в череп, но мне надо проверить, работает ли на нём газ.
Смерти я от него не чувствую, а это значит, что ублюдок определённо жив, поэтому классовой солидарности я к нему не питаю — можно смело экспериментировать.
Эх, жаль, что пузырь вокруг газа, с такими-то культяпками, создать невозможно. Иначе бы давно запустил в морду чёрно-белого сжатого отравляющего газа…
Чудовище увидело меня, машущего руками, поэтому подалось вперёд, я уже начал готовить заряд ему в череп, но затем чёрно-белый тип вдохнул газ.
И понеслась классическая реакция: достаточная порция «синяка», как я его называю, разрушает лёгкие, быстро вызывая тотальный ателектаз, то есть спадение лёгких, что обусловлено интенсивным и молниеносным образованием плеврального выпота.
Дальше происходит интоксикация организма, виртуозное преодоление токсином гематоэнцефалического барьера, то есть прямое попадание в головной мозг. Это основная причина того, почему я не использую отравляющий газ против живых людей — после такого, фигурально выражаясь, удара кувалдой по головному мозгу, если и сможешь поднять мертвеца, то это будет терминальной стадии овощ.
— Не нравится, уёбок? — спросил я у корчащегося чудовища.
Поднимаюсь на ноги и внимательно рассматриваю чёрно-белого типа.
— Здоровый ты, пидор… — произношу я неодобрительно. — Всё мясо, наверное, в доме пожрал…
К чести чудовища, оно продержалось целых две минуты, полных агонии. Запас прочности очень высокий, хотя людей «синяк» убивает за десятки секунд. Ценная информация.
Чёрно-белый вдруг замер неподвижно, после чего испустил газы и окончательно издох.
— Что ж, — встал я на ноги. — Пора посмотреть, чем Кирич богат.
Глава двадцать четвёртая
Дизельный лич
/17 февраля 2027 года, неизвестное место/
— Пуф-пуф-пуф… — шагал я по тёмному коридору.
Света нет, повсюду кляксы высохшего чёрного говна, кости валяются, стены исцарапаны, будто какой-то псих с когтями бесился тут от безысходности — разруха, беспредел, кошмар. Не очень-то похоже на подземный Элизиум, который Кирич должен был построить для себя и горяченьких фотомоделек, коих он просто обязан был прихватить с собой…
Я тут, давеча, постоял в облаке газа, пошумел на всю катушку, но никто так и не пришёл. Это значит, что никого больше нет или никого больше не интересуют источники неприятного шума.
Двери, абсолютно все, грубо взломаны, хотя я вижу, что их можно открыть через ручки — это, видимо, было слишком сложно для чёрно-белого и его гипотетических собратьев.
— А надо ли мне забирать его тушку с собой, если я сумею создать ритуальный круг? — начал я размышлять вслух. — Кости у него прочные да и мертвеца из него можно попробовать поднять…
— Если готов заплатить неприемлемую цену…
— Ах, это опять ты, сраный голосок, — пробормотал я с неприязнью. — Дай мне знать, где ты находишься! Тогда я найду тебя и утоплю в сортире!
Но в ответ тишина.
Я уже понял, что это кто-то левый, кто-то извне, а не моя персональная шизофрения. Надо разбираться, надо прояснять этот момент, но как? На контакт этот неизвестный хрен не идёт, по голосу даже сложно определить пол, потому что ни мужественных, ни женственных элементов различить в интонациях мне никак не удаётся, это может быть равно как мужчина, так и женщина. Бесполая хрень, короче.
— Доберусь до тебя, рано или поздно, — пообещал я этому назойливому голосу.
Но, вместе с негодованием, меня обуяло нехорошее предчувствие. Что за «неприемлемая цена»? Эта тварь заразная? Так я знаю. Есть риск, что зараза перекинется в наш благословенный край, с дружелюбием встречающий любого, кто имел глупость в него сунуться? Так мне похуй. При условии, что из этих мудаков можно будет делать послушных мертвецов, конечно же.
Ладно, на первое время мне нужны поставки с Земли, а не новые черепашки мутанты ниндзя в войско. Целенаправленно это говно я из этого мира тащить не буду, до тех пор, пока не получу достаточно сведений и не удостоверюсь в личной безопасности.
Постепенно, размышляя о вечном и скоротечном, исследую каждое помещение этой металлической базы, судя по всему, ещё и подземной.
В трёх помещениях точно когда-то жили люди, там двухъярусные кровати, как в хай-тек казармах, там по три двери, ведущих в раздолбанные сортиры-душевые, там стальные столы, тумбочки и прочее. Выглядит всё так, будто военные здесь обитали, а не Кирич с фотомоделями…
Одно помещение напоминало мне прозекторскую, потому что там есть прозекторский стол, в хорошем состоянии, наборы инструментов, а также шкафы с медикаментами и реагентами — всё это я точно заберу, обязательно.
Помимо прозекторской тут имеется медпункт с кушеткой, металлическим шкафом, запертым, приблудами типа тонометров, УЗИ-аппаратом и разбросанными по полу пистолетными гильзами. Хм… Видимо, перестрелка была ожесточённой.
Сам пистолет я обнаружил посреди костей, лежащих в кровавой кляксе, что в правом углу. Модель — хрен его знает, возможно, что-то отечественное, а может и заморщина басурманская. Не разбираюсь, но обязательно заберу эту штуку. Не будет патронов — раскуём и сделаем кинжал для очень глубокой иммерсивности в тела врагов.
Но самое мясо произошло в столовой, где погибло больше всего людей — тут чудовища убивали и жрали людей с упоением, повсюду крупные обрывки камуфляжной формы неизвестного мне паттерна, огнестрельные пробоины в стенах, в полу и потолке, а также куча тщательно обглоданных человеческих костей повсюду.
Штурмового оружия тут нет, только заляпанные кровью и требухой пистолеты, но оно мне прямо сейчас и не надо, я помню о последствиях применения иномирного огнестрела в условиях того мира…
Ещё здесь есть помещение с компьютерами, генераторная, питающая весь этот бордель, а также кабинет большой шишки и комната отдыха. В последней просто целая куча книжных шкафов, туго набитых книгами и журналами, телевизоры, понтовые приставки, боксёрские груши, настольные игры в изобилии, аркадные автоматы, штабеля DVD-дисков, VR-установка, диджейский центр, танцпол — прямо чтоб отдохнуть от души.
Правда, всё это расхерачено кем-то подлым и жестоким. Если из компов в другом помещении я, теоретически, смогу собрать один рабочий, то вот приставки уничтожены в хлам, телевизоры пробиты кулаками и исцарапаны, а боксёрская груша проколота и прорезана в десятках мест. Не то, чтобы мне нужна была боксёрская груша, но сам факт — вандализм, падение нравственности!
Медленно прохожу в центр зала отдыха, попутно изучая состояние ценностей. Книжки чудовищ не интересовали, ну, по тому чёрно-белому индивиду сразу было понятно, что он очень тупой и потому агрессивный, журналы тоже, а вот аркадные автоматы и телевизоры с приставками только на микросхемы и цветмет.
— М-да… — заключил я безрадостно.
Кабинет главы этого вертепа был в относительной целости, хотя чёрно-белый совершенно напрасно порезал когтями мягкую мебель, будто искал драгоценности или что-то ещё, но зато не тронул портрет Дзержинского, висящий на стене за креслом. Феликса Эдмундовича я отсюда заберу, будет у меня в кабинете, там всяко получше, чем тут…
