Волк с любопытством заглянул в вышибленное оконце атаманской избушки и аж присвистнул от удивления.
– Это ты что ли полстены вывалил? – обратился он к воеводе.
– А как мне по вашему надо было выбираться? Собаки вон какие, волки а не псы, разорвали бы к Ящеру. Ну… Я в дверь когда влетел, немного не подрасчитал… Ухнул плечом в стену, та и посыпалась бревнами. Хреново эти уличи строят, хлипкое все… А тут Кряж как раз на шум с лавки вскочил, сонный аки весенний медведь, ну, его как медведя и взяли в оборот. Я ждать не стал, пару-тройку раз ногами по мордам, скок на крышу и был таков, а вот атаману досталось, разорвали задницу как трухлявые портки. Вы лучше скажите, откель у вас эта сука?
– Сука? – выпучив глаза переспросил Ратибор. – Погоди, это что, не кобель?
– Очумел от жары, что ли? – Витим постучал пальцем по лбу. – Кобеля от суки отличить не в силах?
– Так шерсть… Густая.
Друзья разразились дружным хохотом, Кряж чуть со своей ветки не грохнулся.
– Ну и ну… – покачал головой стрелок. – А я его… Кхе… Ее Обманщиком кликал.
– Во ты даешь! – широко улыбнулся Волк. – Если б это был кобель, ты бы и на полсотни шагов к поляне не подкрался, такой бы лай псы подняли! А так возился с псиной, пропитался сучьим запахом, вот тебя кобели и не тронули. Заодно и нас драть не стали. Повезло!
– Повезло? – с сомнением пожал плечами Сершхан. – Не верю я в везение… Помните как Барсук баял, что всему на свете есть своя причина? Только Боги не всегда ее на виду держат, вот мы и не зрим, говорим, мол, удача. Нет… Урони камень в воду, пойдут круги, а бывает связь куда более тонкая. Ладно, вроде всех перебили? Можно и отдохнуть!
– Отдыхать некогда. – нахмурился Ратибор. – Я тут за ночь кое что выведал… Послушайте, а потом решим как быть дальше.
7.
– Стоят огромнейшим станом. Около пяти тысяч копий. Тропа выходит вот тут, а другая ведет на полуночь. – объяснял стрелок, вычерчивая прутиком на пыльной земле.
Друзья собрались в тесный кружок, только Волк лежал пластом со спиною покрытой сметаной, из леса вышли осмелевшие тиверцы, собирали оружие, швыряли в Кряжа палки на меткость. Обманщик присоединилась к своре, кобели больше поглядывали на нее, чем на атамана, но тот не спешил слазить вниз, словно приклеился к ветке.
Все кроме Волка оделись, снова нацепили оружие и теперь тыкали пальцами в пыльный рисунок, то и дело задавая вопросы. Рядом топтался огромный конь цвета ночи, еще четверо фыркали у избы, вычищенные, статные.
– А куда делись те поляки, что были здесь? – поднял глаза Сершхан.
– К середине ночи, не дождавшись посланца, в стан поехали еще двое. Я их встретил недалече отсюда, уже возвращался назад. Потом понял, что и оставшиеся не усидят, решил обождать, ну и дождался. Очень уж не терпелось им что-то своим поведать! Понимаете, я во тьме не смог читать по губам, но они точно про вас говорили, тыкали в сторону ямы, о чем-то спорили с Кряжем.
– Так надо выведать у него, пока не свалился псам на съедение! – загорелся удачной мыслью Витим. – Жить захочет, расскажет что к чему.
Сершхан встал, придерживая рукоять сабли, отряхнул халат и направился к дереву.
– Эй, – задрав голову, позвал он. – Долго так провисишь?
– А тебе что за дело? – хрипло буркнул Кряж. – Али хош со мной поменяться?
– Делать мне нечего, висеть словно яблоко… А вот тебе могу подсказать как слезть.
– А… Про поляков захотелось узнать? – догадался атаман. – Не, я уж лучше повишу, чем опосля свои кишки по кустам собирать. С ними шутки плохи, это я точно скажу, сам попался. Шли бы вы, куда шли… А я как-нить сам по себе.
– Кишки? – понимающе свел брови Сершхан. – Верная мысль! Вот у нас в сарацинских землях…
– Ты что, в сарацинии был? – призадумался Кряж, подозрительно оглядывая узор на халате. – А правда, что там…
– Правда, правда. И кишки выпускают, и на кадушку со змеей голой задницей садят. Тут ведь тоже есть змеи. Да?
