"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Бердникова Татьяна Андреевна

– Да, время у нас пока есть, – согласился Егор. – Немного, но есть.

– Так давайте же всё-таки хоть как-то просчитаем последствия, – предложил профессор. – Для этого у нас есть Соуч. Я предлагаю послушать, что он скажет.

– А что толку-то? – попытался возразить штурман. – Людей надо спасать, а не байки травить.

– Пусть говорит, – распорядился капитан.

– Я согласен со штурманом, – тут же заявил Соуч. – Даже если бы у меня были веские причины пытаться вас остановить, мне бы это не удалось. Но таких причин нет. Единственное, что могу посоветовать, – не отправлять на дело один бот. Это, как вы уже имели возможность убедиться, далеко небезопасно. Клим, я уверен, знает, что военным летательным аппаратам по законам тактики воздушного боя положено действовать в паре. Видимо, он как раз собирался вам это сказать. И ещё считаю нужным предупредить: не думайте, что это единичный и последний случай, который способен пробудить в каждом из вас праведный гнев. Это повторится. Это будет повторяться раз за разом, пока мы здесь. Возможно, такое будет случаться ежедневно. Влезть в войну куда проще, чем выйти из неё. Больше мне сказать нечего. – Соуч церемонно поклонился и ушёл восвояси.

– А ведь он прав, – заметила Наики, глядя ему вслед.

– А что это меняет? – отозвался капитан.

– Ничего…

Глава 9

3-го дня месяца Улулу, раннее утро. Катушшаш

Площадь перед храмом Мардука была до отказа заполнена молчаливо скорбящей толпой. Час ликования ещё не настал. Этот час придёт, когда бессмертный дух усопшего окончательно освободится из плена плоти, пройдёт через семь заветных врат, за которыми его поджидают ануннаки, судьи подземного мира. Эти судьи беспристрастны – они не смотрят на достоинства умершего, не принимают во внимание низости, что он совершил при жизни, а лишь оценивают, насколько торжественно и правильно исполнен погребальный обряд и принесено ли достаточное число жертв Мардуку, создателю земли и небес, и Эрешкигаль, владычице подземного царства. Без очереди в мир покоя и вечной радости проходят лишь те, кто пал на поле брани или оставил в мире живых многочисленное потомство. Профессор не мог похвастаться ни тем, ни другим, а значит, лишь пышное погребение со строгим соблюдением всех ритуалов и должное количество жертв оставляет ему надежду на вечный покой, чистую воду, изысканные кушанья и прочие удовольствия, в которых он отказывал себе при жизни.

Флора последней вышла через узкий мрачный коридор на трибуну, устроенную у подножья изваяния Верховного Божества, и с удивлением обнаружила, что толпа нисколько не халтурит, изображая истинную скорбь. Не слышно ни ропота, ни смешков, никто даже не переминается с ноги на ногу. Сразу видно – специально обученная публика. То же скорбное молчание хранили уже занявшие свои места на трибуне Великий саган, бел-пахати всех семи округов Катушшаша, каём императорского двора, рища Службы Общественного Спокойствия, верховный жрец Мардука и ещё несколько военных и гражданских чинов. Флора чувствовала себя абсолютно чужой в этой компании, но ещё хуже было осознавать, что и покойный профессор наверняка хотел бы, чтобы его проводили в подземный мир совсем другие люди – коллеги и ученики. Но большинство из них были мертвы, а тех немногих, что остались в живых, сюда едва ли пригласили. Во всяком случае, Флора не обнаружила в толпе ни одного знакомого лица.

Над площадью перед храмом раздались первые аккорды имперского гимна, и толпа начала ритмично раскачиваться в такт величественной музыке. Как только вновь наступила тишина, на ораторское место шагнул верховный жрец, обвёл толпу непроницаемым отрешённым взглядом и начал говорить:

– О Владыка и Создатель, Начало Начал и Творец всего сущего, грозный победитель Хаоса, сокрушивший льва, орла, змею и скорпиона, чей облик принимала гневная Тиамат, хранительница Хаоса. О покровитель наших побед, блюститель мужества, давший власть земному владыке, да погибнут все его враги, а сам он живёт вечно. Молим тебя о покое и благах в подземном царстве для верного и славного Ларса, жизнь посвятившего прославлению деяний угодного тебе владыки земного. Прими от нас жертву, прими от нас жертву, прими от нас жертву… – Он говорил тихо, но акустика на площади была устроена так, что его слова проникали в каждое ухо. – Прими от нас жертву!

Две больших базальтовых плиты у подножья монумента начали медленно раздвигаться, снизу пахнуло жаром, а из открывающегося провала поднялись языки пламени. Толпа расступилась, пропуская несколько стражников в старинных доспехах, подталкивающих остриями мечей пятерых скованных по рукам и ногам людей. Они шли, еле переставляя ноги, гремя цепями, а их тела, едва прикрытые лохмотьями, были покрыты ранами и гнойниками.

Флора поняла, что будет дальше, и ей захотелось закрыть лицо руками, а потом и вовсе умереть, только бы не видеть, к чему привели её старания. И хорошо, если никакого загробного мира не существует. Для профессора небытие было бы куда желанней, чем посмертное существование, купленное такой ценой.

Одного за другим несчастных столкнули в яму, полную огня, и каждый раз в рассветное небо взлетал ревущий столб пламени – знак того, что Мардук принял жертву. Последний из обречённых в отчаянье бросился бежать, но стражники его не преследовали. Они знали, что ему не пробиться сквозь толпу, что его сразу же вытолкнут обратно. Так и произошло. Но беглец не дал им бросить себя в жерло жертвенника. Он сам шагнул туда, изрыгая проклятия, которые достигли слуха лишь тех, кто стоял рядом. Акустика здесь была устроена так, что на площади было отчётливо слышно голоса тех, кто стоял на возвышении, а внизу даже самые надрывные вопли гасли, едва вырвавшись из гортани. Древние зодчие знали своё дело.

Едва последняя жертва была принесена, вперёд вышел Великий саган. Нимруд Ушана выждал, когда стихнет первый всплеск ликования, и начал свою речь:

– Люди Кетта, люди Империи! Каким бы горьким ни было расставание с выдающимся мыслителем, верным патриотом нашей великой страны, нельзя не порадоваться за нашего дорогого профессора Ларса Гидеона. Он прожил спокойную и честную жизнь, ни разу не поступившись своими принципами, открыто и непреклонно донося до каждого из нас великую истину, гласящую, что только с Империей наша многострадальная родина впервые за всю свою историю может приобщиться к истинному величию, стать частью того единственного мира, где правит добродетель и непреклонное стремление к совершенству, чистота помыслов и незыблемость нравственных устоев…

Эту речь тоже писала Флора, и сейчас, после жестокой казни людей, которые едва ли заслуживали мучительной смерти, ей было нестерпимо больно и стыдно. Она едва держалась на ногах и, чтобы не упасть, ей пришлось опереться ладонью на гранитный парапет.

Великий саган закончил свою речь, и восторженные слушатели устроили ему овацию, которая утихла лишь после того, как он покинул ораторское место и ему на смену заступил каём императорского двора.

– Друзья! Соратники! Единомышленники! Заслуги покойного профессора очевидны, однако истинное величие его научных трудов откроется нам в тот славный час, когда враги Империи будут повержены. Да, он не брал в руки оружия, не вёл огонь по врагу, не подставлял грудь под пули, однако всякий подданный нашего величайшего Владыки Одишо-Ашшура двенадцатого, да живёт он вечно, кто прочёл его монографию «Открытие Империи», прониклись осознанием величия нашего общего единого Отечества…