"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 (СИ) - Свадьбин Виталий

Почему реформа получила название конфискационной? Обмен по вкладам предусматривал такой порядок. До 3-х тысяч рублей меняли один к одному, с учётом деноминации. Если у человека на вкладе находилось три тысячи рублей, то он получал триста рублей. То же самое с наличными деньгами, которые люди хранили дома. По вкладам от 3-х до 10-ти тысяч рублей производилось сокращение на треть суммы. От 10-ти тысяч и выше сокращение составляло половину суммы. Такая конфискация не моё решение, а предложение товарищей по партии. Я не возражал. Но с моей подачи обязательно проводилась проверка на законность доходов, особенно это касалось военных, которые получали премии за выполнение своего долга на фронте. Такой категории граждан сокращение ограничивалось тридцатью процентами. Если граждане не могли подтвердить свои доходы, соответственно применялись действия дознавателей, а если потребуется, то следственные действия органов МВД. Таким образом удалось выявить преступные группы, которые работали в блокадном Ленинграде, обменивая корку хлеба на золото или рубли по фантастическим ценам. С такими спекулянтами или преступниками разбирались очень серьёзно. И те и другие попадали под статью Уголовного кодекса. Но одно дело спекуляция и совсем другое открытый бандитизм. Только по Ленинграду под расстрельную статью попали почти сто человек. Но имелись и другие города, в том числе города в оккупации. Те же колхозники в годы войны обменивали продукты на вещи или золотые украшения по грабительским ценам. Выявить всех спекулянтов, конечно, утопия, но проредить ряды нечестных граждан получилось. Льготные условия переоценки накоплений установили для держателей облигаций государственных займов. Например, облигации массовых займов обменивались на облигации нового займа в соотношении три к одному, облигации свободно реализуемого займа 1938-го года — в соотношении пять к одному, облигации государственного займа 1947-го года переоценке не подлежали. Грабёж вкладов в государственном масштабе всё же произошёл. Тем не менее выявили просто огромное количество спекулянтов. При этом меры применялись разного характера. Если спекулянт добровольно сдавал государству нажитое отсутствием мук совести, то получал снисхождение следственных органов. Например, ограничивались условным сроком в судебном разбирательстве. По итоговым оценкам экономистов от реформы денежная масса уменьшилась в три раза. Что интересно, в «сети», расставленные спецслужбами, угодили партийные работники, работники складов и торговли. Вновь возникла волна уголовных дел. Наверняка потомки в будущем эти действия назовут репрессиями кровожадного Сталина. Попался и Берия. Заинтересовали службу, которая осуществляла контроль по сберкассам, граждане, которые после проверки оказались помощниками Лаврентия Павловича. Сумма, которую мне озвучили превышала сорок тысяч рублей. Я не мог не отреагировать на такое действие. Но повторюсь, Берия мне был нужен, так как выполнял роль эффективного буксира в атомной и ракетной программах. Я вызвал его к себе, усадил за стол, в своём кабинете, а сам за его спиной прохаживался минут десять. Такой приём психологической обработки применял Сталин до моего попадания в его тело. Надо сказать, что действовало безотказно, я сам в этом убедился. Клиент нервничал, не понимая зачем его вызывал Вождь. А Вождь тем временем маячил за спиной с хмурым видом. Вот и Берия сидел и потел, пытаясь ворочать головой, сопровождая меня взглядом. Думаю очень неудобно себя чувствовал. Выждав нужную паузу, я подумал, что клиент созрел. Взял отчёты и положил перед бывшим грозным наркомом, сам сел напротив и уставился в глаза собеседнику. Берия прочитал отчёты, поднял на меня взгляд, лицо его было бледнее снега.

— Лаврентий, из этого кабинета для тебя есть два способа выйти. Первый, ты берёшь лист бумаги и откровенно пишешь объяснение по поводу прочитанных тобой отчётов. Добавлю, ты мне нужен, я ценю твои способности руководителя. Твои откровения лягут в мой сейф, и мы вместе примем правильное решение. Второй способ, ты юлишь и придумываешь небылицы. В этом случае ты теряешь моё доверие, а я верю в то, что незаменимых людей не бывает, — сделав предложение Берия, я сел на своё место.

Вызвал Поскрёбышева и попросил его принести чаю и печенья. Принесли стакан чая и для Лаврентия Павловича. Сам же я, попивая чай, наблюдал за бывшим грозным наркомом. А ведь его имя приводило в дрожь почти всех в СССР, естественно кроме Сталина. Берия был умным человеком, умел принимать быстрые решения. Через минуту он начал писать. Закончил свои откровения Лаврентий Павлович через сорок минут. Я взял его объяснительную и прочитал. Ничего особо криминального не увидел. Как нарком Берия получал очень хорошую заработную плату, так что вполне мог скопить свои средства. В то, в чём обвиняли Лаврентия Берия в другой истории, где я был Павлом Обуховым, я откровенно не верил. Да, случались перегибы в действиях грозного наркома. Да, ставил он своих людей на ключевые посты. Но кто бы не стал делать так же? А обвинения в изнасиловании больше семи сотен женщин вообще бред. Он что маньяк-насильник? Ну волочился за чьими-то жёнами, даже имел их, пользуясь безотказностью в связи со своим положение. Бабник. А за такое не судят.

