Псайкер. Путь изгоя (СИ) - "Клайн Илларио"

– Ты про его слова о том, что даже у псайкеров должен быть шанс послужить человечеству? – Альберт явно не разделял беззаботности друга, хоть и пытался всеми силами привыкнуть к новой обстановке.

– В точку. – Руксус лёг, закрыл глаза. Всё его тело словно пыталось сказать о его попытке расслабиться.

– Как думаешь, к нам действительно придёт сам генерал?

–Честно говоря, не вижу разницы, Альберт. Для меня они все подонки, что не видят в нас людей. Рангом выше, рангом ниже…всё одно. Я презираю и ненавижу их всех одинаково.

–А ты не боишься, что нас могут подслушивать? – Альберт испуганно огляделся. В отличие от друга, он всё ещё стоял, изучая обстановку каюты.

–Тем лучше. Тогда мне не придётся скрывать свою ненависть. Всё наконец-то закончится, и закончится быстро. Без страха, без сожалений, без сомнений. Долгожданная свобода.

Альберт с опаской посмотрел на Руксуса. Тот всё ещё старался выглядеть умиротворённым. В голове всплыли слова госпожи Валерики. «Его пламя ищет выхода», подумал юноша. «И оно грызёт, подтачивает его изнутри – к тому же кругом одни тюремщики, наши палачи, которых он так презирает. Наверное, он сдерживается только ради меня и Марианны. Только вот…сможет ли»?

Как псайкер, он достаточно остро ощущал силу своего друга, его жгучую ненависть, мощь, что до сих пор дремала в нем, но теперь предчувствовала свободу. Для того, в ком бурлило столько противоречащих друг другу сил, Руксус ещё хорошо держался.

– Надеюсь, ты последуешь совету комиссара Штросса, – Альберт занял лежанку в другой стене. – Не хотелось бы так нелепо погибнуть. Есть, знаешь ли, желание сделать хоть что-то полезное перед этим.

– Полезное для кого?

На это Альберт решил не отвечать.

Какое-то время они провели в гнетущей тишине, нарушаемой лишь глухим рокотом работающих механизмов корабля.

– Как ты думаешь, у Марианны всё будет в порядке?

Руксус ответил не сразу, будто против собственной воли:

– Пока она будет здесь, в тени, вдали от всех – да.

– Что именно ты имеешь в виду? – не понял Альберт.

– Подумай сам, брат. Она шпион, псайкер-телепат, нужный здесь для того, чтобы следить за чужими мыслями для больших шишек. Попробуй угадать с трёх раз, какое к ней будет отношение, с такими-то обязанностями.

– Её невзлюбят.

– Возненавидят.

Альберт нахмурился, но его друг не видел этого. Он вообще многого не видел.

Неужели мы ничего не можем сделать, подумал юноша. Её участь будет даже хуже нашей, как по мне. А может…всё же сказать ему? Нет, она бы не хотела этого.

В его голове вновь возник образ девушки. Всегда строгая, замкнутая в себе и достаточно резкая на слова – но в то же время такая красивая, умная, стройная… Настоящая сказка, лишённая счастливого финала. Всякий раз при мыслях об Марианне он краснел, смущался, начинал тяжелее дышать – а она продолжала смотреть не на него. Почему же всё так несправедливо?

Он порой злился на друга не столько из-за этого, сколько потому, что он ничего не понимал. Или не хотел понимать. Альберт ставил больше на первое.

В тревожных мыслях он и не заметил, как забылся беспокойным сном.

Ровный строй кораблей сделал медленный разворот, беря курс на цель. Вокруг них простиралась бесконечная тьма, и ярко светили бесчисленные звёзды. Вдали виднелись некоторые планеты, особенно Метаан-3, ближайший к Сионе мир.

Однако не они были целью флота.

Полёт вышел коротким, после чего перед ними треснула по швам сама Вселенная. Корабли окутали разряды энергии, а когда дыра в пространстве оказалась слишком близко – ещё и полупрозрачные белесые плёнки. Меньше чем за двадцать минут эскадра покинула эту реальность, шагнув во власть жестокой природы Эмпирей.

Ему снилось, что он скитается по пустым, безжизненным землям, а его единственным спутником является лишь разноцветное, безучастное небо. Его не знающие усталости и покоя ноги перебирали песок, гравий, грязь, а иногда даже лаву и что-то, что сложно было объяснить.