Кряж нахмурился и крепче ухватился за ветку. Лицо его выражало такое усилие мысли, что жилы на лбу выступили.
– Э, погоди! – вымолвил он наконец. – Я слажу! Тока сначала собак отгони, а то обдуришь еще.
Ратибор, словно только того и ждал, сбегал в избу, погремел горшками и раскидал у порога остатки вчерашнего пира. Псы, забыв про висевшее на ветке развлечение, гурьбой ринулись набивать животы. Память у них оказалась и впрямь не очень-то долгая.
Кряж чуть не свалился с ветки, слезая на утомленных руках, шершавая кора посыпалась под скользящими сапогами, с треском рванула рубаху на пузе и вконец испоганила богато вышитый пояс. Атаман ругнулся и грузно спрыгнул в траву, еле удержавшись на искусанных ногах.
– Тяжко? – с напускным сочувствием спросил Сершхан. – Ну ничего, пойдем к другам, расскажешь какого лешего тут делают поляки, что с ними такого случилось и чего им от нас восхотелось. Нечего зазря срамом сверкать.
– Да я почти ничего не знаю. – буркнул Кряж, с опаской подходя к рассевшимся витязям. – Сам попал как кура в ощип… Где-то с седьмицу назад, стояли мы тут разбойничьим станом. Тоись я и Шамыга с молодцами. Ага… Ну, как-то к вечеру слышим, псы лают по лесу. Для разбойников собаки завсегда не к добру, но нас тогда пять десятков было, решили что сдюжим, с луками оно можно, сами знаете. Особливо ежели на деревья взобраться. Да только проку с наших луков оказалось не много, шерсти с курей и того больше будет. И вышла из лесу рать. На вид – рать как рать, и поболе видали. Да… Вот тока умением они нас переплюнули. Сначала пустили псов, те указали все деревья с нашими лучниками, потом сами взялись за луки, но не запросто, как у нас принято, а пред каждым лучником пеший воин с щитом. Так вот… Могли бы нам всем кишки выпустить, но не стали. Я вам по чести скажу – никогда еще не видал, чтоб так кто-то воил. Да и не слыхал… Вам бы самим поглядеть, все бы поняли. Эти твари не делали ни одного лишнего движения, не проронили ни одного лишнего слова, будто не из плоти они, а целиком из железа. Даже от ран не вскрикивали. Вы когда-нибудь про поляков такое слыхали? Да они бы тут такое устроили, что от крепких словес трава полегла бы. А эти другие… Даже страшно смотреть. Знаете что я подумал, когда их увидал? Я понял, что с таким воинством бесполезно сражаться. Не трудно, а именно бесполезно, все равно как остановить копьем валящиеся с гор камни.
Он на миг погрузился в невеселые воспоминания, Сершхан даже легонько пихнул его, чтоб очнулся.
– Ну да… – встрепенулся тот. – Только они с нами биться не стали, спросили старшего, а как я назвался, попросили помощи. Богами клянусь, как есть попросили!
– И чего хотели? – насторожился Витим.
– Сказали, что надо поляну расширить, поставить десяток изб, два амбара, конюшню и все это обнести частоколом, еще и ловчие ямы отрыть. Так вот. С нас работники, понятное дело, хреновые, но ихний предводитель не дурак, казал наловить робичей, ими и строить. А тут аккурат на следущий день Шамыга примчался из лесу в мыле, что твоя лошадь. Ага… Грит, рать идет, полсотни, не меньше. Тогда поляки решили нам подсобить. Их к тому времени не меньше пяти сотен набрело, вместе мы пришлых полонили почти без потерь, я с десяток потерял и поляки двоих. Да… То как раз вот эти тиверцы и были. Стали робичами… А поляки оставили пятерых с нами, приглядывать, остальные ушли на заход. Куда? Богами клянусь, не ведаю! Потом мы двух девок поймали, наших уличских, а после еще одну, ту что с дитятей. Те две сдуру по ягоды забрели, а вот та что с дитятей, как есть беглая. Не вру!
– А чего поляки от нас хотели?
– Что я, волхв, в людские души зрить? Не знаю! Вы как пришли, я сразу подумал – не к добру. Чую я такие вещи. Чем не знаю, но чую точно. Ага… Поляки вечером все допытывались, откель вы, да кто такие. Их старший казал что похожи на приметных воев, за которых каким-то ромеем награда назначена. Так и сказал… Награда, грит. Один потом не удержался поехал к своим прям среди ночи, а за ним еще двое…