— Твоё решение, Лаврентий? — я вопросительно посмотрел на Берия.

— Прости, Коба, смалодушничал. Могу отдать все средства в пользу государства, совсем не жалко, — хрипло произнёс Берия.

— Не надо ненужных жертв. Просто проведи обмен, как положено. Лаврентий, не стоит играть с моим доверием. В следующий раз не прощу, иди работай.

Берия не смог сдержать вздох облегчения. А я в очередной раз подумал, что репутация это наше всё. Сталин был именно тот человек, который мог держать «в узде» [197] всю страну.

Политика утверждённых цен имела огромное значение. Поэтому много думали о том, как привести цены на товары, в частности продукты, и зарплаты к соответствию. К завершению реформы установили государственную ценовую политику. Учитывалось и то, что 46-ой и 47-ой годы стали неурожайными. Определились с ценами на ближайший год. Например, булка ржаного хлеба стала стоить семьдесят копеек. В коммерческом магазине, такая же булка стоила один рубль. Кооперация коммерческих магазинов и малых предприятий набирала обороты. Мне пробовали намекать в Политбюро, что такие действия выглядят, как мелкобуржуазные. Но я задавал встречные вопросы. Госплан может обеспечить всем необходимым народ? Кто готов попробовать прожить на минимальную зарплату? Желающих не нашлось. Особенно, когда я привёл, к примеру поговорку «сытый голодного не разумеет». Булка пшеничного хлеба стоила один рубль, в кооперации — один рубль тридцать копеек. Мясо говядина имело цену в три рубля, молоко — два рубля, сахар — полтора рубля, сливочное масло — семь рублей, макароны — пять рублей и так далее. И так по всем продуктам. Скажу честно, мне реально пришлось побороться за твёрдые цены на продукты первой необходимости в Политбюро и в Совете Министров СССР. Мне аргументировали оппоненты, что цены занижены, а я гнул и гнул свою линию. Надо было накормить народ. Более того в ближайшие год-два я точно планировал понижать цены. Как выкручивался? Снизили объём расходов на вооружение, замечу, что значительно снизили. В отличии от своих товарищей я не просто не верил в войну с Западом, точно знал из своей предыдущей жизни Павла Обухова, что войны не будет. А потому не считал нужным забивать склады резерва вооружением, которое устареет. Средства вкладывались в науку и развитие технологий, что давало видимые результаты. Уровень заработанных плат исследован и утверждён в Президиуме Совета Министров СССР. Установили минимальный размер зарплаты 75 рублей для неквалифицированных работников. Средняя заработанная плата по стране составила 120–170 рублей. Квалифицированный рабочий в промышленности 220–700 рублей, от начальной цифры рабочему доплачивали за разряд или классность квалификации. Инженер получал 180–280 рублей, плюс премии за выполнение плана и премии за рационализаторские предложения. На должностях уровня руководства завода или фабрики зарплата доходила до 1000 рублей в зависимости от продукции, спроса на продукцию и качества. Артисты в театрах 250–500 рублей. Писатели, композиторы, поэты и прочие творческие люди получали гонорары, которые платила редакция за каждый авторский лист, или авторские отчисления. В колхозах и совхозах 120–250 рублей, но учитывалось то, что разрешено держать своё личное хозяйство в неограниченном количестве, но личное хозяйство не должно отрицательно влиять на работу в совхозе или колхозе. Кроме этого, колхозники имели право торговать на колхозных рынках, цена могла быть выше государственной, но обязательно ниже коммерческой. Партийные работники уровня райкомов и обкомов, а также исполкомы получили сетку 300-1000 рублей. Зарплата министра до 2000 рублей. Для военных также имелась сетка окладов. Призывники на срочную службу получали 10 рублей, с учётом того, что находились на полном гособеспечении. В прошлом году принято решение Президиума Совета Министров и ЦК КППСС о контрактной службе рядового, сержантского и старшинского состава. Уровень зарплат 120–250 рублей. У офицеров до 450 рублей, а у высших офицеров до 1500 вплоть до генералитета. Плюс доплаты за ордена и за участие в зонах боевых действий, если таковые произойдут. Кроме всего прочего профессиональные военные получали пайковые продукты на каждый месяц — консервы, масло, мука, сахар, крупа, макароны, картофель. Утверждение вопроса о контрактниках в армии дался мне непросто. Пришлось доказывать, что профессиональный рядовой и сержант — это готовый воин к боевым действиям. Не следует нашей стране повторять опыт первого года войны, когда в окопы встали неумелые солдаты. Получилось убедить за счёт правильных аргументов и людей, которые меня поддерживали полностью. Реформа денег прошла можно сказать штатно, особых отклонений не было. Имелись попытки хитрить при обмене больших сумм денег, но органы стояли на страже. Несколько случаев раскрыли по злоупотреблению сотрудников МВД и МГБ. Меры приняты адекватные, в зависимости от тяжести проступка. Так что с нового года я смог заняться плотнее промышленностью и сельским хозяйством. Ну и естественно политикой, куда же без этого.