По крайней мере простым, человеческим языком. Но есть ли в том нужда?

Подсознательно он понимал, где находится, но предпочитал с отчаянным любопытством продолжать путь. Этот мир, это пространство манили его. Здесь он чувствовал себя как дома.

Сколько длились его скитания? Кто знает. Впрочем, для него не было разницы – он не задавался подобными пустяковыми вопросами.

Очень часто ему попадались местные обитатели, передвигающиеся везде и как угодно: пролетая, проползая, проплывая. Их было бесконечно много. Сонмы и сонмы. Некоторые его игнорировали, но многие поворачивали к нему свои обезображенные лики.

Нерождённые, как-то отстранённо подумал он, поглядывая на них в ответ. Отражения нас самих, наши зеркала, созданные для того, чтобы являться к нам в самых страшных наших кошмарах и призывать нас к ответу за наши прегрешения. Они неотъемлемая часть мироздания, но в то же время без нас… они всего лишь прах.

В какой-то момент он подумал, что не отказался бы остаться здесь навсегда. Да, его появление на этот свет произошло совсем в другом пространстве, но среди этого бесконечного вихря разноцветного пламени дремала ещё одна часть его души. Странно, но не смотря на острое чувство опасности, колышущееся в мозгу, Руксус не чувствовал страха, скорее наоборот. Варп…здесь царит слово сильнейшего, а он как раз достаточно силён – иначе был бы уничтожен в самые первые мгновения своего появления здесь. Нерождённые чувствуют страх, питаются им, не прощают ошибок и презирают слабость. Руксус подумал, что у них есть что-то общее.

Он ступал по глади раскаленной воды, чья поверхность была черна, словно человеческая душа, и миллиарды звёзд и огней отражались в ней. Преодолевая её нетерпеливый ход, юный псайкер не чувствовал жар, только любопытство. За ним кто-то неусыпно, с интересом наблюдал.

В конце концов Руксус обернулся, последовал туда, где ощущал чужой тяжелый взгляд. Это привело его к высокому острому камню, на вершине которого сидел ещё один Нерождённый. Его размытый образ показался юноше до боли знакомым.

– А я говорил, что мы еще встретимся, птенец. В этот раз не судьба, но непомерное любопытство привели тебя ко мне. Интересно.

Руксус узнал этот уверенный, надменный голос, и на мгновение пошатнулся. Демон громко расхохотался.

– Вы всего лишь корм, и мозгов у вас не много, но клянусь Вечной Игрой, порой ваша недалёкость даже удивляет меня. Неужели тебе понадобилось так много времени, чтобы узнать меня?

Руксус нервно сглотнул, отступил на шаг.

– О да, ты не можешь ошибаться. Я тот, кто уже успел почти поглотить тебя. Ты уже был моим, но вмешались другие куски плоти.

Руксус понемногу приходил в себя. Мимолётный страх, вызванный появлением уже знакомого Нерождённого, достаточно быстро сходил на нет.

– Да, я помню. Ты ещё убежал, как побитая собака.

– Слишком громкие слова для того, кто едва не проиграл, - ничуть не поддавшись на издёвку, спокойно отозвался демон.

Как и тогда, его окружала плотная бурлящая дымка, но сейчас Руксус мог видеть сквозь неё чуть больше, чем раньше. Теперь он смог разглядеть длинную уродливую клешню на месте левой руки, и похожие на толстых отвратительных змей щупальца вместо правой. Так же ему показалось, что у демона всего один ярко горящий глаз, прямо там, где должен быть лоб.

– Слишком много говоришь для того, кому нужна моя душа, - не замедлил с ответом Руксус. – Чего же ты ждёшь? Нападай.

– Не сегодня. И не сейчас. Не пытайся понять, твой ограниченный ум всё равно не сможет. – Юноше показалось, что нерождённый поменял позу.

– Но ты следил за мной. Внимательнее, чем остальные. Уж это ты отрицать не можешь!

Демон ответил не сразу:

– Я давно заметил тебя. Ранее многих других понял твой потенциал и то, насколько аппетитная у тебя душа. Просто я охотник, а ты – моя законная добыча. Это лишь вопрос времени, кусок плоти.