— Данияр не проходимец, — возразил глава «Уоркшопа». — С ним считаются в мировой политике, об экономике я уж не говорю. Даже если не будет заключено контрактов, сам факт переговоров с Данияром произведет благоприятное впечатление на наших западных партнеров.
— Считаются, да, — не сдавался заместитель министра. — Но не обряжают его в сюртук дипломата.
— Пожалуйста, — рассердился банкир, — из-за вашего упрямства мы можем потерять несколько миллиардов долларов инвестиций и лишиться выгодных заказов.
— А из-за вашего авантюризма мы потеряем лицо, — упорствовал заместитель министра.
— А вам не кажется, что вы мыслите как в совке? — прищурился банкир. — Без штанов, зато с гордо поднятой головой.
Видя, что дискуссия грозит перерасти в рукопашную, министр решил положить ей конец.
— Господа, — сказал он. — Я считаю, что в создавшихся обстоятельствах разумнее всего удовлетворить просьбу господина Данияра. Дружественный жест с нашей стороны продемонстрирует нашу открытость и стремление к взаимопониманию. И еще, — министр улыбнулся, — если не сегодня-завтра правительство Кувейта назначит послом в Российской Федерации мадемуазель Эренофре Данияр, чему я не удивлюсь, нынешнее положительное решение вопроса будет не самым неудачным ходом.
Слова министра подвели итог совещания. Присутствующие поднялись и направились к выходу. По дороге заместитель министра недовольным тоном проворчал, обращаясь к президенту банка:
— Через неделю мы, чего доброго, расстелим красную ковровую дорожку перед фермером из Оклахомы.
Эти слова, которых, правда, уже не слышал министр, свидетельствовали о независимости мышления перспективного политика и твердости в отстаивании собственного мнения, хотя и никак не могли повлиять на принятое решение.
7
Данияр прибыл в Москву, как и подобает шейху. Из его огромного белоснежного самолета (переоборудованного американского военно-транспортного) выкатился фешенебельный «линкольн» с затемненными стеклами, впечатляющий автомобиль, построенный по личному заказу Данияра. Служащие аэропорта, высыпавшие поглазеть на это чудо, гадали, как многометровый лимузин будет разворачиваться на московских перекрестках. О безопасности движения думали не только они, «линкольн» умчался в город в сопровождении двух машин ГИБДД с включенными мигалками и четырех мотоциклистов шейха.
* * *
Слейд вернулся в Москву раньше, регулярным пассажирским рейсом. В квартире на шоссе Энтузиастов он сообщил Блейку о результатах поездки, проинструктировал Градова и Иллерецкую. К досаде Курбатова, разговор происходил вне досягаемости лазерного микрофона.
— Чего они ждут? — пожаловался генерал Свиридову. — Ни бельмеса не понятно, тянут время. Они решили взять нас измором?
— Нет, они задумали что-то, — сказал Свиридов тоном эксперта. — Только вот что?
Переговоры Данияра с российскими промышленниками и банкирами продолжались четыре часа. К его удивлению, они не закончились безрезультатно. Проницательный шейх сумел увидеть перспективы российской экономики. Хотя он и не подписал контрактов на поставку русского оборудования для нефтяных скважин, несколько других важных вопросов были решены к взаимной выгоде, и стороны расстались, довольные друг другом.
«Я-то думал, что оказываю вам любезность, Джек, — пробурчал про себя Данияр, усаживаясь в „линкольн“, — а попутно заработал и приобрел полезных партнеров. Интересно, кто кому помогает?»
Водитель опустил стеклянную перегородку внутри салона и обернулся к Данияру.
— Куда, сэр?
— Заедем в гости к моему другу. Надеюсь, замечательные русские полицейские проводят нас.
Через переводчика Данияр сообщил адрес экипажу сопровождающей машины ГИБДД. Караван тронулся в путь.
Перед глазами Курбатова, прильнувшего к окну в изумлении, граничащем с потрясением, развернулась фантастическая картина: к подъезду дома Джека Слейда подкатил автомобиль ГИБДД, за ним длиннейший, слепящий хромированными бамперами «линкольн» с дипломатическим номером, украшенный кувейтским флажком, в центре геометрически правильного прямоугольника мотоциклетного эскорта, а за лимузином еще одна машина автоинспекции. Оживленно застрекотали телевизионные камеры. Два мотоциклиста замерли у подъезда в седлах своих стальных коней. Два других мотоциклиста в элегантной белой форме спешились, к ним присоединились четверо в такой же форме, появившиеся из недр просторного «линкольна». Все шестеро вошли в подъезд. Курбатов не мог видеть, как они застыли почетным караулом на лестнице на всем пути к двери квартиры Слейда.
Генерал бросился к телефону, схватил трубку и снова вернулся к окну с аппаратом в руках.
— Алло, Слейд? Слейд! Что это значит?
— Мы уезжаем, — ответил англичанин, и в его голосе Курбатову почудилась насмешка.
— Вы не смеете! Это похищение! Британское правительство…
— О, британское правительство, конечно, не может позволить себе такого, — прервал его Слейд. — А мой друг Мохаммед Данияр, пользующийся дипломатическим статусом, может. Кстати, как насчет штурма? Что-то подрастерялись ваши оловянные солдатики. Попробуйте остановить мистера Данияра, помешать его друзьям отбыть с ним. Скандалы на хорошем уровне — его любимое развлечение. Под хорошим уровнем я подразумеваю именно правительственный, президентский, при самой широкой гласности…
— Я заявляю официальный…
— Да ни черта вы не заявляете! Ваш поезд ушел. Победитель получает все, как поется в популярной песне.
— Слейд, я разоблачу вас как шпиона!
— Пожалуйста… Я тоже уезжаю. Вообще-то меня никогда здесь не было, правда? Англичанин повесил трубку.
— Запустите еще раз вашу дискету, — обратился он к Борису и Ольге. — Дабы не перепутать.
— О, вы нам не доверяете! — воскликнул Борис, явно пародируя самого Слейда.
— Доверяй, но проверяй, — улыбнулся тот.
— Проверяйте, мистер Рейган.
Раздался долгий звонок в дверь. Слейд и Блейк поспешили навстречу Мохаммеду Данияру, тем временем Борис и Ольга открыли файл.
Шейх вошел в гостиную, как предводитель пиратов входит в кают-компанию захваченного корабля. Его темные глаза смеялись.
— Это те молодые люди? — спросил он по-английски. — Привет вам! Я нахожу вашу историю интригующей. Борис поклонился шейху.
— Мы рады, мистер Данияр, — от волнения он с трудом подбирал английские слова, — что вы согласились помочь нам и что столь выдающийся человек…
Он не сумел продолжить. Слейд бросил взгляд на экран монитора, кивнул.
— Берите дискету, и поехали.
Градов закрыл файл, нажал кнопку, дискета выдвинулась из дисковода. Едва Борис протянул к ней руку, Иллерецкая издала протяжный стон. Англичанин с полуоборота успел подхватить падающую девушку. Вдвоем с Блейком при живейшем сочувствии Данчяра они уложили ее на диван.
— Там, в кухне, в аптечке, нашатырный спирт, — сказал Слейд, и Борис побежал в кухню. Возвратившись с флаконом, он протянул его стоявшему ближе всех Блейку.
— Надеюсь, все будет в порядке, — пробормотал Борис по-английски, глядя снизу вверх на высокорослого Данияра. — Это нервное… Ей так не хотелось покидать Россию!
— Я понимаю, — вежливо ответил шейх. — Родина есть Родина, и уезжать вот так… Но, поверьте мне, зло недолговечно. Вы вернетесь, и скорее, чем думаете.
Иллерецкая открыла глаза, морщась от запаха нашатырного спирта.
— Идти сможете? — Слейд наклонился к девушке.
— Конечно. — Иллерецкая села. — Простите.
— Тогда не мешкаем, — проговорил Слейд.
Борис вытянул дискету из дисковода, положил в карман.
— До свидания, мистер Блейк. Спасибо за все.
— Я нахожусь на службе Ее Величества, — скромно и с достоинством произнес советник посольства.
Данияр, Слейд, Ольга и Борис спустились к машине вдоль бравой шеренги почетного караула. Увидев «линкольн», Иллерецкая всплеснула руками.
— Ничего себе! Сколько же человек там помещается? Градов перевел вопрос шейху.
